Марта невдалеке что-то пробормотала, но я не расслышала ее слова за свистом воздуха, который рассекали пришлые волки-подчиненные Утера, приближаясь к таким же чужакам стаи, как и они сами. Самцы споро подхватили Айвена, Даичи, Акайо и Ичиро под руки, унося с поляны так быстро, будто опасались их скорого пробуждения.

— Отец! — прохрипела, практически задыхаясь от частых коротких вздохов, от которых спазмом сводило грудные мышцы. Мое сердце распирало от волнения и чувства несправедливости, а горло першило от горечи и подступивших слез, но даже на мой страх и гнев было наложено табу.

— Отведите ее в дом, не желаю наблюдать за ее истерикой, — Титус сморщился и отдал приказ Теням.

Те ждали лишь отмашки, после чего подскочили ко мне и подхватили под руки с двух сторон. Я даже пискнуть не успела, как мое тело грубо потащили прочь, насилу уводя из поляны, на которой не осталось и следа Айвена. Перед тем, как я оказалась в густоте крон, в практически полной темноте, увидела следующую за нами по пятам Марту. Вид у нее был озабоченный, но далеко не потрясенный. Она явно понимала, как Титусу удалось без боя пленить самых сильнейших представителей оборотней. И я твердо намеревалась вытрясти из нее всё до последней крупицы тайных знаний. Время ведомой Нереи подошло к концу.

Глава 23

Теневые бойцы отца молча тащили меня по лесной тропинке, по-животному быстро определив самую короткую дорогу. Я тяжело дышала, ощущая, как от молчания и несправедливости сдавливает грудную клетку, но не кричала и не вырывалась, так как это было бесполезно. Приказ был отдан, приказ должен быть исполнен.

Как только мы подошли к старому крыльцу дома, меня небрежно толкнули вперед, и я упала, ободрав нежную кожу ладоней о мелкие острые камни. Зашипела и подула, остужая вспыхнувшие от боли руки. Сверху проступили мелкие капельки крови, и я сжала ладони в кулаки, чтобы не привлекать зверье в человеческом обличье.

— Следи за ней, старая. Если что-то выкинет, ты будешь за нее в ответе, — прорычал кто-то из Теней и угрожающе двинулся к Марте, которая всё это время следовала за нами.

Повитуха поджала губы и кивнула, толкая себе за спину Керука, чей оскал мог быть воспринят взрослыми самцами, как вызов. Я поймала взгляд друга и отрицательно качнула головой, чтобы не вздумал идти на поводу у эмоций. В последнее время его покорность ослабевала, словно потухающее пламя. Возможно, сказывалось приближение волчьего совершеннолетия. В это время у многих изнутри уже прорывался зверь, который не терпел к себе пренебрежительного отношения.

Несмотря на потрясения этого вечера, в моей голове быстро замелькали воспоминания о словах Марты. Керуку масть досталась от отца. Райдзен — не его отец, а из всех белых волков я знала только двух. Айвена и Утера. Может ли быть так, что…

— Быстро в дом, — отрывисто сказала Марта и первая юркнула внутрь, подталкивая меня больно в бок.

Последним шагнул Керук, прикрывая за собой дверь. Неприятный скрип резанул слух, но резко погасший свет за окном по-настоящему испугал. На поляне потушили огонь. Настало время бессонной ночи и подготовки к ежевоскресному обряду в храме божественных покровителей.

Как только мы оказались в доме, я первым делом кинулась к Марте, желая вытрясти из нее всю правду о том, что сейчас происходит в стае. Нехорошее. Темное. Отдающее привкусом предательства.

— Что это было, Марта? Почему их взяли в плен? Их отравили? Они ведь не мертвы?

Мой дрожащий голос выдавал мою панику. И как бы я не пыталась скрывать свой истинный интерес, по взгляду повитухи сразу было видно, что она не обманывалась и знала, что единственный, чья жизнь меня интересовала — это Айвен.

— Их вырубили, но они не мертвы, неужели не понятно? Самцов убьют на девятые лунные сутки, чтобы уважить Полярного Волка. Чем вы слушали речь Титуса? — скривилась женщина и грузно присела на стул.

Ее спина сгорбилась, под глазами залегли тени, а руки дрожали, пока она стягивала плотную, но застиранную косынку с головы. Прилизанные волосы облепили голову, отчего ее постаревшее вмиг лицо выделялось сильнее. Она была моложе моего отца, но происходила из рода простых волков, так что старость ее наступила гораздо раньше, чем у археев. Мне всегда было интересно, сколько мне отведено: буду ли я жить так же долг, как Титус, или мне отмерен короткий срок жизни, как у людей, которые также не имели зверя.

— Мы поняли, что нужны они не для выкупа, не совсем простаки, — хмыкнул Керук, сев напротив Марты и облокотив локти о стол. Я же в поддержке встала около него, положив одну ладонь на его левое плечо. — Поясни, Марта, причем тут змеелюды, закрытые границы территории стаи и пленение высокопоставленных самцов? Альфа разве не понимает, что это предательство сородичей? Содружество не оставит стаю в покое после инцидента.

Я говорила отрывисто и вываливала на повитуху все беспокоящие меня вопросы разом, так и не определившись, что меня волновало сильнее.

Женщина остановила на мне свой нечитаемый взгляд и промолчала, лишь задумчиво прикусила губу, словно решала, стоит ли нам открываться.

— Вам это самой ведь всё не нравится, Марта. Вы лекарь, а не убийца, — подтолкнул ее к нужному нам решению Керук. И попал в точку.

— Цель любого власть имущего — еще большая власть, а убийства — всего лишь средство, чтобы ее заполучить. И не пытайтесь играть со мной в игры, я вижу ваши помыслы насквозь. Если бы я могла что-то исправить, сделала бы это без раздумий, но я слишком глубоко увязла в игры сильных мира сего, чтобы выйти сухой из воды. Так что всё, что вам и мне остается — уповать на милость богов. Если им будет угодно, то быть войне.

Ее губы дернулись, а глаза заволокло дымкой задумчивости после взгляда на Керука. У меня зудело внутри от желания расспросить Марту про друга, но я не желала причинять ему боль, поэтому прикусила губу, чтобы не выпалить вслух вопрос про его мать и фразу Марты про медвежью кровь в его венах. На каких богов сейчас надеется Марта? Волчьих? Или медвежьих? Я внимательно посмотрела на Керука и неверяще качнула головой.

— Тени излишне болтливы в последнее время, — внезапно произнес он, и я опустила глаза, чтобы он