водных амулетов, чтобы не остаться без жидкости. Особенно актуально это для Эрты, так как она после дня пути и ужина наверняка захочет утолить свою жажду. Осмотревшись, принцесса начинает подготовку к приему пищи и отходу ко сну: разводит костер, греет воду в маленьком котелке, который снимает с драконьего седла, стаскивает с себя наконец-то тяжелую кожаную куртку, которая в воздухе незаменима, а на земле не дает телу дышать. Эрия успевает приготовить себе кашу на бобах и крепкий отвар из трав, когда её драконица наконец-то возвращается. Её уже ждёт огромная миска, наполненная чистейший водой, но Эрта остается недовольна.

— Я хочу живую воду, а не эту, мёртвую, — капризничает она, но всё-таки послушно начинает пить.

— Из нас двоих вниз во время полёта смотрела только ты. Если так хотела свежего, то слетала бы, а если лень это делать, то и не жалуйся, — также капризно отбривает её ал’Зида, зная, что нельзя давать слабину. Иначе драконица с её шеи не слезет, и тогда Эрия будет не всадницей, скорее личной рабыней.

Но долго пререкаться у них не выходит, усталость дает о себе знать, и скоро обе леди королевских кровей засыпают крепким сном: драконица у костра, Эрия — прислонившись к её тёплому боку.

Просыпается принцесса от того, что в неё тычется большой холодный мокрый нос её драконицы. Когда же Эрия отворачивается от наглой морды, её и вовсе облизывают, от души смочив слюной. Такого девушка стерпеть уже не может, вскакивает так, будто бодрствует уже пару часов, ругается на Эрту, что есть сил.

— Не понимаю твоего возмущения, — мысленно выдыхает снисходительно драконица, — ты же сама хотела побыстрее добраться в пустыню, я всего лишь следую твоим указанием, о великая всадница.

И такая издёвка звучит в её голос, что Эрия даже возмутиться сильнее не может, осознавая, что рептилия выросла характером такой в нее саму: невозмутимой, слегка безбашенный, не лезущий за словом в карман и имеющей на все свое мнение.

Ал’Зида вновь достает водный амулет, умывается с его помощью, а Эрте наливает воды, чтобы та напилась перед полётом — сегодня они вновь нигде не будут останавливаться днем. После драконица опять уходит в лес, чтобы найти себе пропитание, а Эрия готовит очередную порцию каши, сдабривая её вяленым мясом. Травяной отвар остался ещё со вчерашнего дня, поэтому утром отлично помогает взбодриться, такой холодный и крепкий. Когда девушка заканчивает, ей приходится вначале собрать вещи по поляне, и только после этого идти на поиски своей крылатой компаньонки, что никак не возвращается на место ночёвки.

Эрта обнаруживается у огромного поваленного дуба. Примостив огромное тело около ствола, алая королева пытается что-то вытащить из-под корней. Присмотревшись, Эрия узнает тушку зайца, и, судя по пятном крови на земле, она уже не первая.

— Если ты съешь всех сейчас, то никого не останется на обратный путь, — предупреждает принцесса драконицу о последствиях. — Ты же не захочешь голодать?

Рептилия кровожадно улыбается, а после даже отпускает шутку:

— Если что, всегда могу съесть тебя, запомни, мелкая, пока мы не связаны полноценным контрактом, ты, хоть и весёлый, но всего лишь мешок с костями, мясом и кровью для меня.

Другого ответа Эрия и не ожидала. Но она понимает, что в каждой шутке есть доля правды. И пора бы этот самый контракт им уже заключить. По крайней мере для того, чтобы себя девушка обезопасила, а Эрта смогла расти дальше, подпитываемая магией всадницы.

Глава 41

Когда под ними наконец появляются пески, Эрия не может поверить своему счастью, что они долетели. Последние три дня стали настоящим испытанием на прочность для принцессы. Эрта, упрямая драконица, показала все свои плохие качества, что только смогла: и через облака пролетала, и тряслась, словно припадочная корова, и сбросить Эрию пыталась. Короче говоря, пыталась всеми доступными способами показать своей наезднице, как та ей противна, демонстрируя свой отвратительный характер. Поэтому весь восторг от полёта заменяется усталостью от общения с собственной драконицей для Эрии, которые предвкушала совсем другие эмоции.

«Не вздумай только жрать подданных восточного королевства, иначе нас погонят из пустыни ссанными тряпками, с позором», — полушутя, полуправдиво просит девушка свою драконицу, зная, что та способна на разное, особенно, после того, как проголодалась в пути. В лесах, где они останавливались на ночёвку, была всякая мелочь типа зайцев, кабанчиков и лисиц, чего, несомненно, мало, чтобы прокормить дракона размером с двухэтажный небольшой дом.

Встречают их, впрочем, радостно, даже с помпой. Королевская семья Востока выстроилась ровной шеренгой по краю поляны, на которой приземляются гости, и тогда девушка замечает, что её родные тоже здесь — они прибыли пару дней назад, воспользовавшись порталами, решив таким образом сэкономить время и силы, им же не нужно покрасоваться перед возможной семьей и женихом драконом.

Ал’Зида спрыгивает на землю, сразу же твёрдо вставая на ноги. Приближается на пару шагов к чужой семье, склоняется в низком поклоне, тем самым демонстрируя свое уважение принимающей стороне. Первым к ней навстречу выходит очень высокий молодой мужчина, который, видимо, и является Андром ал’Вулой. Он не идеал красоты, но черты его лица очень запоминающиеся: тонкий, будто вылепленный искусным мастером, нос, чуть пухлые губы, густые тёмные брови и ресницы, но при этом удивительно светлые волосы, почти блондинистые. И в зелёных глазах нет того вечного холода, который наблюдался в глазах Раада л’Валда, когда он смотрел на потенциальную невесту. Это радует Эрию, по крайней мере вселяет в неё надежду на относительно счастливый брак.

— Добро пожаловать на Восток, — приветствует он её, улыбаясь, протягивает руку. Девушка подаёт свою ладонь и получает нежный поцелуй в тыльную её сторону. — Праздник золотых песков проходит не так часто, и я очень рад, что в этот раз нас почтили такие уважаемые гости. Надеюсь, вам здесь понравится, я же со своей стороны обещаю обеспечить весь возможной комфорт и поддержку.

Следующей поприветствовать выходит женщина, лет сорока на вид, но Эрия отлично знает, что это совсем не показатель, леди может быть как сто, так и тысяча лет, потому принцесса присаживается в реверансе, прежде чем встать перед дней ровно. Сейчас все происходит по правилам дворцового этикета, поэтому известно наверняка одно — эта особа самых