— Анто-о-о-он! — закричала я во весь голос.

А потом… Нет, я ничего не услышала и никого не увидела, а просто почувствовала кожей, что кто-то прежде невидимый и неподвижный шагнул от темной стены в мою сторону. Я резко обернулась, но этот невидимка оказался быстрее: в воздухе что-то свистнуло, и мне на голову обрушился тяжелый удар. И в ту же секунду я перестала видеть и слышать.

Я приходила в себя долго и мучительно. Очнулась я от назойливого звука: кто-то тоненько выл и всхлипывал рядом со мной. Я потрясла головой, пошевелила занемевшими плечами, хотела потянуться и сесть, но ничего не получилось. Только тогда я сообразила, что уже сижу, а двигаться не получается, потому что я связана по рукам и ногам и примотана к стулу. Глаза сами собой раскрылись еще шире и забегали по сторонам. Что это? Где я?

Неуютная нежилая комната со старой мебелью, занавесок на окнах нет, из разбитых рам нещадно дует и завывает, а в дальнем углу на столе чадит и слабо мигает керосиновая лампа.

Откуда-то сбоку снова раздался отчетливый всхлип. Я не без труда, чувствуя, как тупая боль ввинчивается в висок, повернула голову к источнику звука — и глазам своим не поверила. В углу комнаты сидел на полу и тоненько поскуливал мужчина. Я с трудом узнала в нем темнокудрого красавца и щеголя Марка Полонского: он был в грязных ботинках, мятых брюках и безнадежно выпачканном в грязи белом пуловере. «Да это не грязь — это кровь!» — вдруг сообразила я. Правое плечо Марка было прострелено, он прикрыл его рукой, но из-под пальцев продолжала сочиться черная густая кровь. Голова закружилась пуще прежнего.

— Марк, — тихо позвала я.

Скулящий мужчина дернулся и поднял голову. Глаза у него были красные, воспаленные, а измазанное грязью лицо болезненно кривилось.

— Женька, — выдохнул он, — прости меня…

— За что?

— Я тебя подвел. Заставил приехать сюда. Но я даже представить не мог, что он так себя поведет… Он пришел в тот заброшенный дом, где я отсиживался, — помнишь, я тебе говорил? Сказал, что он твой друг, что это ты его прислала, чтобы предупредить, что полицейские вышли на мой след. Пообещал, что спрячет меня в другом надежном месте. И я ему поверил…

— Кому? — одними губами спросила я, совершенно ничего не понимая.

— Но когда он заставил меня набрать твой номер и вызвать тебя сюда, я почуял что-то неладное. Понял, что это какая-то ловушка, что тебя хотят тоже выманить сюда. Клянусь, я не хотел звонить тебе! Но он заставил. У него был пистолет, он прострелил мне плечо. Он бы убил меня, если бы я не позвонил тебе…

— Да кто он? — уже почти в исступлении закричала я.

Марк дернулся, глянул куда-то в сторону и затих, забился поглубже в угол. Я тоже обернулась туда, куда смотрел он.

— Пришла в себя? — спросил знакомый голос, и в комнату вошел человек.

— Стасик! — ахнула я.

Напротив меня стоял мой давний друг Саврасов. Но что-то в нем было не так.

— Стас, что здесь происходит? Как хорошо, что ты здесь оказался! Это чудо какое-то! Помоги мне освободиться! — закричала я, извиваясь в путах.

Но Стас остался на месте, равнодушно глядя на мои тщетные попытки выпутаться из тугих веревок.

— Стас, ты чего? — опешила я.

И вдруг поняла, что не будет мне помогать добрый друг и товарищ Стасик. Не затем он здесь оказался. И его появление — никакое не чудо, а неведомая мне, но хорошо спланированная ловушка.

Незнакомый мне, чужой и непонятный Стас Саврасов сделал пару шагов вперед.

— Спасибо тебе, Женя. Хорошую службу сослужила. И в должности повысят за поимку Марка Полонского, и проблемы с этим чертовым компроматом решились. — Он ехидно оскалил белые зубы.

— Так это ты подкинул мне прослушку! — запоздало догадалась я. — Еще когда я была у тебя в кабинете и доказывала, что Марк никого не убивал…

— Уж больно настырно ты лезла во все дела, — запальчиво отозвался Саврасов. — Еще и требовала разговора с Ником Ветлицким — зачем? По правде сказать, я только хотел узнать, о чем ты будешь говорить с ним. А вышла вон какая удача: и убийцу вашего дружка Мити поймал, и компромат нашел!

— Марк никого не убивал, — упрямо покачала я головой. — Он ничего не знал о том, что я отдала деньги Мите. У него не было мотива.

— Был мотив — не было мотива… — небрежно пожал плечами Саврасов. — Есть свидетели — официанты в кафе, где вы все в компании с Митькой проводили время. А главное, место убийства — квартира, которая без пяти минут принадлежала Полонскому. Так что… — Он лихо прищелкнул пальцами и захохотал.

А меня как громом поразило. Вся картина произошедшего вдруг предстала передо мной с такой ясностью, что, будь у меня свободны руки, я бы хлопнула себя по лбу со словами: «И как же ты раньше этого не сообразила, Женяша!»

— Я столько раз перечисляла людей, которые знали о моем месте встречи с Марком: я сама, Марк, Антон, ты… Но ни разу — ни единого разу я не заподозрила тебя! А это был ты! Но зачем? Из-за чего ты его убил? — У меня просто в голове не умещалось все это.

— Ты довольно сообразительная, Женя, — медленно проговорил Саврасов. — А теперь ты еще и слишком много знаешь. Прости, мне такие люди не нужны.

С этими словами он завел руку за пояс и через секунду вскинул боевой пистолет. Черное дуло уставилось точно мне в лоб. А человек, держащий меня на мушке, тихонько смеялся и дергал уголком губ в нервной улыбке. Я отвернула лицо в сторону и закрыла глаза — не оттого, что мне было страшно умирать, а просто чтобы не видеть напоследок этой ухмыляющейся физиономии. Уж лучше бы я свалилась с крыши в ту ночь, когда мы с Антоном убегали от полиции из квартиры, где убили Митю! По крайней мере, то была бы красивая смерть. А теперь приходится гибнуть в каком-то полуразрушенном сыром домишке от руки мерзавца, которого я столько лет считала своим другом! Мне вдруг стало до чертиков жаль себя. Ведь Саврасов сейчас выстрелит — я видела это по его глазам. Выстрелит. Обязательно выстрелит.

И он выстрелил.

Оглушительный хлопок сотряс всю комнату. Грохот прокатился от стены к стене, взметнулся к потолку и оборвался там, а вместе с ним оборвался пронзительный и короткий крик:

— Не убивай ее!

Я не видела, что происходило в комнате, когда Саврасов нажал на курок, только услышала, как вслед за выстрелом что-то кулем упало на пол, а вечная чернота, к которой я уже приготовилась, так и не наступила.

Медленно я повернула голову и открыла глаза. У стены ничком лежал Марк Полонский, а под ним быстро-быстро растекалась черная лужа крови. Мне всегда был малоприятен этот красивый мужчина, но я никогда не желала ему смерти. И уж тем более не хотела, чтобы он погиб вместо меня.

Я сглотнула соленый комок слез и перевела взгляд на Саврасова, стоящего напротив меня.

— Вот дурень… — щерился он то на убитого человека, то на меня. — Впрочем, от этого типа тоже нужно было избавляться. В рапорте напишу, что он был убит при задержании.