Ой, блин… Я как-то не подумал… Да, блин, я в тот момент и не думал о сокольнике, а имя его и вовсе не помнил. Но получилось так, что его невольно подставил — Морозовы решили, что тот, кто ночью «напал» — хех, назовем это так — на боярыню, изобразив Петрушку, намекнул на свое настоящее имя. Хотя мы — не в мультике про команду Скуби-Ду и злодеи не обязаны оставлять намеки, чтобы их можно было вычислить.

— Каким еще голосом?! — брови сокольника взлетели вверх. Он-то, в отличие от меня, искренне не понимал, о чем речь.

И тут Морозов увидел меня.

Блин. Блин-блин-блин! Целая стопка блинов, высотой до самого солнца, а до него, между прочим — сто пятьдесят миллионов километров! Теперь понимаете, как сильно я влип?

Не знаю, из-за чего именно сцепились сокольник и Морозов, но царский посланник бояричу — точно не друг. Недруг. И о чем должен подумать тот самый Морозов, когда видит своего недруга, мирно беседующего в тайном месте с мутным типом, который совсем недавно бродил по его дому? Он же не в курсе, что мы друг с другом никак не связаны, просто сокольнику наперло провести экспресс-допрос.

— Подьячий… — боярич нехорошо прищурился. Потом перевел взгляд на сокольника. Тот улыбнулся, или, правильнее сказать — ощерился.

— Привел друзей?

— Это не друзья, а люди мои! — возмущенно взвился Морозов, которого сокольник одним словом приравнял к каким-то стрельцам.

— А у самого сил не хватает?

— Ты вон, тоже своего прихвостня притащил.

Это кто тут прихвостень?!

— А я его отпущу, — пообещал сокольник, — Ты да я. Как и в прошлый раз. И с тем же итогом. Как и все прошлые разы.

Он отпустил мой рукав и подтолкнул меня к выходу из переулка:

— Иди.

Не знаю, какой бес дернул меня за язык…

— Петр… — тихо сказал я, — Тебе помощь нужна?

Не знаю, чем я смогу помочь там, где сойдутся в драке сын боярина и царский сокольник — то есть, люди, по определению владеющие мощными Словами и достаточной Силой, чтобы их применять — но вот так просто уйти, показалось мне как-то…

Сокольник посмотрел на меня сверху своим фирменным взглядом «как на плесень»:

— Не надо, подьячий… Федор. Не надо, Федор. Я сам справлюсь. Иди.

Я осторожно отлип от стены и двинулся к выходу из переулка, который перегораживал Морозов-средний. Тот покосился на меня многообещающим взглядом — и ни одного хорошего обещания в этом взгляде не было — но не стал меня трогать, и вообще дальше обращать внимания, перевел взгляд на сокольника.

Морозовские стрельцы и вовсе не посмотрели на меня. Они дружно смотрели через плечо своего хозяина, сжимая в руках мушкеты. Интересно, а сокольник не боится, что, когда единственный свидетель удалится — его просто-напросто пристрелят? Один залп — и ни один некромант не поможет. Потому что нет их на Руси, некромантов…

Я оглянулся. Теперь фирменный взгляд сокольника был обращен на Морозова и в этом взгляде явственно читалось, что если стрельцы вдруг решат выстрелить, то это будет проблемой стрельцов. В будущем. В очень быстром и очень неприятном будущем.

Ладно. Надеюсь, он уверен в своих силах, а не просто самоуверен.

Я зашагал к дому, быстро так, почти бегом. Но все же не бегом, нет.

Хорошо, думал я на бе… на ходу, что обитать в городе мне предстоит буквально несколько дней. Найти подход к священнику, потом — проход к Источнику, а потом можно — и нужно — отсюда валить. Останься я здесь чуть подольше — и Морозов явно решил бы отомстить своему недругу, сделав мне какую-нибудь пакость.

Интересно все же, что они не поделили…

* * *

— Так, а это кто?

— Это кот, — с охотой пояснила мне Аглашка.

— Я и сам вижу, что это кот.

Предмет обсуждения допил молоко из плошки на полу и гордо задрал хвост, демонстрируя, что да, он — кот, а не кошка.

— Тогда зачем спрашиваешь?

И правда, зачем я это спросил… тьфу ты.

— Я имел в виду — что этот кот делает у нас дома?

— Он здесь живет.

Кот, обычный серый дворовый кошак, полосатый, как окунь и плоский… как окунь, вспрыгнул на подоконник и лениво улегся, свесив хвост. Мол, да, я здесь живу, а ты вообще кто такой?

— И давно он здесь живет?

Мои девчонки переглянулись.

— Час, — наконец сказала Настя.

— Да, точно, целый час, — кивнула Дита.

Я вздохнул:

— Мало нам сумасшедшего зеркальщика, так еще и кота завели.

— Он сам завелся.

— Это как? Коты — не тараканы, сами не заводятся.

— Ну, мы пришли с рынка, а он зашел в дом…

— И сказал: «Здрасьте, я здесь живу»?

— Нуу, примерно да.

— Что, прям так и сказал?

— Не так, конечно, но… Да он тебе что, мешает?

Кот притворялся ветошью, мол, не мешаю, не мешаю я. Я подошел к этому хитрому приблуде:

— Тапок у нас нет, обоев нет… Вроде бы и вреда от тебя особого не будет… Мышей будешь ловить?

— Мяу, — сказал кот с интонацией, в которой явственно слышалось: «Ты сначала разведи мышей, чтоб было, что ловить».

Дожили. Впрочем, денек меня несколько вымотал и никаких сил уже не осталось. Тем более — и вправду, чего я к этому коту привязался? Пусть живет…

С этими мыслями я лег в кровать и положил голову на подушку…

* * *

Я поднял голову.

Подвал. Очень знакомый, между прочим, подвал. Тот самый, на третьем уровне, под Домом.

Я вису… вишу… повис на цепях, прикованный за руки и за ноги к косому кресту. И из одежды на мне только те самые цепи. Проще говоря — я голый, как сокол. Так говорят, почему — не знаю, никогда голых соколов не видел.

— Ну что, попался? — произносит голос, который я не хотел бы услышать при таких обстоятельствах.

Откуда-то сбоку выходит боярыня Морозова. С плеткой в руках.

— Значит, это ты меня лапал? — произносит она.

Я молчу, но ответ ей, кажется и не требуется.

— Теперь ты за это заплатишь.

Бесшумно разворачиваются хвосты плети.

Глава 33

Я вскочил на кровати, мокрый… от пота мокрый, а не