Алена достала из сумки мобильный и, открыв галерею с фото, положила его на стол. – А это он сейчас такой.

– Димкин? – с сомнением в голосе спросил Глеб. – Совсем не похож.

– Конечно Маркова, Голод! Ты меня еще обвини, что изменяла твоему дорогому другу! – возмутилась Алена и посмотрела на Аглаю, словно ища поддержки.

– Глеб, ты что, не видишь, что парень – копия Алены? – оправдала ее ожидания Аглая, всматриваясь в фотографию. Нику на вид было не больше двадцати пяти. Темно-карие, слегка навыкате глаза разрезом повторяли Аленины, но у нее радужка была светло-голубой. Зато длинные ресницы были точно от нее, прямой аккуратный нос тоже.

– Никак не заставлю состричь этот кудрявый казацкий чуб! – вдруг с досадой воскликнула Алена. – Увидел как-то старый снимок моего деда, где из-под папахи такой же чуб торчит, так с тех пор и отрастил. Я даже думала, что над ним смеяться будут в колледже. Но нет, в Америке вообще никому дела нет до твоей внешности и до того, что на тебе надето. Мой муж Джеффри одно время даже пытался и себе отрастить это безобразие, но не вышло – со лба свисали жиденькие волосенки, лезли в глаза, он не выдержал и постригся налысо. У них прекрасные отношения, у Ника и Джеффри. Но сын, когда мы собирались сюда, стал настойчиво расспрашивать об отце. А потом заявил, что не прочь с ним встретиться. Придется ему все рассказать…

– Где он сейчас?

– В гостинице, в городе. Ник целыми днями где-то бродит. Оказывается, у него здесь живут друзья по интернету, даже, кажется, девушка…

– А он мог быть вчера вечером в поселке? – неожиданно задала вопрос Аглая и посмотрела на Глеба.

– Понятия не имею. А почему вы спрашиваете, Аглая?

– Я подумала, может быть, он начал поиски отца самостоятельно, без вас?

– О! – рассмеялась Алена. – Ники может! С детства любимая фраза – «я сам». Друзья, очень хорошо с вами, но мне пора. Глеб, вызови такси, пожалуйста. Это вообще здесь возможно?

– Да, сейчас. – Глеб быстро набрал номер на мобильном.

– Ты подумал о том, о чем и я? – спросила Аглая, когда Алена села в таксомотор.

– Да уж… учитывая, что Ник Батлер – Димкин сын… Алена наверняка рассказывала и о Димке, и о его родителях. Парень знает, и где находится дом, и то, что твой муж когда-то даже не пустил его с матерью на участок. Ему было лет десять, мог и обиду затаить. Да и что мы о парне знаем? Ничего! А вот он, как оказалось, дружит с местными. Помнишь, я тебе рассказывал, как мы в детстве искали клад белогвардейцев? Наши деды были уверены, что он существует, у нас даже карта имелась…. Кстати о карте… Она у меня на чердаке, только истрепанная вся. Не за ней ли охотился тот, кто приложил нашего Мутерпереля по башочке?

– И ты опять подумал на того, о ком думаю я? – усмехнулась Аглая, будучи в том уверенной на все сто процентов.

Глава 26

Никита не был спокоен, хотя на первый взгляд все сложилось неплохо. Сверток он добыл малыми хлопотами, не пришлось ни с хозяйкой участка знакомиться, ни дом обыскивать. И с Куренным в отношениях поставил точку, теперь барыге никаких скидок, да и дела он будет от него брать только безопасные. Но что-то мешало Никите считать это дело благополучно завершенным. И вовсе это не из-за мента, которого вывел из строя. «Ксюха! – вдруг осенило его. – Не дай бог сболтнет кому, что дом она сосватала мне… Хотя зачем ей это? И какие отношения у нее с Куренным, я так и не понял. Вроде муж у нее есть, но баба она очень легкая, без комплексов, может и Семеном Аркадьевичем не побрезговать… да точно, спит она с ним», – вспомнил он, как нежно похлопывал ее по тугой попке старик, когда выпроваживал из кабинета. Тогда Никита понял, что дамочке этой Курень не доверяет. Тогда зачем в помощь дал? Только из-за дома? «Муть какая-то», – обозлился Никита, так и не понявший, что его мучает.

Он прибавил скорости, благо трасса была свободной от фур, а легковушки ехали в левом ряду, соблюдая дистанцию и не нарушая правила.

«Черт, что ж так неймется-то!» – посетовал он. Ну, не любил он двусмысленных незавершенных ситуаций. Очень не любил.

Никита сам не понял, как свернул на дорогу, ведущую в город, откуда вчера уехал, как думал, навсегда. Остановился у обочины, снял шлем. Набирая номер Ксении, был готов услышать протяжное «слушаю», но ждал долго, уже собрался отключиться, как ответил мужской голос. Никита замер на миг, потом все же решился попросить к трубке Ксению. «Ксении больше нет, она вчера утром погибла в аварии. А кто ее спрашивает?» – услышал он. «Знакомый», – машинально ответил Никита и торопливо спросил, как и где это произошло. «На трассе, где кафе «Вершина», знаете это место? Не справилась с управлением автомобилем», – как-то настороженно ответил собеседник. Никита, внезапно испугавшись, быстро нажал отбой и выругался. «Утром… это после встречи со мной, что ли?» – догадался он, мгновенно вспомнив название кафе, расположенного на горке, прямо перед довольно крутым спуском. «Да она не была пьяной, с чего бы ей не справиться. Сама хвасталась, что с пятнадцати лет за рулем. Ее убили… Куренной! Допрыгалась с любовником…» – решил он.

Никита вынул сим-карту из телефона, кинул на землю и раздавил каблуком ботинка, а сам аппарат зашвырнул далеко в придорожные кусты. От кроссовок, спортивного костюма и балаклавы он избавился еще вчера, выкинув пакет в мусорный контейнер на заправке. Связать его и этот байк невозможно, машина взята на чужой паспорт. В доме-развалюхе, кроме этого мента, его никто не видел. Да и мент, можно считать, тоже не видел – что можно рассмотреть в узкие прорези в трикотаже? Если только… «Тортик в машине он не для себя прикупил явно. Ждал кого-то в гости? Дамочку? Мужику бы бутылку припас… Что же, дамочка, может быть, и пришла, только решила, что кавалер ее обманул. Что в таком случае обиженная женщина сделает? Правильно, уйдет. И не будет шарить в поисках друга по кустам и сараям», – успокоил сам себя Никита.

* * *

Глеб обнял Аглаю за плечи и повел в дом. Он теперь был почти уверен, что она к нему вернулась. Почти – потому что чувствовал, что примешалось-таки тут ее сострадание, включилась эта бабья привычка кидаться на помощь