Но тогда даже не представляла, что самое главное потрясение ждало меня после.

Я готовилась к седьмой ночи в своей комнате. Переодевшись, делала дыхательную гимнастику, которой обучил меня Форр, смотря в одну точку перед собой, когда в дверь неожиданно постучали.

— Я готова, Кайл, — не оборачиваясь, сообщила ему и поправила вырез платья.

— А'Рэ просил сообщить, что Айрин очнулась.

Сначала мне показалось, что я ослышалась.

— Что? — прохрипела едва слышно, медленно поворачиваясь к двери. — Что ты сказал?

— Айрин очнулась. Если вы хотите…

Но я его уже не слушала. Подхватив подол платья, бросилась мимо него в коридор, оттуда в соседнюю комнату.

— Айрин!

Золотистые кудряшки, свежий румянец, очаровательная улыбка, по которой я так скучала и…

… и ярко-зеленые глаза с вертикальным зрачком…

Ступор.

Шок.

Растерянность и гнев.

Гнев такой силы, что перед глазами словно кто-то застелил красную пелену.

Убью!

Как он посмел?! Как он посмел сотворить с моей девочкой такое?! Прикоснулся к самому святому! К моей малышке! И оставил на ней след проклятых монстров!

Находись дрейг в этот момент рядом, я бы точно набросилась на него с криками и проклятиями, постаралась дотянуться, расцарапать лицо. Хоть как-то выплеснуть ту боль и отчаянье, что душили меня сейчас удавкой, мешая вдохнуть.

— Мама? — жалобно прошептала Айрин, прижимая одеяло к груди.

Губки задрожали, нижняя чуть оттопырилась вперед. А чужие глаза наполнись слезами. Нет, не чужие! Ее!

Пусть цвет глаз теперь изменился, но это все равно была моя малышка. Мое солнышко. Моя радость. Принцесса.

Всего доля секунды и гнев растаял, не оставив и следа.

— Айрин! — воскликнула я, бросаясь к ней.

Падая перед кроватью на колени, притягивая дочку к себе. Одновременно с этим зарываясь пальцами в пушистые кудряшки и покрывая быстрыми поцелуями щеки, нос, лоб. Всю мордашку.

Смеясь и плача одновременно.

— Ты проснулась!

Слезы быстрыми дорожками сбегали по щекам, и я раздраженно стирала их, не в силах насмотреться на свою девочку. Так сложно и страшно поверить, что все самое трудное позади. Что получилось, и она будет жить.

— Ма-а-ам, — пробормотала Айрин, потирая заспанные глаза. — А где мы?

Испуганная, растерянная, встревоженная. Такая крохотная.

— Мы в гостях, — убирая с ее личика золотистый локон, ответила я и, не удержавшись, снова поцеловала ее в носик.

Айрин тут же чихнула от неожиданности и звонко рассмеялась.

Мой маленький колокольчик.

Я снова обняла ее, прижимая к себе, чувствуя, как бьется крохотное сердечко рядом с моим.

— Мам, — пробормотала она, высвобождаясь. — Если мы не в больнице, то получается… я больше не болею? — с надеждой закончила малышка.

— Почти.

— И не будет лекарств и процедур?

— Не будет, — уверила ее я. — Обещаю.

— И мы сможем пойти погулять?

Хороший вопрос и как ответить правильно я не знала, уклончиво заметив:

— Позже. Сейчас ты еще слишком слаба. Тебе надо отдохнуть, набраться сил.

Айрин приняла мой ответ и произнесла:

— Я есть хочу.

— Сейчас распоряжусь, — с энтузиазмом затараторила я, стирая вновь побежавшие по щекам слезы. Оказывается это такое счастье, услышать, что ребенок голоден и хочет есть. Я полгода мечтала об этом моменте. — Что ты хочешь? Фруктовое пюре, кашку, может пудинг? — я замолчала, пытаясь вспомнить, что еще можно ей есть и что вообще имеется на кухне у дрейга. — Все, что пожелаешь.

Малышка задумчиво прикусила нижнюю губу, совсем как я в минуты задумчивости, и выдала:

— Мясо.

— М-мясо? — запинаясь, переспросила у нее. — Ты уверена?

Малышка никогда не была поклонницей мяса. Даже до болезни, мне приходилось тратить уйму времени, чтобы уговорить ее съесть хотя бы кусочек. И тут такая неожиданная просьба.

— Да, — закивала она. — Очень хочется.

И погладила плоский животик.

А я сглотнула, теряясь от непривычно взгляда чужих глаз.

Хорошо еще она не знает этого. Но ведь скрывать вечно не получится. И пусть здесь нет зеркал, но поймать свое отражение она может и в обычных предметах. В том же стекле. И каково ей будет, встретившись с взглядом дрейга?

Мне оставалось надеяться, что это временный эффект, который вскоре пропадет. Но сердце чуяло — не правда. Это навсегда. Дрейг навсегда оставил печать на моем ребенке.

Ненависть всколыхнулась с новой силой. И пришлось прикусить щеку с внутренней стороны, чтобы сдержаться и хоть немного прийти в себя.

— Тогда мясо сейчас будет, — пообещала ей.

Айрин радостно захлопала в ладоши, а потом вдруг испугано пискнула и бросилась ко мне. Страх застыл в изумрудных глазах.

Я тут же развернулась, присаживаясь на краешек кровати и пряча дочку за спину. Готовая защищать от любой опасности.

Но там был всего лишь дрейг. Всего лишь проклятый монстр.

— Ма-а-ам, — всхлипнула Айрин и задрожала. — Это же…

Договорить она не смогла, пряча личико в моих волосах.

— Да.

Это А'Рэ Форр. И мы у него в гостях, — сухо отозвалась я, взглядом убивая застывшего в дверях мужчину.

Конечно, он это заметил. Я видела, как чуть приподнялись уголки его губ в издевательской насмешке. Но больше никакой реакции. Форр подошел ближе, не сводя пристального и даже оценивающего взгляда с моей малышки. Словно имел на это право.

— Здравствуй, Айрин, — мягко произнес он, возвышаясь над нами.

— Здравствуйте, — отозвалась дочка, продолжая обнимать меня ручонками.

— Как ты себя чувствуешь?

Небольшая заминка.

— Хорошо, — пробормотала она, осторожно выглядывая. — Ничего не болит. Раньше болело. Сильно. А сейчас нет. Только кушать хочется.

Надо же. Моя смелая девочка. Не испугалась большого, страшного дрейга.

— Сейчас принесут. Ты же хочешь мяса?

— Да.

Мы снова встретились взглядами. И я едва не заскрежетала зубами. Он все знал с самого начала. Знал и мне не сказал.

— Ты умница, Айрин, — снова сосредоточившись на малышке, продолжил дрейг.