Гауптману не было жаль поляков, которых его люди должны будут ликвидировать. В конце концов, как было сказано у классика: «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти». В том, что с ним и его группой не поступят аналогичным образом, фон Штайнберг был почти уверен. Хотя бы потому, что никто не сможет с этим справиться… Единственную опасность представляли русские, но они сейчас были заняты заделыванием бреши во фронте. Да и их боевые качества стали гораздо ниже, чем хотя бы полгода назад. Перед отправкой фон Тельхейм рассказал, как целый полк, кажется 315-й Глуховский, попав на передовую, быстро расстрелял все свои патроны и во главе с командиром сдался в плен. А под Минском им могут противостоять только обозники и этапные батальоны, которые состоят из необученных и необстрелянных солдат. Так что он, гауптман фон Штайнберг, ничем не запятнает своей чести офицера и окажет услугу рейху и императору, как и положено каждому честному немцу. Причем его действия смогут повлиять на скорейшую победу в войне. Русский царь ради спасения своей дочери пойдет на любые уступки. Осталось только забрать крон-принцессу Ольгу у поляков, а их самих отправить в ад, где им самое место…

Движение затормозилось, спустя пару минут к гауптману пробрался один из разведчиков, шедших впереди, и доложил, что на опушке метрах в ста отсюда стоит полуразваленная халупа, а рядом с ней находится группа людей. Трое мужчин, один из которых в секрете на краю опушки, и две женщины, причем одна из них, в синем платье сестры милосердия, связана и сидит на земле. Да, он, Генрих фон Штайнберг, правильно рассчитал, что польский главарь не потянет в условленное место всю свою группу. И заранее отправил половину егерей под командой Майера, чтобы найти остальных и…

* * *

Вацлав Ковальски был доволен. Все прошло очень удачно. Его «боёвка» прибыла на место вовремя. Остановились у местного поляка, Марчинского, чей адрес перед отплытием в Швецию ему передал герр Шульц вместе с кругленькой суммой на проезд и проживание в ненавистной России. Марчинский, служивший в Смолевичах телеграфистом, заранее предупредил о возможном времени прохождения нужного поезда, дал своих людей. Через него разжились оружием, хотя это были дешевые гражданские револьверы и охотничьи ружья, и несколькими комплектами формы путейцев. Место облюбовали заблаговременно, нашли подходящий участок, где лес вплотную примыкает к железнодорожному полотну. Даже один раз прорепетировали, проследив из кустов за проезжающим грузовым составом. Зато сегодня все прошло как по нотам…

Агнешка, изображая беженку, крутилась на станции до тех пор, пока Марчинский не подал условный сигнал. Быстро открутив и скинув рельсу под откос, стали ждать. И, слава Господу нашему, ожидания увенчались успехом. Вскоре прибежал Яцек, бывший дозорным, и сообщил, что состав на подходе. Вацлав все же не удержался от геройства и лично пошел навстречу эшелону в сопровождении двух боевиков, прошедших с ним через десяток акций.

Когда поезд остановился, глупая солдатня из охраны повылезала из вагонов и ротозейничала, представляя собой отличные мишени. С офицером, подошедшим к Вацлаву узнать, в чем дело, разговор был короткий. Он сначала выслушал байку об испорченном пути, затем тут же получил две пули в живот. Выстрелы у паровоза послужили сигналом для сидящих в засаде, и они перестреляли охрану, как куропаток. Единственный, кто сумел оказать сопротивление, казачий вахмистр, очевидно, бывший личным охранником дочери русского царя. Он успел открыть огонь из нагана, но быстро получил заряд волчьей картечи в спину. Сама княжна Ольга стояла у вагона, как глупая курица, вместе с каким-то стариком в мундире врача, не шелохнувшись и даже не сопротивляясь. На всякий случай сравнив ее с фотографией, Вацлав приказал связать ей руки и утащить в лес. Правда, за нее пытались вступиться тот самый доктор, стоявший рядом, и какой-то санитар, но их быстро успокоили. Старик получил по голове рукояткой револьвера, а дурня просто пристрелили, отбив тем самым у остальных охоту вступаться.

Потом они долгое время продирались сквозь чащобу и бурелом, ведомые местным лесником, одним из посланных Марчинским в помощь. Сначала оставили засаду через три километра, посадив туда местных, затем на развилке Вацлав приказал своим устроить ложный след, а сам с двумя боевиками, Агнешкой и пленной княжной добрался до избы, бывшей оговоренным местом встречи с германцами…

Агнешка, Агнешка!.. Пенкная паненка… Вацлав окинул взглядом фигурку, одетую ради удобства в мужскую одежду… Умная, хитрая, смелая, когда надо – безжалостная… Участвовала наравне с парнями в нескольких акциях. И сюда напросилась, подкрепив свое желание специфическим женским вниманием к нему, пану Вацлаву. Подарила ему несколько незабываемых ночей… Вот и сейчас сидит рядом со связанной пленницей и о чем-то спорит с Юзеком, время от времени стреляя глазками в его сторону.

Осталось сдать товар покупателям, и на счет одного из банков будет положена сумма, в несколько раз превышающая и без того немаленький аванс, состояние которого он проверил перед самым отъездом. Вот тогда он, Вацлав Ковальский, сможет позволить себе очень многое. Не только как патриот, непосредственно приложивший руку к возрождению Великой Польши, подобно сказочной птице феникс, но и как очень состоятельный человек. Может быть, он даже отдаст небольшую часть денег Агнешке, если, конечно, она по-прежнему будет исполнять все его пожелания…

От приятных мыслей его отвлек шум отдаленной перестрелки, угаснувший, затем вспыхнувший с новой силой перед тем, как утихнуть совсем. В лесу по звуку трудно определить расстояние, но, скорее всего, это его боевики, севшие в засаду на ложном следу, как следует встретили погоню. До этого, с час назад, тоже были слышны звуки короткого боя. Очевидно, сработала первая засада, которую не так уж и жалко. Тем более все они станут героями Польши. Но – посмертно.

Спорщики тем временем закончили дискуссию, Юзек пошел, по-видимому, подменить Штефана, сидевшего у тропы на страже, а Агнешка подошла к Вацлаву.

– Сколько нам еще ждать?

– Не знаю, где-то около часа.

– Мой милостивый господин позволит попросить папиросу? – Лукаво улыбаясь, белокурая паненка потупила взгляд в притворном смущении. Наверное, именно эта игра нравилась Вацлаву больше всего теми ночами, что…

– Господин сегодня свершил великое дело, поэтому очень доволен. – Ковальский, вальяжной улыбкой давая понять, что принимает условия игры, протянул портсигар. – Поэтому, если ты будешь послушной рабыней, мои милости на этом не закончатся! Ты будешь приятно удивлена!..

– Я всегда буду послушно выполнять все пожелания моего милостивого господина…

Хлопок выстрела со стороны тропы отвлек внимание Ковальского, и тут же одновременно с грохотом близких выстрелов два страшных удара в грудь швырнули его на землю. По всему телу начала разливаться ужасная, сводящая с ума боль. Агнешка стояла, держа в руке маленький браунинг. Она по-прежнему улыбалась, но теперь улыбка из покорно-заманчивой и многообещающей превратилась в презрительно-торжествующую усмешку. Заметив судорожное движение руки Вацлава к карману, где лежал револьвер, она наступила на нее ботинком и, нагнувшись, достала оружие.