– Хорошо. Значит, завтра я смогу уйти в половине пятого? – с эмоциональностью робота поинтересовалась Ника.

– Можете, – неожиданно на «вы» ответила начальница. Вероятно, ее сбило с толку поведение обычно тихой подчиненной. Сняв очки, она внимательно посмотрела на Нику и внезапно потеплевшим голосом спросила: – С ребенком в самом деле что-то серьезное? В конце концов вы можете взять отгул…

– С ребенком? – Ника ощущала какой-то невероятный прилив смелости. – Мой ребенок здоров. Вчера я вам наврала.

– Не понимаю… – Начальница не сводила с нее настороженного взгляда. Вероятно, у нее возникло подозрение, что сотрудница сошла с ума, потому что она внезапно начала фальшиво улыбаться: – Главное, успокойтесь, мы во всем разберемся. Сколько вы у нас работаете? Третий месяц? Вообще-то я вами довольна. Если у вас временные трудности, можете взять отпуск за свой счет. Недели, скажем, на две…У всех у нас бывают проблемы.

В редакции было так тихо, что, закрыв глаза, можно было вообразить, что большая комната пуста. Ника поправила на лбу косынку и вдруг улыбнулась:

– Вы не шутите насчет отпуска?

– Разумеется, нет! – воскликнула начальница. – Я сама, помню, вышла на работу, бросив трехмесячного ребенка с нянькой!

– Я же говорю – ребенок ни при чем! – упрямо повторила Ника. – Я веду самостоятельное расследование одного дела, и времени просто катастрофически не хватает!

Начальница замахала на нее руками, будто отгоняя привязавшуюся осу:

– Две недели за свой счет! С этой самой минуты! А если не отвяжешься – уволю!

– Если бы с моим мужем было так же просто договориться! – заметила благодарная Ника и, победно задрав подбородок, вышла в коридор. В эти мгновенья, проходя мимо онемевших сотрудников, не так давно наблюдавших ее унижение, она отчасти поняла, что чувствуют звезды, поднимаясь на сцену за «Оскаром». Однако в коридоре, прислонившись к стене (ноги внезапно перестали ее держать), Ника потрясенно спросила себя, кого постигло временное помрачение рассудка – ее или начальницу?

«Обеих, – решила она, наконец, доставая мобильный телефон и набирая номер Ярослава. – Надо будет записать нашу мадам на прием к Генриху Петровичу!»

То, что Наталья добралась до редакции целой и невредимой, Ника считала вторым чудом, случившимся в этот день. Первым был, конечно, неожиданно полученный отпуск. Она закончила все дела в редакции до обеда, тепло попрощалась с начальницей – та напутственно махнула ей рукой – и встретилась с Ярославом уже внизу, на ступеньках здания. Через пять минут подкатила запыленная «девятка» Натальи. Ника не сразу узнала выскочившую из машины рыжеволосую женщину.

– Ты покрасила волосы?! Стала на пять лет моложе! Знаешь, естественный цвет тебе идет куда больше, чем эти «барбины» кудри!

– Не до волос мне теперь! – с досадой бросила та. – Привет, Ярослав! Видишь, рано я отказалась от твоего шоу… Решила поиграть в благородство… Ну теперь я знаю, с кем имею дело!

Ярославу с трудом удалось убедить женщину, что шоу не стоит начинать прямо сейчас, посреди оживленной улицы. Он увлек подруг в кафе неподалеку от редакции, заказал Наталье крепкий коктейль, а пока его готовили, Ника сводила подругу умыться. С размазанным макияжем та выглядела просто устрашающе.

Кое-как приведя себя в порядок, выпив коктейль, тут же заказав второй и закурив, женщина немного успокоилась. Голос у нее все еще гневно дрожал, когда она рассказывала о своей неудачной поездке, но по крайней мере Наталья перестала кричать, как на митинге. Ника выслушала ее, опустив взгляд в чашку с кофе. Положа руку на сердце, она не стала бы осуждать невесту Михаила Юрьевича за то, что та не допустила незнакомую женщину рыться в его вещах. Возможно, на ее месте Ника повела бы себя точно так же. Она считала, что недоразумение вышло оттого, что Наталья до сих пор не отвыкла считать особняк банкира своим домом. Конечно, за пять лет она получила право делать там практически все, что угодно… Потеряв это право, Наталья имела глупость вести себя по-прежнему с новой хозяйкой и, разумеется, получила по заслугам.

Что думал по этому поводу Ярослав – осталось тайной. Его худое нервное лицо было непроницаемо, глаза сощурены так, что невозможно было определить их выражение. Наконец Наталья, издав последний возмущенный возглас, смолкла и яростно присосалась к соломинке, торчащей из коктейля.

– Значит, получается, что эта особа переехала к любовнику сразу после похорон Ксении? – вкрадчиво спросил Ярослав, проверив, работает ли диктофон. Он включил его, как только Наталья начала изливать душу.

– Да уж! – Женщина отодвинула пустой бокал. Ее жесты стали заметно развязнее, а речь – отрывистей. – А со смерти и девяти дней не прошло! Вот так и пролезают в высший свет – по трупам!

– А вместе они…

– Три года! – презрительно фыркнула Наталья. – Если не врет, конечно! По-моему, такая акула за три года сто раз успела бы добиться, чтобы он развелся с Ксенией!

– И они точно поженятся?

– Она так думает! Мечтать не запретишь! – Женщина выпустила струю дыма с такой силой и ненавистью, будто собиралась задушить им соперницу. В результате задохнулась Ника. Она закашлялась и отвернулась, но подруга, поглощенная своими переживаниями, даже не заметила этого. Фамильярно потрепав по плечу Ярослава, она заявила, что с этого момента он может полностью рассчитывать на ее участие в шоу.

– А по какому каналу оно пойдет?

– Видите ли, – Ярослав стоически улыбнулся расходившейся женщине, – для шоу вы все-таки рассказали маловато. Ведь надо либо побольше узнать об этой невесте, либо вообще о ней забыть. Нельзя строить сюжет только на личной неприязни к человеку.

– А на чем можно?! – возмутилась Наталья. – Вы же хотели доказать, что совершено преступление? Между прочим, древние римляне, когда искали виновного, спрашивали: «Кому выгодно!»

– О боже мой, – отдышалась наконец Ника. – Ты хочешь сказать, что эта Марина могла подстроить автокатастрофу?! Да как?!

– Не знаю! – раздраженно бросила подруга. – Но смерть Ксении была выгодна только ей! Не Генриху же! Он такой источник дохода потерял! Эта, новая, с ума не скоро сойдет, не из таких! Стервы живут долго и счастливо, я давно заметила!

– Вот если бы удалось доказать, что она была в сговоре с Генрихом Петровичем…

Ярослав проговорил эти слова как бы про себя, ни к кому конкретно не обращаясь, однако на Наталью они произвели громадное впечатление. Женщина даже притихла, сраженная таким предположением. Нику напугало мечтательное выражение ее лица, и она не выдержала:

– Опомнитесь, что вы придумали?! Слушать вас жутко! Ксения сошла с ума пять лет назад, а эта Марина всего три года живет с Банницким! Где связь?!

– Все равно, они могли сговориться! – решительно возразила Наталья. – Просто действовали с осторожностью!