один, в красной футболке, нескладно гундося в прижатый ко рту мегафон.

— Дежавю, — сказал Борис.

— Так, идем, идем, — заторопил Жека и сам поспешил через кусты, прочь от дороги.

— Куда? — спросил Борис, следуя за ним и ведя Дашу. Она переставляла босы ноги.

— Чем петлять по серпантину, мы напрямик спустимся к эстакаде.

Продираясь через ветки, они спустились в овраг осушенного русла Лыбеди, что была упрятана здесь в подземный коллектор. Над другом берегу оврага начинался один из заездов на эстакаду, по нему можно было добраться к автомобильному мосту над Саперно-Слободской. Но там, на повороте, на фоне полосатых, похожих на длинные гетры труб пятой ТЭЦ, поперек шоссе бродили страшные, обгоревшие зомби. Одежда их смешалась с розово-черной плотью.

— Хорошо, что мы не пошли по серпантину, — сказал Боря, — Ой хорошо.

По широкой дороге между Лысой горой и пригорком с опорной стенкой другой ветки эстакады, ведущей к мосту над рельсами, на сумасшедшей скорости проносились редкие машины. Туда и сюда.

— Мне не хочется на эстакаду пилить, — почти крикнул Жека, — Ну ее нафиг.

— Но там же метро, дойдем до Выдубичей, или до развязки внизу Киквидзе.

— Смотри туда! — он указал в другую сторону, где вдали у шоссе маячили небоскребы, — Вот туда по прямой, Саперная Слободка, Демиевка, людные места. А зомби с самолета разбрелись, они могут быть где угодно на эстакаде. Нафиг надо? Идем прямо, к цивилизации. По пути может остановим какую-нибудь машину. У тебя есть пачка денег?

— Зачем тебе? У меня нет.

— Я бы шел по обочине и махал деньгами.

Овражком они выбрались на тротуар и пошли вдоль горы дальше, приноравливаясь к медленному темпу Даши. Борис участливо спросил ее:

— Может если вас вырвет, станет лучше?

— Это раскроет ящик Пандоры, — слабо ответила стюардесса.

— Понял.

На противоположной стороне шоссе, за оградой металлобазы, желтыми скелетами невиданных зверей стояли мостовые краны. За ними полоса зелени скрывала железную дорогу.

Добрались до места, где у тротуара рос округлый ясень и отделялся заезд к бетонному коридору без крыши, сворачивающему вглубь земли.

— Жека! — позвал Борис, когда тот пошел смотреть.

— Тут какой-то схрон, — отозвался Жека.

— Вон прямо там вышка торчит, Лёха с девушкой если оттуда побежали, то сюда. Я так думаю.

— Ну вот, может они в схроне.

— Что они там забыли?

Послышался слабый, сиплый стон. Борис оставил Дашу, заглянул за ясень и тут же отскочил:

— Тут зомби!

Вертя головой, тот, кого недавно звали Димой, по-змеиному пополз к людям. Боря потащил Дашу к бетонному коридору, приговаривая — бодрость! бодрость! Стюардесса наконец открыла глаза, приподняла голову и пошла почти самостоятельно. Жека первым начал спускаться.

Пол был усеян битым стеклом, мусором и шприцами. Жека обернулся и крикнул:

— Боря, или даем девушке обувь, или придется ее нести.

— Перенесите меня, — сказала Даша, — Там внизу может лучше.

— Сомневаюсь.

Борис взял ее на руки, паралитически, как пловец входит в воду по камням, сделал несколько шагов и опустил:

— Жека, соединим руки, сделаем вроде сиденья.

— Нет, — возразила Даша, — Давай я на спину залезу и ухвачусь.

— Давай, — Борис наклонился.

С красным от напряжения лицом, он таки пошел вперед. Жека поторапливал:

— Скорее! Он за нами ползет!

Внутри было темно, сыро, пахло дерьмом и стоками от автомоек. Солнечного света попадавшего в широкий, куда могла проехать машина, портал, хватало, чтобы увидеть прямоугольные в сечении колонны, за которыми во тьме неслась черная река. Вдоль колонн лежали отсыревшие мешки с песком.

Борис захрустел кроссовками по битым бутылкам. Даша вцепилась в него крепче:

— Тут стекло!

Голос отдавал небольшим эхом. Жека включил на смартфоне фонарик:

— Ого! Вот это подземелье!

Широченный, ребристый тоннель с покрытыми граффити колоннами уходил в обе стороны. Боря пошуровал ногами и, разметав осколки, таки поставил Дашу на землю. Предложил:

— А если стащить с этих мешков ткань и ты себе на ноги намотаешь?

— Попробуй…

Вступил Жека:

— Давайте дальше сначала отойдем, а то неизвестно, последовал ли за нами этот гаврик.

— А куда нам, налево или направо? Направо же мы по ходу попадем к тому выходу Лыбеди из коллектора, что у дороги на Лыску?

— Ну да.

— Так там самое пекло! Ад живых мертвецов. Идем в другую сторону.

Даша снова села на копки Борису, и они двинулись. Впереди топал Жека, мощности его смартфона хватало, чтобы осветить пару метров пола и ближайший отрезок стены, выхватывая из полной темноты то колонну, то мешок. Вода негромко шуршала.

Боря тоже хотел достать смартфон, но ему приходилось поддержать выше колен ноги Даши, а той мешала юбка.

— Я не понимаю, — отрывисто говорил Боря, — Как во время войны санитарки вытаскивали на себе раненых. Давайте опробуем мою идею с мешком.

Он остановился, Даша слезла.

— Погодите, — сказала она, — Тут не так уж плохо.

Пошарила ногой по полу:

— Бетон, песочек какой-то. Мокрый. Но идти можно.

— И куда? — спросил Борис.

— В жопу труда, я на секунду, а ты навсегда! — ответил Жека, — Что, у нас есть какой-то выбор? Главное чтобы аккумуляторы не сели, иначе придется пробираться, держась книжного правила лабиринта — будем касаться рукой стены и так куда-нибудь да выберемся.

Кое-где попадались мокрые, на вид бомжатские вещи. Песок был волнистым — вода попадала сюда из внутреннего желоба, где текла река.

Они шли против ее течения. Холодно. Тьма впереди, тьма за водой, всё тьма.

— Знаете, — сказала Даша, — Это похоже на реку Стикс из греческих мифов. По ней лодочник Харон переправлял души умерших в подземное царство Аида.

— Нам бы тут не помешал лодочник, — отозвался Боря, — Мы бы выплыли так на лодке к Днепру…

— Тихо! — зашипел Жека и погасил смартфон.

Нечто плавно и тихо приближалось рекой, исчезая за колоннами. Озаренное светом бородатое лицо.

— Ангел, — прошептал Боря.

— Не, сам бог, — сказала Даша.

Глава 51

Склон Бусовой горы был крут как стена, однако на нем каким-то макаром умудрялись расти здоровенные клены и валялся щедро рассыпанный человеческой рукой мусор. В одном месте, на уступе, хлама нанесли так много и тщательно, что казалось — это музей ненужных вещей под открытым небом.

Небо, впрочем, заслоняли собой темно-зеленые листья. Лёха пыхтел, хватаясь для вспоможения за тонкие деревца молодой поросли. Мила поднималась явно легче.

— Я давно тут не лазал, — признался Лёха. Пивной живот его под давней футболкой с Сепултурой надувался.

— Сколько?

— Да лет двадцать! Может наверху уже и прохода нет… Там всё дворцами застроили…

Однако, проход за гаражами был, и Лёха с Милой выскочили из перегороженного цепью переулка на сходящую по Бусовой горе улицу