– Спасибо за комплимент, только я за свои двадцать три года уже научилась определять, насколько искренне мне льстят.

– Лесть не бывает искренней, Леночка, поэтому примите мой комплимент без комментариев и столь глубокого анализа. Я вовсе не намерен во что бы то ни стало побывать в вашей спальне. Просто таков мой стиль: думать и говорить почти одно и то же. В незавидном положении сопливого гения-одиночки это единственный способ доказать свою правоту и при этом выжить.

– На этот счет я могла бы поспорить, но раз у нас интервью, говорить полагается вам.

– Не хочу показаться навязчивым, но, может быть, мы встретимся еще раз? Чтобы поспорить? Я не прощу себе, если вы так и останетесь один на один с неудовлетворенной Жаждой Истины.

– Да, пожалуй, с такой жаждой я в одиночку не справлюсь…

А через неделю я уже не мог вспомнить, как же я жил без нее раньше, все те серые двадцать семь лет. А через шесть лет она погибла. А еще через два года я встретил ее во время банкета. За двадцать часов до отлета к звездам на своем «пароме»…

Есть контакт! Четкость рисунка! Если бы я работал с панелями управления автономных «саркофагов», то отпечатки были бы разного качества. Где-то ясно различимыми, где-то смазанными или половинчатыми. Еще они обязательно наслаивались бы друг на друга. Здесь же все выглядело, как в учебном пособии: пальчик к пальчику! И главное: больше ничьих отпечатков на камере не оказалось. Выходит, что и программисты, и монтажники с грузчиками работали в перчатках? В общем, все ясно, но зачем кому-то фабриковать такую откровенную «липу»?

По-моему, нас водят за нос. Пытаются деморализовать или отвлечь. Вопрос: от чего? О вопросе «кто?» я уже и не говорю.

– Что-то происходит, – не оборачиваясь, сказал Игорь и занес кулак над кнопкой блокировки дверей.

Паша мгновенно оказался рядом с ним и замер, напряженно разглядывая дальний конец длинного коридора.

– Это дым? – предположил Мишин.

– Нет, больше похоже на концертные спецэффекты, – возразил Павел. – Аля, Ира – быстро в рубку! Закройтесь там и ждите нас. Чужим дядям дверь не открывать! Следите за нами по мониторам. И передайте картинку двигательного отсека сюда.

Он указал на большой экран над входом в «красную зону». Раньше-то почему не сообразил? В отсутствие интенсивного движения воздуха к нам по коридору медленно, но уверенно приближался туман. Он клубился, заполняя коридор до самого потолка. Психическая атака? К чему она? Даже тех шестерых, что проснулись, было бы достаточно, чтобы скрутить нас без всякого боя. «Все страньше и страньше», как говаривала Алиса. На мониторе вспыхнула заказанная картинка. Пусто. Никаких признаков пропавших камер, никакого движения, только ровный дежурный свет и слабое гудение силовых установок.

– Переключите на грузовой модуль, – потребовал я в интерком.

– В грузовом мониторы не работают, – отозвалась Аля.

– Вот они где, – констатировал Игорь.

– Аля, блокируй шлюзы, – приказал я. – Пусть посидят, остынут.

– Не думаю, что все они там, – с сомнением сказал Паша. – Придется сходить посмотреть.

– Не глупи, – я нахмурился. – Мы пойдем от обратного: обшарим остальные отсеки.

– И если они где-то здесь – попадемся, – Павел усмехнулся. – Посмотрите сколько отвлекающих маневров они уже применили: следы, отпечатки пальцев, туман, голограммы «саркофагов»…

– Какие голограммы? Ты что еще выдумал? – вмешалась Галина, постучав по откинутой крышке пустого «гроба».

– В зоне черного списка, – невозмутимо ответил Паша, – не было ничего, кроме голопроекторов.

– Знаешь что, милый Паша, – Галя покраснела и повысила голос, – я пока в своем уме! «Саркофаги» там были!

– Ты не сердись, отличить хорошую голограмму от предмета на глаз трудно, а прикасаться к ним ты на всякий случай не стала и правильно сделала. Вдруг сработала бы какая-нибудь защита или сигнализация… Так ведь было?

Галя молча сверкнула глазами и поджала губы.

– В «черную зону», кроме тебя, заходил только один человек, это видно по следам, унести двадцать тяжеленных ящиков он не мог. Но никаких ящиков и не было. Поэтому он просто собрал голопроекторы и побежал догонять своих пятерых товарищей. Так что пока расклад шесть на шесть, и это не в нашу пользу. Их преимущество в подготовленности и скрытности, наше – в численности.

Паша выразительно посмотрел на камеры первых десяти смен. Я кивнул. Хорошие ребята не стали бы проникать на корабль тайком и прятаться после пробуждения, значит…

Я взял из рук Галины полагающийся дежурному биологу пульт управления «разморозкой» и набрал коды всех доступных камер. Зашипели пневмоинъекторы, легко взвизгнув, заработали конвекторы, на дисплеях развернулись диаграммы выхода пациентов из анабиоза. Мы с Галей принялись за работу, а пилоты встали у начала задымленного коридора, сжав единственное доступное оружие – кулаки.

– Никаких активных действий противник не предпринимал. Дымовая завеса не в счет. Туман добрался до середины коридора и осел. Оказалось, правда, что под прикрытием задымления заклинило шлюз двигательного модуля и теперь к машинам обычным путем не попасть, но аварийные тоннели проходимы, из чего следует, что в устройстве корабля диверсанты разбираются слабо. Или продолжают отвлекать наше внимание от чего-то более важного.

Паша обвел взглядом потягивающую «гейзер» и крепкий чай аудиторию и продолжил:

– К рубке они пока не приближались, и сказать, что их цель – взятие управления кораблем в свои руки, определенно мы не можем. Предполагаемая база «безбилетников» – грузовой отсек. Там столько багажа, что спрятаться может весь экипаж. Подходы к грузовому модулю заблокированы и взяты под наблюдение. Это три коридора и две шахты. Открыть их можно только отсюда, с центрального пульта, ручным управлением они не продублированы. Возможно, своевременно задраив эти люки, мы и добились изоляции гостей, но точно сказать нельзя. Как нельзя быть уверенными, что сфера их интересов лежит вне грузового модуля. В багажных ведомостях ничего подозрительного не указано, но после того, что произошло со списками экипажа, верить бумагам лично я не собираюсь.

– Правильно делаешь, – заметил я, – в четырнадцатом блоке стоит большой контейнер с «органическими удобрениями», так в ведомости. На самом деле в нем кое-что подороже навоза. Если шпионы о нем знают, то мы можем оказаться в еще более щекотливом положении, чем сейчас.

– Ваше оборудование?

– Да. Все необходимое для крупного эксперимента под кодовым названием «Пароход». Суть объяснять пока не буду, если найдутся желающие – расскажу на досуге, но хочу обратить ваше внимание на то, что в контейнере находятся и предварительные расчеты с инструкциями по сборке экспериментальных установок. Стоит их собрать и подключить к уже работающим двигателям, как весь наш экипаж перейдет на положение пассажиров – управлять звездолетом будет компьютер, контролирующий эксперимент.