– Ладно, извини. Я тогда тоже пригоню своих ребят.

– Вот! Главное, чтобы театр заполнился. Чтобы появилась атмосфера. И был обязательно аншлаг. Я обещал это Груне. – Вилли укоризненно покачал головой, потому что его друг явно опять собрался расхохотаться.

– Ладно, ладно, все, – поднял вверх руки, как бы сдаваясь, комиссар. – Сказал же, зал будет полон, помогу своими молодцами. Пусть твои артисты готовятся.

– Они готовы. Похоже, как приехали, так и готовы… всегда готовы… – мрачно произнес Вилли, допивая кофе.

Дебрен решил, что наступил подходящий момент поговорить с Вилли о том, о чем его просил шеф. И нарвался на точно такую же реакцию – на категорический отказ.

– Тебя подвезти? – спросил Вилли у Дебрена в конце разговора.

– Давай к турфирме. С женой и детьми в Париж на отдых собрались! – Листовец вздохнул.

– Поздравляю. Знаю, ты давно об этом мечтал. – Вилли тронул с места свой белый «Мерседес». – Смотри же, и здесь уже пробки! Попробую в объезд…

После получасового кружения по Будапешту Вилли все-таки довез своего товарища до офиса нужной туристической фирмы.

– Пока, встретимся на спектакле. Приходи с женой!

– Попробую уговорить.

Дебрен с прищуром посмотрел вслед «Мерседесу» и усмехнулся: «Все-таки шеф у меня хитер. Знал ведь, старый чертяка, что и мне не удастся уговорить Вилли на охрану, поэтому установил за ним слежку, не спросясь. Всю дорогу за нами ехал этот старенький «БМВ». Молодец шеф, ничего не скажешь! А Вилли всегда погружен в себя, рассеян в силу своей творческой специальности, не поймет, что за ним присматривают. Значит, не будет нервничать и возмущаться, а полиции будет спокойнее». Последующие два часа Дебрен полностью посвятил туристическому агенту. Буквально вынул из милой девушки душу, но взял-таки путевки со скидками для детей в четырехзвездочный отель, но с бассейном – опять же для детей. Время уже поджимало, и комиссар прямиком направился на остров, к старому зданию русского театра, раз уж он обещал. Не могло не порадовать количество подошедшего народа. На его звонок ребята из участка отреагировали адекватно и все приехали. Правда, на их лицах читалось примерно следующее: «На хрена нам это надо? Спектакль-то на русском, а мы его не знаем и ничего не поймем…»

– Ради уважения к Вилли, – пояснил им Дебрен. – И…

– Что?

– Чтобы никто не заснул!

– Ты требуешь почти подвига! – хором ответили ребята, но пообещали.

– С меня пиво всем! После… – подбодрил их комиссар.

– Тогда другой разговор. А нельзя прямо сейчас? – хоть немного развеселились ребята.

– Я сказал – после. Вы не видели Вилли? – спросил Дебрен.

– Нет, не видели, что странно. Зато тут ходит разряженным петухом один тип из России и всем сообщает, что он теперь владелец этого театра и режиссер спектакля, который мы будем смотреть.

– Его зовут Эдуард, – догадался Дебрен, приглашая всех в зал, так как уже стали впускать зрителей.

– А вот и я! – хлопнул его по спине шеф Карлос.

– И ты здесь? – удивился Дебрен.

– А что ж, мне отделяться от коллектива? Вечер выдался свободный. Да и тебя хотел увидеть…

– Давно не виделись, – хмыкнул Дебрен.

– И заодно спросить, поговорил ли с Вилли. Кстати, где он?

– Не знаю, сам его ищу. Обязательно должен быть здесь… Я ему сейчас позвоню, пока не начался спектакль… Странно, недоступен.

– Что-то мне неспокойно, – почесал затылок шеф. – Говорю же, у меня какое-то неприятное чувство. Меня из управления заранее предупредили, что голову снесут, если еще что-то случится.

