Даже его отец не принял его. Точные слова, которые передал Лисандр, произнесенные с жеманной улыбкой:

– Зачем?

Все остальные дома решили, что ему нечего предложить.

Аякс провел бо́льшую часть своей жизни, беря все, что мог, потому что ему ничего не давали. Что ж. Будем надеяться, что эти богатые придурки потеряют свои мелкие побрякушки к концу ночи. Он выпил, но вино скисло у него во рту.

Они еще пожалеют, эти тупые, слабохарактерные идиоты.

Аякс снова подумал о той женщине с зелеными глазами, которую он видел за дверью своей комнаты. Может быть, однажды она увидит свои собственные глаза, смотрящие на нее с драконьего трона, и поймет, что все дерьмо и стыд, через которые она прошла, стоили чего-то.

Аякс пропустил звуки празднества через себя, как воду через сито.

Я заставлю вас пожалеть, вы, богатые придурки. Я заставлю вас умолять о…

Аякс споткнулся и ухватился за край фуршетного стола, когда земля задрожала у него под ногами. Стекло разлетелось во все стороны, когда зеркала и решетчатые окна взорвались. Мужчины и женщины в танцевальном зале рухнули с криками.

– Провалиться в бездну! – Аякс замер, когда по комнате разнесся оглушительный треск. Он посмотрел вверх, заметив, как ужасающая трещина разорвала потолок, распространяясь наружу растущей паутиной повреждений. Звук, похожий на раскат грома, разнесся по всему залу. На головы людей посыпалась штукатурка и…

Все закричали, когда две люстры со скрипом вырвались с корнем и рухнули вниз. Хрустальные осколки рассыпались по полу, а трещина в потолке стала шире, словно уродливая улыбка. Снова полетела штукатурка, послышался треск древесины…

– Прочь с дороги! – прогремел Петро. Жрец появился словно из воздуха, шагнув в центр зала. В своем оранжевом шелковом одеянии он походил на пламя, вспыхивающее в море льда. Подняв руки, он сосредоточился… и трещина в потолке начала затягиваться, как будто ее никогда и не было. Так медленно, что Аякс заметил: старику приходится то и дело останавливаться и вытирать лицо. Трещина стала шире, потом меньше, потом снова шире. Похоже, упорядоченный магос вел чертовски жестокую битву. – Всем оставаться на своих местах!

Но паникующие люди плохо слушают. Они все бросились к дверям в шелковой давке. Аякса потащили вместе с ними, хотя он все время вытягивал шею, чтобы проверить повреждение, пока его устраняли. Он присвистнул.

Хаос.

Аякс знал, что это было, – всплеск самой зловещей силы, какую только можно себе вообразить. Он ощутил это своими тонкими волосками на руках и затылком. Лучше оставить эту катастрофу на исправление жрецам. И все же, спасая свою жизнь бегством рядом с вопящими аристократами, он не мог не восхищаться этим зрелищем.

Когда Гиперия ворвалась в бальный зал, Аякс опустил голову, чтобы она его не увидела. Хотя ему хотелось бы потанцевать с ней и, может быть, получить шанс украсть ее жемчужные серьги, сейчас было не время.

Черт. Возможно, неправильно было так думать, но, если бы он только мог привлечь на свою сторону силу хаоса. Тогда никто его не прогнал бы.

Гиперия вошла в бальный зал с одним-единственным словом, звучащим в ее ушах: хаотик.

Хаотик поразил дом ее предков. Зло, беспорядок, разрушение, смерть. Это было проклятие, и только она могла устоять против него.

Как только она услышала, что жрецы заделывают трещину в потолке, она бросилась вниз и начала приказывать стражникам. Они точно последовали ее указаниям, словно пешки в военной игре. Единственная игра, в которую ей нравилось играть.

– Повреждения были нанесены с той стороны бального зала? – Она посмотрела на ошеломленных музыкантов, стоящих на сцене, и на поток людей, пытающихся убежать. – Остановите их. Выстройте их у стены, всех, кто был здесь, когда это произошло. Если кто-то ушел, притащите их обратно. – Если кто-то попытается сбежать, что ж, Гиперия немедленно начнет действовать.

Вопли подозреваемых не долетали до нее. Она ждала, пока их выстраивали в ряды и по нескольку человек зараз поставили у дальней стены. Вместе с Петро она оглядела дрожащую толпу.

– Вы уверены, что это разумно, миледи? – хмыкнул Петро. Глаза жреца сузились. – Нападение хаотика ужасно, но мы с Камиллой справимся. Это ваш вызов.

– Этой мой дом, – ответила она. Она потащила мужчину вперед, сбивая его драконью маску. Он захныкал; от звука его слабости ей стало дурно. – Вы можете сказать, он ли это? – спросила она Петро. Гиперия узнала этого человека, какого-то мелкого дворянина с южных территорий ее семьи. Вялый, пьяный аристократ, такой же, как и все остальные.

– М-миледи Гиперия, клянусь, я ничего не знаю о…

– Тихо. – Она выхватила меч из ножен и приставила его к подбородку мужчины, чтобы он знал, что с ней шутки плохи. – Мне не нужны лишние причины подозревать вас.

– Подозревать меня? – Лицо мужчины покраснело. – Моя семья служила вашей на протяжении многих лет, миледи!

Она даже не помнила его имени. Гиперия никогда не умела обращаться с людьми так, как ее сестра. Если бы только Джулия была сейчас здесь…

Если бы все пошло так, как должно было пойти с самого начала.

– Это не выход, – пробормотал Петро, подкрадываясь так близко, что только она могла его слышать. Его добрые слова прозвучали почти как ругань. – У нас есть законы для таких подозрений.

Ах. Да. Он испытывал ее.

Он хотел убедиться, что она не отступит.

– Ваша Светлость, просто скажите мне то, что я хочу знать, пока мы идем по… Не двигайтесь! – Клинок Гиперии приблизился к горлу мужчины, когда тот отскочил от стены. Он остановился, побледнев и уставившись вниз, на ее клинок.

А потом что-то взорвалось в другом конце комнаты.

Гиперия отреагировала.

Чистый порез поперек горла легким движением запястья, а затем брызги крови, когда лорд рухнул лицом вниз на груду стеклянных осколков. Из-под него сочился красный цвет. Как вино, подумала Гиперия.

Она посмотрела туда, где произошел взрыв, и обнаружила, что на месте хаоса один из музыкантов споткнулся и упал на осколки люстры, потянув за собой целую вереницу бьющегося хрусталя.

Гиперия изумленно уставилась на умирающего у ее ног. Всего лишь малейшее давление, и вот результат.

Черт. Считая Джулию, это означало, что за одну неделю она убила двух человек. Это становится дурной привычкой.

Жена лорда закричала, долгий ужасный звук растянулся от одного конца комнаты до другого. Истерия расцвела, когда Петро попытался собрать всех в надлежащий строй. Но было уже слишком поздно. В помещении воцарился полный хаос. Гиперия осознала, глядя, как женщина цепляется за своего мертвого, убитого мужа, что она нарушила все правила этикета.