под укрытие — днище большевоза.

— Так, я отвлеку их, а ты дуй к баркасам. Когда увидишь меня, бегущего к воде, приготовься прыгнуть ко мне на спину…

Я согласно кивнула. Жизнь приучила меня не тратиться на слова, когда нужны действия. Рохт же, убедившись, что я все поняла, достал из кармана магомет, снял с предохранителя и уточнил:

— Знаешь, как пользоваться7

— Жать на крючок? — я постаралась, чтобы прозвучало как вопрос, а не утверждение.

— Умница. А теперь, приготовься, досчитай до трех и беги.

Я не успела спросить, с какого момента считать, как Рохт выкатился из-под днища большевоза и уклоняясь от выстрелов, помчался прочь.

А я, как послушная девочка, произнесла:

— Раз. Два…

До три не досчитала, в мое укрытие полетел фаербол и пришлось срочно удир…эвакуироваться. А затем, петляя зайцем, бежать в указанном Рохтом направлении.

До этого мне не единожды приходилось удирать от облав. Но ни разу — от бандитской. У законников все было как-то… цивилизованнее, что ли. Во всяком случае в тебя хотя бы не сразу стреляли на поражение!

В щит, который я создала наспех, ударило несколько фаерболов. Прежде чем мое заклинание, треснув, исчезло.

Но я уже успела завернуть за угол, и новая атака прошла мимо.

Прижалась спиной к каменной кладке, переводя дух. Я не обольщалась, что удалось оторваться. Я лишь выиграла несколько мгновений. Увы, на сотворения заклинания отвода глаз их бы не хватило, а вот нырнуть под прикрытие того подъёмника, что был прямо по курсу — вполне.

Стрела поднимателя держала подвешенный груз. Под ним-то я и пробежала, прямиком к баркасам.

Когда же оказалась у края швартовки, оглянулась и увидела мчавшегося следом Рохта. А за ним — нескольких преследователей.

— Уйдет! Огонь! — услышала я.

А затем бандиты остановились, и, достав магометы, нацелили их в спину дракону.

Я вскинула свой и нажала на спусковой крючок. Опоздала на миг. Типы успели выстрелить раньше.

Время словно замедлилось.

Я увидела, как из дул магометов вылетают огненные сгустки и мчатся в спину Рохта. И один из них врезался в дракона, тело которого тут же охватило пламя, и он повалился на брусчатку. После такого магического огня не выживали. И бронированный жилет не спасет!

Я не могла спасти Рохта. Но отомстить за него — да.

Я нажала еще раз. И еще. Для меня те, кто стрелял в законника, были лишь мишенями. И тут увидела его. Своего учителя. Моего крестного, бывшего друга отца, который его же едва и не убил. Томарин Хордрин! Один из лучших темных алхимиков Нового континента.

А он видел меня.

— Не стрелять! — разнесся его громовой голос. И удивленное: — Пока. Хелл? Хеоллавина Бертрандо? Ты жива…

Он не договорил. Моя рука дрогнула от напряжения. Палец нажал на спусковой крючок. Дуло чавкнуло, выплюнув фаербол, и тот ушел в небо… говорят, что некоторые выстрелы делает сама судьба. Этот — так точно. Потому что заряд попал точно в трос подъемного крана. Груз, который был подвешен над бандитами, рухнул.

Все произошло так быстро, что я не сразу осознало случившееся. Как и то, что в подвесе была негашеная известь, накрывшая бандитов с головой, став для них белым могильным курганом. Она высыпалась из разбившейся тары и зашипела. Оксид кальция, жадный до воды, начал сжигать в себе органику — тела бандитов.

И тут наконец с запозданием сработали амулеты, отвечавшие на мануфактурах за тушение пожара. Во все стороны брызнула вода и… Взрыв раскрылся воронкой. А меня опрокинуло в воду. Сначала я думала — ударной волной. То та оказалась зубастой, чешуйчатой и слишком твердой. И тащила меня по дну реки, пока мы не вынырнули где-то в центре течения.

Я оказалась в пасти водного дракона, который целеустремленно поплыл к противоположному от полыхавшей фабрики берегу. И когда мы оказались на твердой земле, а Рохт — уже в человеческом обличии в лохмотьях, оставшихся от рубашки, я выдохнула лишь одно:

— Как? — имея в виду, как ящеру удалось выжить.

— Сам не знаю, — ответил он и тут я наконец разглядела на лоскутах рубашки одно из обрывков своих же темных чар. Были они в основном у меня на утрату… конкретно это — на проклятие вечной утраты тепла, а было еще на потерю подарков судьбы… Только я не уточнила, что тепла душевного, а подарков — хороших… А магия восприняла все буквально и… нейтрализовала смертельное пламя, охватившее Рохта.

Я истерично захохотала. Я все же спасла Рохта, причем тем, что должно было ему навредить. Мой смех разнесся по реке, слился с треском пожара — фабрика полыхала вовсю. Только вот дракон был мрачен. Хотя… главного-то он добился: нет больше создателей дурмана. За сестру он отомстил.

Вот только оказалось, что думал Рохт в этот момент не о сестре.

— Ты ведь узнала тех, кто стрелял в меня? Только не лги мне…

Я сглотнула. Как законник, в охватившем его тело пламени мог услышать слова черного алхимика?

Я вскинула голову, чувствуя, как в эту самую секунду между мной и Рохтом раскалывается надвое все мироздание. До громадной бездонной пропасти. В голове вспыли слова дракона о том, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не будет иметь дел с преступниками. А я была вне закона. С самого своего рождения. Всегда.

В эту секунду мне больше всего хотелось упасть в обморок. А заодно чтобы мы оба — и Рохт, и я — забыли события последнего получаса. Чтобы очнулась — и все было как прежде: я была просто адепткой-алхимиком, влюбленной в законника. И никакого темного прошлого не маячило за моей спиной.

Но как назло, сознание было кристально ясным. А Рохт — хоть и стоял рядом, был теперь безумно-далеко. Навсегда.

— Не лгать? Тогда не заставляй меня говорить, — ответила с вызовом.

— Ты только что все сказала — услышала я голос того, кого успела полюбить.