– Да ладно тебе… Сам же знаешь, волноваться нечего. Когда я видел его в последний раз, за Вилли следовал автомобиль со слежкой. Думаю, что если бы что-то случилось, тебе бы уже сообщили…

Тут к мужчинам присоединилась Лора в красивом черном платье. Ее глаза искрились, она уже поделилась со знакомыми ей женщинами новостью, что скоро летит в Париж. По всему было видно – супруга комиссара находится в предвкушении развлечений.

– А тут очень неплохой зал, любимый. Здравствуйте, Карлос.

– Лора, ты великолепна! Я, пожалуй, накажу твоего мужа за то, что он так редко выводит такую красавицу в свет! – галантно поцеловал ей руку начальник участка.

– А это и от вас зависит, дорогой мой, – кокетливо улыбнулась Лора. – Мы отпуск-то выпросили впервые за долгое время!

– Ты же знаешь, твой муж незаменим.

Они уселись в бархатные кресла и погрузились в ожидание, которым был просто пропитан воздух театра перед началом действа. Люди спешно обменивались последними новостями, понимая, что разговор должен будет прекратиться после третьего звонка. Зрители, идя на спектакль, принарядились, а старинный театр с уютным залом настроил всех на нужную волну. Дебрен чуть не свернул себе шею, высматривая Вилли, но так и не нашел. Зато заметил в первом ряду очень эффектную брюнетку с красивой прической и породистым лицом. В глазах ее сквозило странное выражение – предвкушение чего-то… чего-то этакого. Комиссар узнал ее, так как уже видел, – Татьяна Ветрова, русская актриса. Только непонятно, почему она сидит в зале, а не находится за кулисами. Но времени размышлять на эту тему не было, в зале погас свет, и начался спектакль. Воцарилась уважительная тишина.

На сцене показалась очень красивая молодая актриса в платье, стилизованном под девятнадцатый век, которое смотрелось на ней как седло на корове. То есть совершенно современная внешность, особенно сильно накрашенное лицо с натянутой от ботокса и гиалуроновой кислоты кожей и жеманные жесты никак не сочетались с одеждой и прической. Сразу чувствовалось несоответствие. Актриса принимала заученные позы, которые, по всей видимости, долго репетировала перед зеркалом и которые должны были выгодно подчеркивать ее фигуру, что выглядело очень неестественно и вульгарно. Вообще слово «вульгарно» было первым приходившим на ум при виде этой актрисы и ее игры, вернее – чистого жеманства. А вот партнер ее, мужчина в возрасте, поразил собравшихся тем, что все произносимые монологи обращал только к сидящей в первом ряду даме, явно не являвшейся участницей спектакля. Мало того – он и диалоги, что его герой должен был бы вести с молодой героиней, как бы вел с той же красивой брюнеткой в возрасте, находившейся в зрительном зале. Люди не понимали, почему так происходит. Потом решили, что такова задумка режиссера. Но молодая актриса выдала выражением своего лица – нет, это не было запланировано. А еще она начала громче говорить, фактически истерить, становиться на пути следования взглядов пожилого артиста на даму в первом ряду, то есть спиной к залу. Татьяна же сидела совершенно безмолвно с блаженной улыбкой на лице, принимая тем не менее участие в спектакле, пусть и пассивное.

Люди с задних рядов приподнимались с кресел, пытаясь разглядеть ту, к которой обращались реплики героя. И в конце концов зрители начали смеяться – сперва послышались отдельные сдержанные смешки, затем более откровенные, а потом просто настоящий хохот. Раздались аплодисменты и даже крики «Браво!», которые предназначались исполнителю главной роли, Николаю Еремеевичу, продемонстрировавшему театр одного актера. Зрители не понимали языка, задумку, но оценили талант артиста, который, насколько смог, «перетянул одеяло» на себя. Артист абсолютно игнорировал партнершу Настю и совершенно не реагировал на смех в зале при молчаливом попустительстве Татьяны Ветровой. Да, спектакль дошел только до конца первого действия, но был сорван, зато Николай Еремеевич вызвал всеобщий восторг.