– О, да! – саркастически согласилась с ней Ника. – С такой осторожностью, что у вашего несчастного банкира было целых два свободных года, чтобы найти себе любовницу! Что этой Марине за расчет столько ждать в кустах, потом три года ублажать его без всяких гарантий, и в конце концов пойти на криминал?! Слишком громоздко! Если она такая пройдоха, то давно бы добилась своего и заметь – без всякого убийства! Просто, по-женски… Мало таких замужеств?!

– Ника абсолютно права, – очнулся наконец замечтавшийся Ярослав. – Я про сговор сказал так просто, на ветер. Пять лет, в самом деле, слишком долгий срок для подготовки убийства.

– Да она сама разбилась, сама! – в отчаянии выкрикнула Ника. – Почему ты говоришь об этом, как об убийстве?!

– Потому что я так на это смотрю, – отрезал Ярослав. – Но не принимай моих слов буквально, у меня профессиональная привычка доводить все до предела. Конечно, это несчастное стечение обстоятельств. Хотелось бы только знать, насколько в нем замешан Генрих Петрович и был ли он знаком раньше с этой Мариной. Ведь в конце концов, это он мог подсунуть ее в постель нашему банкиру! А что? – Он вдохновлялся все больше, благо рядом был такой восторженный слушатель, как Наталья. Ника в отчаянии зажала уши, стараясь не слушать этот бред. – Убедился, что Ксения неизлечима, понял, что все неизбежно кончится больницей, значит – ее место займет другая. Тогда его, родимого, быстренько попросят убраться, а это ему невыгодно!

– Гениально! – прошептала Наталья и подозвала официантку, не сводя глаз с Ярослава: – Еще одни «Голубые Гавайи», и на этот раз ДЕЙСТВИТЕЛЬНО с ромом, пожалуйста!

– И тогда он решает – чем дать нажиться посторонней бабенке, а самому получить пинок под зад, лучше сделать шикарный гешефт и войти в долю с будущей новой женой! Ищет ловкую девицу, дает ей наводку на дичь, то бишь на Банницкого, и заключает договор о разделе добычи! Изумительно просто, никакого криминала, не подкопаешься! Я даже допускаю, что Ксении он никакого зла не желал, просто так получилось, не уследил… Рассчитывал на развод, а получил похороны!

– Мерзавцам всегда везет! – вбила последний гвоздь в крышку гроба раскрасневшаяся от возбуждения Наталья. – То-то эта дрянь прямо задымилась, когда я попросила поискать снимок Ксении! Она слышать ее имени не может!

– Ваши «Голубые Гавайи», – ледяным тоном проинформировала приблизившаяся официантка, ставя на стол бокал. – Извините, но ПЕРВЫЕ ДВА КОКТЕЙЛЯ тоже были с ромом.

– Вы их посчитаете, когда я попрошу счет! – парировала Наталья. – А если бармен меня не послушал, я сама с ним поговорю.

– Перестань, – Ника тихо дернула ее за рукав: – Из-за какой-то дряни…

– Вот именно, дрянь, пить невозможно! Почему я должна молчать, если не получаю за свои деньги того, что заказала?

«Боже мой, она спивается, ведет себя, как идиотка, не понимает, как глупо смотрится со стороны… И самое ужасное – всерьез собирается оскандалить Банницкого! А Ярослав ей подыгрывает! Это подло с его стороны! О какой врачебной чести он говорит, если собирается эксплуатировать больного человека?! Она же больна!»

– Когда я согласилась тебе помогать, я думала, речь идет о том, чтобы доказать и наказать врачебную ошибку! – обратилась она к Ярославу, который даже не думал успокаивать все еще возмущавшуюся Наталью. Он наблюдал за подвыпившей женщиной с холодным любопытством, на которое Ника прежде не считала его способным. – А ты собираешься раздуть из всего этого историю для желтой прессы! С «клубничкой», ужастиками и прочим дерьмом! Я в этом участвовать не буду!

