те, кто постарше и понимает, что последствия долгосрочного употребления уже не за горами, все равно нередко продолжают злоупотреблять, так что сложно представить, чтобы те, кто моложе сорока, начали массово задумываться о своих рисках и поменяли свои привычки. Для людей на четвертом десятке крайности — будь то в сексуальном или социальном поведении — почти не несут немедленных последствий. Они оглядываются по сторонам и видят, что очень многим это сходит с рук. Когда же они все-таки доживают до сорока, все начинает меняться.

Затем — судья

С брюшком округлым, где каплун запрятан,

Со строгим взором, стриженой бородкой,

Пословиц мудрых и примеров кладезь, —

Так он играет роль.

Глава 11

«Когда я встретил Зоуи, это была любовь с первого взгляда. Мы женаты уже шестнадцать лет. Как мне кажется, с нашим браком все было хорошо, но примерно полтора года назад мы стали гораздо реже заниматься сексом — она сообщила, что потеряла к нему интерес.

Я не думал, что Зоуи могла мне изменять, пока в начале этого месяца, придя с работы, не увидел, как она проскользнула в ванну. Мне показалось, что она вытирала полотенцем косметику с лица. Я спросил ее об этом, но она все отрицала. Осмотрев полотенце, я увидел на нем явные следы. Я решил, что она с кем-то встречается. Она снова все отрицала. Затем сказала: „Я больше не люблю тебя, Марк“. Наша дочь услышала это и заплакала. На этом разговор был окончен.

На следующий день, придя с работы, я спросил, хочет ли она расстаться. Она ответила, что любит меня, но не совсем так, как того хотелось бы мне. Мы решили оставить все как есть. На следующее утро мы оба были довольными: она даже предложила мне кое с кем познакомиться и сказала, что ближе друга у нее нет. Я ответил, что с радостью с ней встречусь, на что она сказала, что это не „она“, а „он“. Тогда-то все и встало на свои места. Думаю, у нее уже год были отношения. Она рассказала, что ее друга зовут Гэри, он ее лучший друг, очень помог ей, и она может говорить с ним, когда нет возможности поговорить со мной, потому что я слетаю с катушек. Она отрицала, что у нее были с ним отношения. Я же знал, что были. Я пошел на работу, но мне стало так не по себе, что пришлось вернуться домой.

Пока Зоуи была на работе, я порылся в ее вещах и нашел номер телефона Гэри. Я позвонил ему, он взял трубку, и я сказал, что знаю об их дружбе и что Зоуи хочет, чтобы мы встретились и пропустили по стаканчику. Я сказал, что не могу на это пойти. Он ответил, что ничего страшного, просто поддерживал Зоуи, когда она в нем нуждалась.

Я позвонил Зоуи на работу в 14:00, но она уже ушла. Она пришла домой только в 17:45. Думаю, она провела это время с Гэри. Я, конечно, не горжусь собой, но около месяца по вечерам проверял ее нижнее белье и примерно шесть раз находил следы спермы на трусиках.

На следующий день была суббота. Утром, решив, что я в ванной, Зоуи отправила сообщение, и я это увидел. Я спросил, Гэри ли она пишет, и заглянул в телефон. Она написала: „Не волнуйся, все будет в порядке“. Она сказала, что Гэри просто спросил, в порядке ли она. Я рассказал ей о своих находках. В субботу вечером Зоуи пошла спать, а я отправился к ее родителям и рассказал им о ее интрижке. Ее отец был в ярости, а матери пришлось его успокаивать. Затем она встретилась с Зоуи. Та плакала и сказала, что у нее с Гэри были лишь платонические отношения.

На следующей неделе я заметил другие признаки того, что Зоуи мне изменяет: она стала нанимать уборщицу и покупать продукты в интернете, чтобы освободить больше времени.

Полиции правда следует обыскать дом Гэри: они убедятся, что она там была и я не схожу с ума, что все это я не придумал.

Во вторник я вышел на работу и взял рабочий фургон, чтобы проследить за Зоуи, — она сказала, что пошла за покупками. У нее была встреча с учителем Аарона, после чего она должна была поехать в супермаркет „Асда“. Только направилась не туда, а к дому своего брата. Не застав его дома, поехала дальше по главной дороге — она ведет к другому супермаркету, „Теско“, а еще к городку, где живет Гэри. Я потерял ее в пробке, а потом не смог найти ее машину на парковке. Позже, вернувшись домой, она сказала, что в „Теско“ было слишком много народу, поэтому вернулась в „Асда“ — у нее с собой и правда была куча пакетов с продуктами. Думаю, она увидела, что я за ней слежу, но, когда обо всем ей рассказал, она ответила, что мне нужно к врачу и предложила записать меня на прием. Врач назначил мне какие-то таблетки.

В тот вечер я просматривал наши свадебные фотографии и заплакал. Зоуи проснулась, и я сказал ей, что не смогу жить без нее и детей. Она ответила, что не придется. Я же сказал, что так и будет, потому что она меня больше не любит. В ответ я услышал, что она очень устала и хочет вернуться в кровать. Я пошел на кухню и все никак не мог перестать плакать. Я снова и снова прокручивал все у себя в голове, но никак не мог придумать, как со всем разобраться. Я лег спать в четыре утра, а будильник зазвонил в шесть. Я разбудил Зоуи и сказал, что хочу с ней поговорить. Она ответила, что устала. Я сказал, что заварю чай, и пошел на кухню.

Я поставил чайник и зачем-то засунул в рукав халата кухонный нож, после чего вернулся в нашу спальню. Я снова разбудил Зоуи и сказал ей, что не могу жить без нее и что убью себя. Я достал нож и приставил его себе к животу. Она слегка улыбнулась. Это была почти ухмылка. Она сказала: „Только не надо винить в этом меня“. Она присела на кровати, и я вонзил ей нож в живот. Она легла и тяжело задышала. Я встал и стал ходить кругами. Потом я взял трубку телефона у кровати и позвонил матери. Сказал ей, что зарезал Зоуи.

Не помню, что она ответила. Я повесил трубку и