Корнев уже вспотел. Он сделал пару шагов вперед и тихо пояснил:

– Как раз сейчас Зверев ведет работу по поиску банды, причастной к нападению на продсклад. Также есть новости и о вашем сыне.

– Что? – прохрипел Антипов и тут же изменился в лице: – А что за новости?

Корнев оживился и сделал еще пару шагов к столу.

– Собирался сегодня доложить, даже лично приехал к вам в Главное управление, но вас на месте не оказалось!

– Ну да! Говорю же: в прокуратуре был. Да вы садитесь. Так что там по Егору?

Корнев и Вадик уселись, подполковник указал на следователя:

– Мы выяснили, что Лиза Еремина – девушка, вызвавшая наряд в тот день, когда пропал Егор, – в настоящее время проживает в Ленинграде. Точный ее адрес мы пока не знаем, но знаем возможное место работы. На поиски Ереминой направлен наш сотрудник лейтенант Костин. Вчера он был командирован в Ленинград, в ближайшее время я ожидаю от него доклада.

– Так… ну это уже кое-что. Что еще?

В этот момент в дверь постучали, и на пороге появилась Леночка Спицына с подносом, на котором стояли стаканы, чайник и тарелочка с овсяным печеньем.

– Так! Давай потом, красавица! Позже принесешь, – Антипов махнул рукой.

Леночка нахмурились:

– Так остынет же все!

– Ступай! Ступай, красавица, не до тебя нам сейчас.

Леночка что-то буркнула себе под нос и покинула кабинет.

Пока Антипов общался с секретаршей, Богданов и Корнев успели переглянуться.

– Так что там у нас еще по делу Егора? Я хотел сказать, по делу о нападении на склад?

Корнев отрапортовал:

– Хоть вы и не признаете, что совместные действия двух наших ведомств могут быть эффективными, мы с товарищем Богдановым постараемся доказать обратное. Пожалуйста, Вадим Петрович, доложите о результатах и вашей последней находке.

Вадик, не вставая, рассказал о том, как он отыскал личное дело Матвея Калинкина. Рассказал все, что сумел узнать о деятельности псковского подполья в годы войны.

– На территории города действовала целая подпольная сеть. Всего насчитывалось примерно шесть отдельных ячеек. Каждая такая ячейка имела свое название. Управление ячейками осуществлялось централизованно, – сообщил Вадик. – Подпольщики собирали сведения о немецких офицерах, осуществляли разведку и поддерживали тесную связь с партизанскими отрядами, действовавшими на территории области.

– Так, а что Егор? – затянувшись папиросой, спросил Антипов.

– Ваш сын и Малашин входили в состав группы, которая имела позывной «Смерч». Ячейка состояла из пяти человек. Помимо Егора и Василия в группу входили девушка Женя Береза и двое молодых людей – Степан Сазонов и Александр Сохно.

– Значит, Егор не погиб в сорок первом, а вступил в подполье… И что? Что они – этот твой «Смерч», что с ними стало?

Вадик вопросительно посмотрел на Корнева, тот лишь поджал губы.

– Кто-то предал подпольщиков, – выдержав паузу, сообщил Вадик. – По мнению сотрудников госбезопасности, это был специально внедренный агент «ГФП[25]». Аресты происходили массово, примерно в одно и то же время. Несколько подпольщиков погибли при задержании, остальных схватило гестапо.

Антипов затушил папиросу, встал и принялся ходить по кабинету. Он глубоко дышал и время от времени прижимал руку к груди.

– Может, все-таки чаю? – поинтересовался Корнев и тоже встал. – Что с вами? Вы побледнели.

– Ничего не надо, – отозвался Антипов. – Грудь что-то сдавило!

– Сердце? Может, вызвать врача? – Корнев потянулся к телефону, но генерал остановил его жестом.

– Ничего не надо! – Антипов поморщился. – Значит, их всех арестовали… А что потом?

Вадик снова посмотрел на Корнева, тот лишь пожал плечами.

– По данным госбезопасности, подпольщики были расстреляны, – сказал Вадик.

– Все?

– Почти все.

– Почему «почти»?

– После того как Матвей Калинкин был задержан на фильтрационном пункте на границе с Финляндией сотрудниками МГБ, в ходе допроса он сообщил, что он сам и еще несколько членов групп согласились сотрудничать с нацистами и перешли на их сторону.

Антипов замер:

– Что-то зубы сводит, – прохрипел он. – Скажи, пусть твоя секретарша принесет… Чего она там приносила?

– Чай и печенье, – ответил Корнев и шагнул к двери.

Антипов ухватил Корнева за рукав:

– Хотя постой! Пусть лучше коньяка принесет или водки! Да… лучше водки.

– Да как же?

– Не спорь, – генерал отпустил рукав подполковника. – Так ты говоришь, что были такие, кто переметнулся?

– Матвей Калинкин входил в состав группы «Гроза». Ваш сын и Василий Малашин входили в группу с позывным «Смерч». На допросах Калинкин заявил, что в камерах, когда они сидели в застенках гестапо, кто-то заявил, что предатель наверняка был из «Смерча».

Антипова тряхнуло, он шагнул к столу и оперся на него рукой. Лицо генерала посерело, губы затряслись, вместо сурового и неподкупного борца с преступностью Корнев с Богдановым вдруг увидели беспомощного больного человека.

Антипов опустился на стул и весь обмяк.

– Врача?.. Давайте я все же вызову врача! – робко настаивал Корнев.

Антипов дернулся, Вадик шагнул было к нему.

– Не сметь! – рявкнул генерал. Он вдруг выпрямился, словно возвратная пружина, вскочил и расправился во весь свой огромный рост. – А почему, собственно, ты так уверен, что Егор и Васька входили в этот самый «Смерч»?

Вадик замялся, потом все же поборол свою нерешительность и вручил генералу групповое фото подпольщиков.

– Вот. На снимке все члены группы «Смерч». На обратной стороне Калинкин написал их фамилии.

Антипов бегло взглянул на фото и бросил его на стол. Он расстегнул верхнюю пуговицу кителя, подошел к окну и растворил его настежь. Какое-то время генерал смотрел на улицу опустошенным, невидящим взглядом, потом хрипло проговорил:

– Да… это Егор. – Он склонил голову. – Получается, что мой сын не погиб в самом начале войны, и если даже выжил после немецкого плена… Ефимыч, твою мать, я же просил водки!

Антипова шатнуло, Корнев шагнул вперед. Однако прежде чем они с Богдановым успели подскочить к генералу, тот ухватился за подоконник и мягко сполз на покрытый ворсистым ковром пол.

Очередную встречу Петя Желудков назначил за базаром на Советской в десять утра. Здесь торговали преимущественно семечками и мороженой рыбой. Скамейка, на которой Желудь поджидал Зверева, располагалась неподалеку от базара, между кустами акации и поваленным фонарным столбом. Тут же были сдвинуты мусорные бачки, от которых воняло так, что народ сюда обычно без надобности не заглядывал.