— Нет. Но если они узнают, то, скорее всего, заставят нас… сойтись. Даже не спросив нашего мнения. Это ведь такой… дар.

— То есть взаимного притяжения они могут не заметить? — не поверила я. — Между нами ведь даже воздух искрит. Это тоже ускользнет от их внимания?

Верилось с трудом. Не могут же они быть такими дураками, особенно З’Ерн.

— Это просто секс. Мой животный магнетизм, а ты бедная, невинная жертва моего обаяния. Будь на моем месте кто-то другой, они бы, скорее всего, сразу все поняли. Но я изгой, Вика. Я не могу найти шаери. Это слишком большая честь для такого, как я.

И снова тишина.

Невыносимая. Горькая.

Не выдержав, вскочила на ноги и повернулась к хищнику. Пора сделать то, на что решилась. Нет больше смысла тянуть.

— Ты уверен, что, если мы переспим, влечение уменьшится? — скрестив руки на груди, спросила я, всеми силами стараясь выглядеть невозмутимой и спокойной.

— Сложно сказать, — настороженно отозвался Ник, который явно не ожидал такого резкого перехода. — Стопроцентной гарантии дать не могу.

— А какую можешь?

Внутри все дрожало. От неуверенности, от страха, от недоверия к самой себе. Господи, неужели я действительно решусь на это?

— Процентов семьдесят-восемьдесят.

— Хорошо, — резко кивнула, схватилась за края майки и рывком потянула ее вверх, снимая и отшвыривая в сторону. — Давай!

И замерла. Вытянула руки по швам, с вызовом посмотрела в его глаза, задыхаясь от неловкости.

Вот только Ник не спешил вставать. Так и остался сидеть в кресле, даже позу не поменял. И глаза зеленые-зеленые, как у кошки. Хотя почему как, он и есть кошка. Большая, черная, опасная и непредсказуемая. Я многое отдала бы, чтобы узнать, что у него творится в голове.

— Не так? — спросила у него, когда молчать стало невозможно. Почему он ничего не делает? Зачем издевается? — Надо раздеться полностью? Упасть на кровать, — широкий жест в сторону огромного ложа, на котором остались следы моего пребывания. — Раздвинуть ножки и молчать? Или надо по-другому? Как вы, мужчины, говорите? Использовать ротик по прямому назначению?

Голос ни разу не сорвался, он был холодным и отстраненным, безэмоциональным и пустым. Я сама ничего не чувствовала, кроме этой черной жуткой пустоты.

— Ложись спать, Вика, — устало произнес Ник, поднимаясь.

— Что не так, Н’Ери? Разве ты не этого хотел?

— А ты?

— Ты же знаешь, что да.

— Врешь. Не ты. Метка.

— А есть разница?

— Как оказалось, есть. Ложись спать, Вика. Я переночую в комнате для гостей. Договорим завтра.

И действительно собрался уходить. Вот так просто.

— Ник, стой! — выкрикнула вслед и уже тише добавила: — Останься.

Не знаю, что сработало — просьба или эмоции, которые впервые появились в моем голосе, но он остановился. Медленно повернулся и вопросительно уставился, ожидая продолжения.

— Останься со мной.

Я знаю, что Н’Ери меня услышал, знаю, что понял.

Застыл немой стеной, продолжая смотреть в упор. Просто смотреть, но как много было в этом взгляде!

Мужчина не двигался. Можно было подумать, что просто издевается, пытается унизить, заставить меня плясать под его дудку, но я знала, что это не так. Сама не могла понять, как и почему, но знала. Он сейчас не играет. Так же, как и я.

Тяжелый вздох и сотни мыслей в голове. Но ни одна из них не была четкой и ясной, просто огромный клубок страхов, надежд и желаний.

Господи, что за бред! Я уже давно не невинная девочка! Мне двадцать семь лет. И это не моя первая любовь, а просто Ник, просто секс…

Я первая сделала шаг к нему, провела ладошками по широкой груди, почувствовала исходящий от него жар.

— Останься, — снова прошептали губы, прежде чем я потянулась к мужчине, коснулась упрямого рта легким поцелуем.

Ничего. Хотя я чувствовала, как напряглось его тело под моими руками, как гулко застучало сердце. Это немного приободрило, я играла с его губами: прихватывала и отпускала, ласкала кончиком языка, очерчивая контур и приглашая присоединиться.

Так заигралась, что чуть все не прозевала.

Сильные руки стальным обручем обхватили талию, притягивая к себе, заставляя испуганно охнуть и выгнуться.

— Играешь с огнем, Тор-р-ри, — прошептал Ник, сверкая расплавленным золотом глаз.

— Да, — выдохнула в ответ, совершенно не смущаясь.

Снова поцелуй. Но на этот раз другой — яркий, обжигающий, обоюдоострый, лишающий дыхания и заставляющий сердце быстро стучать в груди. Я охватила руками его шею, прижалась всем телом, будто хотела слиться с ним в одно целое.

Резкий вздох, Ник подхватил меня под ягодицы и, не разрывая безумного поцелуя, понес к кровати.

Вопросов никто из нас больше не задавал. Я вообще не была уверена, что смогу сказать что-либо членораздельное.

Снова твердый пол под ногами и кровать за спиной, я уже упиралась в нее. Не теряя драгоценного времени, попыталась стащить с Ника футболку, едва не рыча от нетерпения. Сразу не получилось, и он просто разорвал ее на части. Громко треснула ткань, и мы наконец смогли соприкоснуться кожей, вздрагивая от жара и желания, которое сейчас вспыхнуло особенно ярко.

— Тор-р-р-ри…

Да, я. Я Тори. Я!

Не помню, чтобы когда-нибудь кто-нибудь так сильно заводил меня. Чтобы я так сильно хотела мужчину. Так, что пальцы сводило от напряжения, ноги подкашивались, а воздух раскаленным пламенем горел в легких.

Бюстгальтер Ник разрывать не стал, лишь, чуть отодвинувшись в сторону, щелкнул застежкой, лаская кожу на спине. Ажурные лямки тут же повисли на плечах, а на груди предмет нижнего белья держался на честном слове.

Рефлекторно придержала кружево руками, тревожно замерла, как зверек под взглядом голодного хищника. Хотя он таковым и был. Глаза Ника стали не просто золотыми, они пылали от желания.

— Тор-р-р-ри. — Рык обещания, от которого заныло внизу живота.

Глядя ему прямо в глаза, дала бюстгальтеру медленно сползти вниз, обнажила грудь, вершинки которой тут же, набухая, призывно приподнялись.

Я отчетливо услышала, как хищник сглотнул, и задержала дыхание, ожидая продолжения. Первое прикосновение теплой ладони, ласково коснувшейся округлых полушарий, и будто ток прошел по всему позвоночнику.

— Ник, — простонала я, закрывая глаза, чувствуя, как осторожно сжимается его рука, как пальцы перекатывают тугую вершинку груди, посылая новую порцию разрядов.

Ноги совсем отказывались держать. Легкий толчок, и я упала на мягкую перину, подскочила и снова приземлилась. Тихий смех утонул в груди, так и не успев начаться, когда, не теряя драгоценного времени, Ник тут же оказался рядом, навис надо мной, жадно целуя шею и ключицу, накрывая губами ареолу, покусывая горошинку груди.