– Здесь НЕТ РОМА! – Наталья едва не выронила бокал, из которого при этом выплеснулась половина содержимого. – Позовите менеджера!

– Ярослав, останови ее!

– Я ни копейки не оставлю в вашей грязной забегаловке! – Наталья выскочила из-за стола и с бокалом в руке, как с вещественным доказательством, двинулась в соседний зал, к стойке бара. – Кто готовил эту гадость?!

Ника облокотилась о стол и спрятала лицо в ладонях. Чудеса нынешнего дня закончились жалким, безобразным скандалом пьяной подруги. «Если бы я это предвидела – смогла бы сразиться с начальницей? Нет, я бы с места не двинулась! Ненавижу, не выношу…»

Она почувствовала, что кто-то осторожно поглаживает ее руки и отняла их от лица. Ярослав смотрел на нее со спокойной жалостью. В соседнем зале слышались выкрики Натальи, перемежаемые гулом сразу нескольких голосов – ей все-таки удалось добиться встречи с менеджером, и в конфликт, судя по всему, включился весь персонал кафе.

– Почему ты ее не остановил? – измученным голосом спросила она.

– А зачем? – Ярослав поднял брови и невозмутимо извлек из сумки яблоко. – Ей хочется разобраться – пусть разбирается.

– Она же пьяна!

– Она алкоголичка, – подтвердил он. – Что тебя смущает?

– Но это… Безобразно!

– А тебе какое дело?

– Какое?! Да я же пришла с ней!

– Если ты не отучишься стыдиться чужих недостатков, тебе никогда не стать счастливой! – заметил он. – Ты пришла с ней, но ты трезва. Скандал устроила она, глупо выглядит тоже она, не ты. Успокойся. Дело житейское.

– Но она моя подруга! – Сбитая с толку Ника в самом деле немного успокоилась. Возможно, на нее оказал гипнотическое воздействие уверенный тон Ярослава. – Я не могу относиться к ней как к посторонней тетке!

– Ну, если у тебя хватает душевных сил переживать за всех подруг – на здоровье, – фыркнул он, вгрызаясь в яблоко. – Но я не думаю, что хватает. Иначе бы ты не дергалась и у тебя не было бы таких испуганных глаз.

– Хорошо, – сдалась Ника, откидываясь на спинку стула и делая большой глоток холодного кофе. – Я постараюсь экономить свои душевные силы. Но скажи, по крайней мере, – тот бред, который ты выдумал про Марину и Генриха Петровича, это ведь не всерьез?

– Разумеется, нет. – Ярослав аккуратно положил в пепельницу огрызок. – Мне ни к чему, чтобы господин банкир подал на меня в суд за клевету и вмешательство в частную жизнь. Моя область деятельности – исключительно Генрих Петрович. Твоя тоже. Все в порядке.

– Тогда зачем ты говорил ей…

– А это будет ее областью деятельности, – безмятежно сообщил он, явно наслаждаясь ошеломленным видом своей собеседницы. – Ей этого хочется, это в ее вкусе, в ее стиле… И в конце концов, чем черт не шутит – вдруг хоть что-то из той чепухи, которую я нагородил, – правда?

– А если Банницкий подаст на нее в суд? – еле выговорила Ника.

– Ну и она сможет рассказать о том, как пять лет скрывали от врачей ее больную хозяйку! Он ее не тронет – поверь моему внутреннему голосу!

Ника только головой покачала, не находя больше аргументов против этого плана. Возможно, он был не слишком безопасен для ее подруги… Но та, по всей видимости, и не искала тихой жизни. Перебранка в баре становилась все громче, казалось, ее участники вот-вот вцепятся друг другу в волосы, люди говорили одновременно, пытаясь перекричать друг друга… И вдруг все смолкло. В наступившей тишине оглушительно прозвучал торжествующий голос Натальи: