Я ласкал свою невероятную девочку, пока она не взорвалась, сгибаясь пополам, но ей оказалось мало, потому что она тут же хрипло выдохнула мне в ухо:

-  Хочу... тебя... хочу...

А я как хочу!

Я моментально поднялся и, подхватив её за бёдра, резко вошёл в её теплоту до самого основания. Наши стоны прозвучали в унисон. Наши губы без труда нашли друг друга. Наши сердца бились в одном ритме сжигающей дотла страсти... Мы едины в порыве всех наших чувств. Мы одно целое.

* * *

Я проснулся от звона будильника. Отключил его и повернулся набок, посмотрев на сладко спящую Лику. Луч утреннего солнца, проникающий сквозь щель штор, касался её губ, очерчивая их полноту и нежность. Как же она прекрасна - буквально крышу сносит. И как же не хочется её оставлять даже на минуту. Но надо. 

Я аккуратно коснулся губами её лба и поднялся с кровати.

На работу. Затем бой. И вновь её ночь - моя. 

Если бы не это дерьмо... 

Ладно, в конце концов, это когда-нибудь закончится. 

Я был уже на объекте, когда звонок от матери вернул меня с небес на землю. Чёрная полоса, видимо, делала всё возможное, чтобы не закончится никогда.

- Артём... - судорожно всхлипывала мать в трубку, - Вика... она... о, госпо-ди... Артём, её... она в реа... реа-нима-ции...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Где вы? В какой больнице?

- В пер-вой... гор-родской.

- Скоро приеду.

Я был на месте уже через полчаса. Мать с этим уродом находились в комнате ожидания, куда проводили и меня. Кроме нас троих в комнате с бледно-зелёными стенами и мягкими диванчиками у них, никого не было.

Мама отлепилась от плеча этого козла, как только я вошёл, и лицо её искривилось от готовых сорваться с глаз слёз.

- Артём... Мы не знали, что она вышла из дома... Я думала, она легла спать. Сынок, мне так стыдно. Господи! Мне ужасно жаль, что я не додумалась её проверить на ночь... Артём... Сынок, ты простишь меня?

Она кинулась ко мне, начиная рыдать навзрыд. У меня зубы скрипели от злости, но я заставил себя обнять её в ответ и ладонью погладить по спине.

- Мам, успокойся. Ты не при чём. Что произошло? - вопрос я задал нерадивому папаше, задушить которого у меня чесались руки.

- Её нашли утром в переулке, - скривился он от досады. - Она истекала кровью... Это послание! Понимаешь? - вдруг вскочил он на ноги и начал орать, брызгая слюной. - Послание! Он устал ждать! Устал! И приказал избить мою кровиночку в назидание... У нас больше нет времени! Надо срочно достать деньги! Срочно! Иначе, они придут за мной... Или за твоей матерью! - в страхе тыкнул он пальцем в маму, последними словами вызвав её судорожный вой.

Я прижал её крепче к себе, жалея, что не могу себе позволить раскрошить тупую башку этого труса о больничную стену. 

- Как Вика? Она выкарабкается?

- С Божьей помощью... Но надолго ли? Что ему помешает в следующий раз убить её?

- Врач заходил пять минут назад, - заговорила мама, шмыгая носом. - Они не говорят ничего конкретного, какие-то непонятные, медицинские термины...

- К ней пускают?

- Нет, сынок. Сказали можем остаться тут или ехать домой, оставив номер телефона, по которому они смогут сообщить об изменениях.

- Езжайте тогда, мам. А я останусь здесь и дам тебе знать, как только что-нибудь выяснится.

- Нет, мы останемся с тобой, - заупрямилась она, платком вытирая слёзы.

- Мам, - наклонился я к ней, - увези этого урода. От греха подальше, ладно?

Она некоторое время смотрела на меня непонимающе, но всё же коротко кивнула и повернулась к мужу, который нервно расхаживал от стены к стене:

- Вить, поехали домой. Артём о ней позаботится.

- Как позаботился до этого?! Он слишком долго добывает деньги! Теперь они придут за мной! За нами, слышишь?

Я не сдержался. Подлетел к нему и, схватив за грудки, припечатал к стене:

- Сейчас тебе стоит опасаться меня, а не их! Понял? Вали домой, чёртов ублюдок.

Выпустив из рук этого бесхребетного подонка, я наблюдал, как он неловко при помощи матери поднялся на ноги, и они вместе зашагали на выход.

- Звони, хорошо, сынок? - произнесла на прощанье мама, и они вышли за дверь.

Я уже хотел выйти вслед за ними, чтобы найти доктора, но на экране телефона высветилось фото Лики. 

Родная моя...

- Да, Ли?

- Доброе утро, - услышал я её бодрый голос, который действовал на меня, как бальзам. - Мы вчера не успели договорится... Вот я и решила, позвонить, уточнить... Приедешь ко мне после "Арены"?

- Ли... У меня сестра в больнице. Её избили...

- Что? Когда? Боже! Ты у неё? Я приеду! Скажи в какой вы больнице!

- В первой, Ли... И... спасибо.

- Шутишь? Скоро буду, держись.

Я ещё некоторое время слушал тишину. В голове, словно образовался вакуум... Никогда я не чувствовал себя настолько разбитым и беспомощным. Я тупо не знал, куда податься, что предпринять. Уроды! Как они могли? Беззащитную девочку...

И тут дверь распахнулась, а на пороге появился ...Кирилл?

Что он здесь, вашу мать, делает?

- Здравствуй, друг, - подошёл он ко мне и сжал пальцами моё плечо.

Друг? Мы всё ещё друзья?

- Что... Как ты?..

- Мне набрала твоя мать. Пойдём, я договорился, чтобы нас пропустили к твоей сестре.

- Что?

- Пойдём-пойдём, - потянул он меня к двери. - А то ещё передумают.

Я ничего не понимал, но желание увидеть Вику напрочь лишало меня всех мыслей. 

Нам дали какие-то халаты, шапочки и заставили одеть бахилы, а затем проводили в палату реанимации, где на единственной занятой койке лежала моя маленькая вредина.

У меня больно сжалось сердце при виде количества бинтов, трубок, иглами воткнутых в её тело, кровоподтёков на израненном, сейчас таком спокойном детском личике. Боже... Бедный мой малыш...