заплетался,– Лёля забеременела, я обещал ей, что брошу пить и вот опять сорвался.

– Не переживай,– мужчина похлопал его по плечу,– мы что-нибудь придумаем. Она лично приехала за тобой, ждёт не дождётся внизу.

Напротив парадной стоял огромный чёрный «Мерседес».

Рядом с ним стоял здоровяк и женщина, которую звали Лёлей.

Она подошла к нам:

– Гена, дорогой, с тобой всё в порядке?

Гена вопросительно посмотрел на нас.

Достав из-за пояса серебристый револьвер, длинноволосый мужчина медленно протянул его:

– Простите, это не его вина. Я коллекционирую оружие, и Ваш муж любезно предоставил мне возможность познакомиться с этим великолепным экземпляром.

– Да,– Лёля кивнула головой,– он тоже большой любитель оружия. Только мы ещё не женаты.

Гена, видимо, не ожидавший, что ситуация уладится подобным мирным образом, быстро сказал:

– Две недели, моя хорошая, потерпи всего две недели.

Она крепко обняла его:

– Поедем, скоро утро, наш малыш тоже хочет спать.

Уже садясь в машину, она посмотрела на меня:

– У меня очень хорошая память на лица и Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы нигде не виделись до этого вечера?

Я отрицательно покачал головой.

Во время всего разговора здоровяк стоял с таким выражением лица, словно что-то припоминал.

Возможно, он пытался понять, каким образом оказался в Петроградском районе.

Они быстро уехали, подав на прощание звуковой сигнал.

– Для них эта история закончена?– спросил я.

– Кто знает, где заканчиваются истории?– задумчиво произнёс человек.– Лично для тебя всё только начинается.

– Они что-нибудь вспомнят?

– Фрагментарно, но, надеюсь, ничего плохого в их воспоминаниях не будет.

Мужчина громко свистнул, и к нам почти сразу же подъехала небольшая машина с выключенными габаритами.

– Садись!

Я сделал шаг назад:

– Знаете, я бы предпочёл остаться дома.

– Забудь об этом, ты становишься опасен сам для себя. В следующий раз я могу не успеть, и твои дела примут скверный оборот.

– Куда Вы меня отвезёте?

– Тебе сегодня уже предлагали заключить контракт,– ответил он,– я предложу тебе другой. И на этот раз отказ не принимается.

Почувствовав сухость во рту, я понял, что голова скоро начнёт кружиться.

Видимо, это ко мне возвращались последствия алкогольного отравления, о которых он говорил.

– Мои родители…

– Позвонишь им и всё объяснишь,– перебил он меня, посмотрев на часы,– думаю, они будут только рады, когда узнают, что ты повзрослел. Поторапливайся, через три часа у тебя кросс на десять километров.

Сев в машину, я тут же отключился.

Москва, наше время

– Гоша! Гоша! Проснись!

Я с трудом открыл глаза.

– Ты в порядке?– Рина с тревогой смотрела на меня.

Я с силой потёр лицо руками:

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Ты несколько раз вскрикнул, а потом звал какую-то Лёлю. Кто она такая?

– А, Лёля, это жена одного моего знакомого,– я всё ещё не мог понять, где нахожусь,– приснилась, наверное, вот и звал.

– Приехали,– сообщил Толик и, включив аварийный сигнал, прижался к обочине,– отсюда до площади десять минут. Желаю удачи, ребята и, надеюсь вскоре увидеться с вами.

Рина взяла меня под руку, и мы неспешно, как и положено пожилым людям, двинулись в сторону Александровского сада.

Я отметил, что людей вокруг было очень много.

– Между прочим,– сказал я,– могли бы этот день тоже сделать выходным.

– Согласна,– кивнула она,– например, назвать его Днём Памяти и Скорби, чтобы всегда помнили, как и День Победы.

– Встретишься с новым Президентом, непременно скажи ему об этом,– добавила она.

– Надеюсь сказать это старому,– я увидел, что вход Александровского сада надёжно перекрыт полицейскими.

– Скажите, уважаемые,– обратился я к ним,– надолго вся эта история?

Один из них окинул меня оценивающим взглядом:

– Не переживай, отец, сейчас руководство цветы положит и можно будет спокойно пройти. Минут через пятнадцать, я думаю.

Мы отошли в сторону, наблюдая, как группа ребят в красных галстуках начинает бодро выстраиваться в колонну.

– Привет, пионеры!– отсалютовал им я.

– Здравствуйте!– хором закричали они, подходя к нам.

– А Вы, дедушка, воевали?– спросила меня девочка в пилотке.

– Нет, внучка,– я постарался подпустить в голос хрипоты,– Бог миловал, но вот мой прадедушка…

Рина легонько толкнула меня в бок и увела в сторону от детей.

– Какой твой прадедушка,– сердито зашипела она,– что ты несёшь? Тебе шестьдесят пять лет, так что твой дальний родственник мог участвовать только в Наполеоновских битвах! Прошу тебя, следи за языком!

Я начал было высчитывать в уме свою вымышленную родословную, но в тот же момент полицейский кордон расступился, и все собравшиеся зашагали в сторону могилы Неизвестного солдата.

Проходя мимо аллеи городов героев, мы возложили два букета и выбрались из толпы.

Рина растерянно озиралась по сторонам:

– Искать его здесь всё равно, что искать иголку в стогу сена.

– Не паникуй,– ответил я, останавливаясь,– теоретически он, конечно, может быть где угодно, но моя интуиция подсказывает, что он обязательно посетит два места. Первое это Мавзолей Ленина. Рядом находится место его мнимого захоронения, и он стопроцентно к нему подойдёт.

– Почему ты так думаешь?

– Посуди сама, это так забавно: быть живым и смотреть на свою могилу, посмеиваясь в душе. Лично я бы так и сделал, ещё бы и цветочки положил для прикола.

– Ты не Сталин,– возразила Рина.

– И в этом тебе крупно повезло,– сострил я.

– Предположим, твоя интуиция не ошибается,– она явно была не настроена на шутливый лад,– где находится второе место?

– Прямо тут. Чтобы там о нём не писали соратники, я уже не говорю о современных историках, он должен испытывать чувство вины за эту войну. За то, что не смог вовремя предугадать её начало. И он придёт поклониться всем погибшим в ней.

– А если он уже приходил и ушёл?– поморщилась она.

– Нет, дорогая моя,– я покачал головой,– у него есть дети. И он, как любящий отец, обязательно даст им выспаться, чтобы вместе с ними прийти сюда. Это, если хочешь, такой воспитательный момент, который он ни за что не упустит.

– Какие дети?– Рина смотрела на меня, как на сумасшедшего.– Что с тобой творится с самого утра? Это сон в машине так повлиял на твой рассудок?

– Делай, как говорю, это наш единственный шанс найти его. Сейчас мы разделимся, я пойду на Красную площадь, а ты будешь дежурить тут. Мой телефон работает только на приём, значит, ты будешь отзваниваться мне каждую минуту. Тебе понятно, жена?

– Понятно. Но хочу предупредить, что уже видела одного актёра. Ты представляешь, сколько их сегодня будет тут? Как я его узнаю?

– Поверь мне, узнаешь без проблем. Он ничего не будет играть, просто будет самим