Это было скорее предостережением, чем угрозой. Но прозвучало как-то сурово и тревожно.

Мы сидели молча и заканчивали игру. Эдвин победил меня. Но это вряд ли имело значение. В конце концов он не порадовался даже для вида. Он не находил в этом никакого удовлетворения. Эдвин затеял эту игру, зная то, о чём собирался сообщить, но казалось, что даже не осознавал важности своих слов, пока они не слетели с его губ.

Если обе стороны сейчас готовились к войне, то наша судьба стать смертельными врагами становилась реальностью. Но мы договорились встретиться снова через четыре дня. Потому что мы всё ещё были лучшими друзьями. И может быть, останемся ими, несмотря на возможную войну.

Глупые мечты, наверное, но слишком печальной была альтернатива, чтобы думать о ней.

На следующий день выяснилось, что во всем мире существует только один эксперт по гномьей магии. Никто (кроме моего отца и нескольких малоизвестных теоретиков) не верил, что магия вернётся, никто и не утруждал себя изучением того, как она работает. И поэтому уроки магии начались с того, что нас всех собрали внутри заброшенного склада на окраине практически опустевшего индустриального района в Гарфилд-парке.

Мы зашли в аудиторию вместе с сотнями юных гномов. За стойкой, кроме которой в комнате ничего не было, стоял мужчина. Невысокий, пухлый, с удивительными, неправильной формы рыжими бровями. Длинные волосы свисали, как будто на нём был дешёвый костюм волшебника для Хэллоуина. Не хватало остроконечной шляпы. Но тут мужчина покопался в полах своей мантии, вытащил как раз такую и надел на голову.

Я закатил глаза.

– Я слышал об этом парне, – шепнул нам Иган. – Фенмир Мистмохнус. Величайший учитель гномьей магии из живущих в наши дни. Папа сказал, что у него самого нет способностей.

– Хочешь сказать, что мистер Волшебник на самом деле никакой не волшебник? – спросил я.

Иган ухмыльнулся и пожал плечами, в то время как Фенмир Мистмохнус привлёк внимание собравшихся дешёвыми хлопушками, которые должны были изобразить волшебство. Некоторые восторженно ахнули, но большинство захихикали.

– Добро пожаловать! Меня зовут Фенмир Мистмохнус! – вскричал он. – Я ваш учитель магии. Древняя гномья магия – это наш главный союзник. Она прибегает к силам земли, чтобы исполнить вашу волю. Есть вопросы?

Несколько рук поднялись вверх. Фенмир не обратил на них внимания и продолжил.

– Гномы мастерски управляются с сырыми материалами. И магия гномов ничем не отличается от них. Она неотрывна от ветров, дождей, туманов, земли, огня и других природных явлений. Есть вопросы?

Человек двадцать, а может и больше, подняли руки. Но и в это раз Фенмир почти тут же продолжил.

– Магия гномов черпает силы в том, что уже существует! – проскрипел он. – Это не сотворение новой энергии, как многие ошибочно полагают, и что само по себе смехотворно.

Он ненадолго замолчал, чтобы отрывисто хохотнуть над собственной шуткой.

– Есть вопросы?

В этот раз никто даже не стал напрягаться.

– Прекрасно, – сказал Фенмир. – Как вам уже известно, было найдено очень мало гномьих текстов о магии. Но это не проблема! Я – эксперт по магии гномов. Есть вопросы? Продолжаем. Поэтому мы начнём с теста на восприимчивость к волшебству с каждым по отдельности, чтобы увидеть, кто может остаться и начать тренировки, а кто совершенно неспособен к магии.

Мы выстроились в длиннющую очередь перед сценой. Когда на неё забрался первый ребёнок, воцарилась тишина. Им оказалась одиннадцатилетняя Рабо Грязноликая. Фенмир держал в руках пипетку с гальдерватном. Он выдавил капельку клубящейся, разноцветной, призрачной жидкости на её язык и потом попросил отойти в сторонку, где ассистент держал вилку и нож. Помощник отрезал крошечный кусочек от коричневого студенистого брикета.

– Субстанция, которую Рабо сейчас попробует, – взвыл Фенмир, обращаясь к толпе, – сама по себе крайне мерзкий и гнусный продукт. Его называют сейтан, и люди часто используют его в качестве заменителя мяса.

Толпа ахнула от ужаса и отвращения. Фенмир согласно кивнул.

– Понимаю, понимаю, – сказал он. – Мало приятного, что ни говори. Тем не менее она незаменима для выявления магического дара. Колдовство для гнома не совсем сознательный поступок. Это происходит подсознательно. Итак, продолжим.

Его ассистент скормил маленький ломтик сейтана Рабо. Она прожевала и сморщилась. Внезапно из её ушей выросли листья. Листья всевозможных деревьев – я насчитал минимум десять разных видов. Они выстрелили, развернулись и упали к ногам восторженно гомонившей толпы, где почти никто никогда не сталкивался с магией. Секунд через пятнадцать всё прекратилось и теперь по полу склада дрейфовали сотни листьев. Рабо стояла в оцепенении.

– Поздравляю! – сказал Фенмир. – У тебя определённо есть способности.

На лице Рабо появилась широкая улыбка, когда из толпы донеслись приветствия её друзей. Следующий ребёнок поднялся по лестнице.

– О нет, – прошептала Ари.

– Что случилось? – спросил я.

– Со мной это не сработает, я сотни раз ела сейтан, – объяснила она. – Сначала было противно, но теперь я привыкла.

– А я тебя предупреждал, что гному быть вегетарианцем совсем не полезно, – сказал Иган.

– И очень тупо! – добавила Глэм.

– Что же мне делать? – спросила Ари.

– Ну мы-то уже знаем, что у тебя есть способности, – сказал я. – Мы расскажем про это.

Она кивнула, но как-то неуверенно. Следующим гномом была Уми Лавоголовая. После теста ничего не произошло. Фенмир медленно покачал головой. Уми была готова расплакаться. Вздох разочарования пронёсся над толпой. Один за другим гномы проходили испытание. Данмор оказался прав, когда утверждал, что лишь у одного из десяти детей обнаруживается способность. Среди них оказались:

Ломдул Твердосплавный несколько секунд выдыхал настоящий огонь;

Руки Казуса Подкопателя превратились в ветки дерева;

Мамегин Свинценосец пролил дождь над сценой, прямо с крыши склада;

Гороль Тьмаборец поднялся в воздух на несколько секунд, но потом растерялся и с громким стуком грохнулся на пол (но с ним ничего не случилось – череп у гномов и не такое выдержит);

У Тикки Мантиец стремительно выросла огромная борода и через несколько секунда отпала прямо к её ногам (Толпа заценила);

Орир Кобольд выплюнул кучу песка, и на голове у него вырос кактус.

Спустя, наверное, целый час мы наконец дошли до сцены. Глэм пошла первой (она была очень убедительна, когда расталкивала нас в стороны, пробиваясь вперёд). В её глазах было написано дикое отвращение, когда она жевала сейтан. И сразу же на лице и руках у неё расцвели маргаритки, усыпав её миленькими цветочками. Она поморщилась и принялась срывать их, а толпа хихикала.