Руби улыбнулась – Клэнси действительно показал ей забавную сторону дела.

– Да, он действительно принадлежал королю, и гравировка тоже была. Вот, посмотри, тут даже есть давняя фотография короля с этим зажимом на галстуке.

– А как король Англии мог его потерять – или что там было? – спросил Клэнси. – Каким образом этот зажим вообще попал к продавцу машин из Твинфорда?

– К рекламисту, – поправила Руби.

– Ну, к рекламисту машин, не важно, – отмахнулся Клэнси. – Почему этот зажим не хранится где-нибудь в лондонском Тауэре? – Он взглянул на лицо Руби и добавил: – Ну, или где там короли и их семьи хранят свои вещи?

– Ты задаешь правильные вопросы, друг мой. Думаешь как истинный детектив. – Руби ущипнула Клэнси за щеку.

– Прекрати, Руб.

– Полагаю, можно допустить, что король его отдал, пожертвовал на что-нибудь – короли часто так делают. Но он мог сменить не одни руки, прежде чем попал к мистеру Томпсону. Если мистер Томпсон купил его на аукционе или в каком-нибудь антикварном магазине, то у кого этот зажим побывал до того и почему они решили его продать?

– Быть может, прошлому владельцу нужны были деньги – за такую штуку можно заплатить и несколько тысяч – ну, если они у тебя есть, – прикинул Клэнси. – Я думаю, что этот зажим смотрится очень стильно, но я скорее носил бы его на шляпе, чем на галстуке.

– Что у нас еще? – спросила Руби, ведя тупым концом карандаша по списку. – А, да, сборник поэзии. Это противоречит твоей теории о знаменитых людях, потому что поэт Дж. Дж. Калкин не был знаменитым, а сама книга не настолько ценная, чтобы ее стоило красть, рискуя быть пойманным.

– Или сорваться, или разбиться, – заметил Клэнси, подумав о том, что за книгой пришлось лезть на девятый этаж. – Но, может быть, у вора были сентиментальные мотивы? Я имею в виду, этот сборник может для кого-то что-то значить.

Пару минут они молчали, потом Клэнси произнес:

– Может быть, это был заказ – украсть эти четыре вещи? Я имею в виду, может быть, вор подрядился выкрасть эти предметы, и ему за это предложили хорошие деньги?

– Возможно, – согласилась Руби, – вор мог украсть их и провернуть сделку или, как ты говоришь, заключить сделку заранее, а потом украсть их, если, конечно… – Она умолкла.

– Что? – спросил Клэнси.

– Если только он не планировал оставить все себе.

– Как трофеи на память о затраченных усилиях, ты хочешь сказать? Вроде как смотреть на них и думать: «Ого, какой я крутой!», так? Наподобие тех богатых воров-джентльменов, которые воруют ради развлечения?

– Раффлс, – сказала миссис Дигби, входя в кухню.

– Кто такой Раффлс? – спросил Клэнси, недоуменно морща нос.

– Богатый джентльмен, который крал ради развлечения, – ответила Руби.

Она постучала карандашом по столу – «тап-тап-тап», – и подумала о «визитной карточке» вора. Почему Блэкер до сих пор не позвонил?

– Нет, – произнесла она, – этот человек не хвастается, он похлопывает нас по плечу, чтобы заставить обернуться и взглянуть.

– Алло, – промолвил он.

– Не нужно мне твоих «алло», у нас не светская беседа по телефону. – Женщина сердито выплевывала слова в микрофон, и мужчина инстинктивно отвел наушник подальше от уха, как будто эти слова могли выскочить из мембраны и вцепиться в него. – Долго ты еще намерен заставлять меня ждать?

– Не особенно долго.

– Что это значит?

– Он у меня, – спокойно ответил мужчина.

– Ты заполучил ключ-8? – Она сделала глубокий вдох. – Наконец-то! Когда ты передашь его мне?

– Терпение, мне осталось завершить всего две небольших задачи, и потом оба предмета будут у тебя.

– Терпение? Ты говоришь, что я должна проявить терпение? Ты смеешь предлагать мне ждать хотя бы лишнюю секунду, Птичка? Лучше сам считай часы, потому что финал близок…

Он улыбнулся и прервал вызов. Он чувствовал себя в полной безопасности и недосягаемости: она может угрожать ему сколько угодно, но она не сумеет найти его. Она может только звонить, просить и ругаться, но лишь потому, что он позволил ей такую роскошь, как контакт. Если он решит бесследно исчезнуть, он может это сделать – и именно так он поступит, когда выполнит то, что запланировал.

«Подожди, когда игра будет сыграна, – сказал он себе, – подожди денег и торжественного финала, а затем скройся».

После уроков Руби доехала на скейте до «Шрёдера» и спустилась в «Спектр».

Блэкера она нашла в его кабинете – он просматривал какие-то папки с бумагами.

– Ты забрал карточку с места последнего ограбления? – спросила она. – Я имею в виду, оттуда, где украли зажим для галстука. Почему ты мне не позвонил?

– Там не было никакой карточки, – ответил Блэкер.

Руби уставилась на него.

– Но она должна была быть!

– Говорю тебе, Руби, ее не было. Наши люди прошерстили всю квартиру, но не нашли ничего. Так что, я думаю, это мог сделать совсем не наш вор.

– Но карточка должна была быть, я хочу сказать, она должна была лежать рядом с галстуком, в шкафу, куда мистер Томпсон его повесил.

– Ты хочешь сказать – на полу, – поправил Блэкер. – Миссис Томпсон ясно высказалась на этот счет, они даже поругались. – Блэкер поднял брови. – Миссис Томпсон недовольна привычками мужа, она говорит, что он никогда не убирает за собой, просто входит в квартиру, скидывает обувь, бросает пиджак, стягивает галстук и оставляет это все лежать там, где оно упало.

– Похоже, это очень злит миссис Томпсон, – заметила Руби. Блэкер кивнул:

– И уже давно.

– Так где мистер Томпсон бросил свой галстук вчера вечером?

– В собачью миску, по словам миссис Томпсон. Она была ужасно сердита.

– Полагаю, собаку это тоже не обрадовало, – усмехнулась Руби.

– Мистер Томпсон не помнит, чтобы он оставлял его там, утверждает, что галстук он снял совсем в другом месте. Когда он пришел домой, ребенок плакал, и он пошел прямиком в детскую. Миссис Томпсон как раз в этот момент сказала няне сделать бутылочку того, что там пьют маленькие дети.

– Значит, мистер и миссис Томпсон проснулись утром и обнаружили, что зажим для галстука пропал?

– Не совсем. Первыми проснулись Найлстон и его няня, она вместе с ним пошла на кухню и предоставила ему возможность немного побегать или поползать, как захочет. Именно тогда она увидела в собачьей миске галстук.