говорить через нее. Дольше, чем через эту женщину.

Перед уходом, судья предупредил, что Ангелина еще несколько минут будет находится в отключке. За это время, сказал он, стоит привести ее в порядок. А по пробуждению, заставить оставаться в постели и много пить.

Так я и поступил. Сбегал бумажными полотенцами на кухню, вытер ей лицо от следов крови, уложил в постели поудобнее, а сам уселся рядом, дожидаться пробуждения. Не мог же я ее бросить после всего того, что с ней случилось по моей вине!

Итак, все сложилось. Все это безумие, из которого я так старательно пытался выкарабкаться, было не стечением обстоятельств, а планом некого судьи. Ему нужно было запустить цепь событий, которые бы помешали неизвестным злодеям создать маяк для разрушителей. И я с этой задачей справился.

Теперь осталось сделать совсем немного — выжить самому. За какие-то четыре дня, я умудрился сделаться врагом сразу двум сторонам. Преступному миру и силовиками. Точнее, даже трем. Когда о моей роли узнают настоящие чекисты, а не те китайские коррумпированные подделки, найти и наказать меня не составит труда.

Им, в общем-то, даже искать не придется! Я же сам обратился к вампирам, чтобы они передали информацию на самый верх федералов! Вот черт! Интересно, это еще можно остановить?

Схватившись за телефон, я быстро отстучал сообщение напарнице-вампирше, и стал ждать. Прошло всего пара минут, показавшиеся мне вечностью, когда она ответила.

— Ты уже встретилась со старшими? — без предисловий спросил я у нее.

— Да.

— Инфа обо мне ушла в управу ФСБ?

— Еще нет. Не все согласны выполнить твою просьбу. Ответ будет дан сегодня вечером. Предполагаю, он будет отрицательным…

— А что так?

Маарет некоторое время молчала, потом произнесла. Неохотно.

— Мы очень дорожим своим нейтралитетом. Выполнение твоей просьбы выведет нас из этого статуса — всех нас. Мы станем одной из сторон конфликта. Пока существовала угроза разрушителей, мы готовы были на это пойти. Теперь… Старшие считают, что угроза устранена. Поэтому…

— Поэтому незачем влезать в это дело больше, чем уже вляпались. — с сарказмом произнес я.

С одной стороны — аж от души отлегло. Немертвые не станут сообщать обо мне чекистам, а значит я смогу затихариться и дождаться, пока гроза пройдет мимо. С другой же, имелось некое разочарование. Упыри оказались такими же, как и люди. Печаль-печаль.

— Да. — подтвердила напарница тихим голосом. Без всякой эмпатии чувствовалось, что она испытывает вину. — Но решение еще не принято…

— Мы оба знаем, каким оно будет, Мышь.

— Я сожалею, Мороз.

— Брось. Ладно. Будет информация — звони. Я пока своими делами займусь.

Вампирша отключилась, а я уставился на бессознательную Ангелину. Ей-то, когда она придет в себя, я смогу что-нибудь соврать. Утомилась и уснула, потеряла сознание на пике удовольствия — придумаю что-нибудь. А вот мне что теперь делать? Ехать к Зверю в больницу, выдергивать его и вместе залегать на дно, пока все не рассосется?

А точно все закончилось? Ну, план разрушителей я сорвал, но только этот. Далеко не факт, что они так легко отступят, лишь один раз потерпев поражение. Точнее, факт, что они этого не сделают. Не получилось с турниром — придумают еще что-нибудь. И будут пытаться создать маяк столько раз, сколько потребуется.

И что же? Я просто отойду в сторону? Хрена с два! Как там меня назвал судья? Лейкоцитом? Ну, значит, продолжу делать то, что у меня получается лучше всего. Защищать свою страну, свой мир, и вредить всем остальным.

Про кого там говорил Фабричный? Эльф? Думаю, найти его будет не слишком сложно!

Глава 20

— А вообще, ты молодец, майор! — сообщил я пустому салону авто. — Ничего не знал, ничего не понимал, но сумел разрушить план инопланетных захватчиков! Это, знаешь ли, уметь надо! Может, зря из армии ушел, с такими-то талантами?

Было немного обидно это сознавать. Меня использовали, как фигуру на доске. Не самую, к тому же, значительную. Создали условия, и я, словно морская свинка в лабиринте, бежал туда, куда было нужно. И сделал все необходимое. А ведь даже сыра в конце коридора не было! Или, что там жрут эти хомяки?

Даже сейчас я собирался действовать в полном соответствии с планами этого чертового судьи. Но и отступить не мог. Нужно было закончить это дело, закрыть, так сказать, гештальт. Иначе оставалось только бежать. А я этого не хотел и делать не собирался.

Поэтому поехал проведать Зверева. Точнее, забрать его из больницы и подключить к происходящему. По моим расчетам, он уже должен был прийти в сознание, освободиться от последствий наркотического дурмана, и сделаться способен к анализу. В котором, в силу опыта и возраста, был более крут, нежели я. Две головы, как говориться, лучше, чем ни одной.

В регистратуре я, естественно, столкнулся с классическим равнодушием дежурной медсестры. Которое, тоже ожидаемо, удалось превратить в радушие парой улыбок и коробкой конфет. С помощью этих универсальных инструментов, мы довольно быстро «отыскали» доставленного мной же человека. После чего мне даже сообщили, что он жив-здоров, пришел в себя и сейчас проходит интенсивный курс интоксикации. То есть, лежит под капельницей и балдеет.

Описывать, чего стоило попасть к нему в палату, я тоже не буду. Но спустя полчаса мытарств, я все же сделал это, застав боевого товарища за просмотром какого-то наглухо «мыльного» сериала по телевизору на стене.

— Зверь, что за хрень ты смотришь? — наигранно-возмущенно накинулся на него я.

— Ты не поверишь, тут только это и показывают. — слабо улыбнулся Дима. Он сильно сжал протянутую мной ладонь и одними губами шепнул. — Спасибо.

— А я тебе апельсинов принес. И лайм еще.

— Он же зеленый.

— Ты с какой глуши вообще, друг дорогой? Это же лайм! Они всегда зеленые.

— Мне кажется, тебя обманули. А нормальных лимонов не было?

— Этот тоже сойдет, чтобы сделать твою рожу не такой довольной.

Так, перешучиваясь, мы создали в глазах остальных образ встречи двух старых друзей. По крайней мере, бдительно наблюдающая за мной медсестра, удовлетворенно кивнула и свалила по своим делам. А сосед по палате и вовсе проявил деликатность. Поднялся и сообщив, что ему пора на процедуры, вышел.

Оставшись одни, мы тут же избавились от масок.

— Как ты? — спросил я.

— Спасибо, хреново. — в тон ответил он. — Голову словно ватой набили, туплю жутко. Даже в сериал этот втыкаю и не могу сообразить, что к чему.

— Ну, это не удивительно. — обтекаемо сказал я, имея в виду и его состояние и общую запутанность сюжетов дамских