Тут Ронни вздохнул и покачал головой.

– Это моя банда, Бурраш. И если они знают, что я здесь…

– Можешь не рассказывать, эти порядки я хорошо знаю. Будем прорываться через коридор.

– Как скажешь, приятель, по дракам ты у нас главный, – заметил ему Мартин, поудобнее перехватывая кортик.

Орк подошел к двери и стал прислушиваться, отведя в сторону руку с мечом.

Под окном послышались шорохи.

– Лезут уже… – прошептал Ронни, пятясь в угол.

– Вроде кто-то ходит, но не возле двери, а у лестницы, – сообщил орк. – Ну что, готовы?

– Готовы, – сказал Ронни, натягивая шапку на самые уши.

– Я иду первым, за мной Мартин. Ронни, ты идешь последним и следишь, чтобы сзади никто не напал, понятно?

– Уразумел, – кивнул Ронни, чувствуя, что его начинает колотить предательская дрожь.

Орк распахнул дверь и шагнул в темноту. Мартин тотчас шагнул следом, и едва Ронни проскочил за ними, раскрылась поддетая ножом рама и в комнату через окно стали забираться незваные гости, однако в темноте они не сразу разобрались, что там уже никого нет.

Беглецы уже добрались до лестницы, на которой горел масляный фонарь, когда послышались крики:

– Они ушли, Лоттар!

– Тут никого нет, они смылись!..

В коридоре затопали, и беглецы стали торопливо спускаться, но уже и спереди к ним стали выбегать воры, сверкая ножами и воя от желания подраться.

– Циркач, где ты, сука продажная?! Выходи!.. – закричал кто-то, но его сшиб ногой орк и затем достал следующего мечом, однако пробиться дальше ему не дали. В воздухе засвистели воровские пики, одна попала в Бурраша и еще две вонзились в стену рядом с Мартином, а сзади атаковали Ронни, который стал отчаянно отбиваться кортиком и рычать, как зверь, решив, что пришел его последний час.

– Режь их!.. Коли тварей!.. – орали воры, напирая с обеих сторон лестницы, их здесь было не меньше двух десятков.

Мартин вскочил на перила и, дотянувшись, сдернул масляный фонарь с крючка, а потом швырнул его вниз, под ноги напиравшим ворам и закричал что было сил:

– Пожа-а-ар! Гори-и-им! Пожа-а-ар!

Воры разразились ругательствами, отпрыгивая в стороны от разбитого фонаря и разливающегося горящего масла. Их это не напугало, зато напугало хозяина и его многочисленных работников, которые, числом не меньше дюжины, уже стояли за углом с наполненными бадьями.

Крики Мартина послужили командой, и они бросились к разгоравшемуся пламени, сшибая и подминая воров, и принялись опрокидывать ведра и кадушки на пол, продолжая кричать: «Пожар, пожар!»

Когда вода загасила огонь и стало темно, Ронни перемахнул через перила, а следом прыгнул и Мартин.

Орк также воспользовался суматохой и, отбросив закрывавших проход воров, соскочил к своим, бросив на ходу:

– В зал давайте, а там – на кухню…

– Да уходят же!.. Колите их, режьте! – истерично закричали с лестницы.

– А, вон он, сука, вон он!..

– Аа-а! – взвыл бедняга, которому достался удар ножом. – Своих бьешь, сволочь! Получи!..

В коридоре было темно, лишь из обеденного зала пробивался через щель лучик света.

Орк остановился, прижавшись к стене, рядом встали Ронни и Мартин. А возле лестницы все еще продолжалась свалка, и воры продолжали оскорблять и бить друг друга.

– Стойте, – сказал Ронни. – Лоттара нет.

– И что это значит? – спросил Мартин.

– Лоттар, он хитрый.

– Я тебя понял, – сказал орк. – Двигайтесь за мной, но не обгоняйте.

И он ударил ногой дверь – та распахнулась, и стал виден огонек висевшего на стене фонаря.

Щелкнул арбалет, и, пролетев через проем, арбалетный болт вонзился в стену.

Орк пригнулся и заскочил в зал, за ним последовали Мартин и Ронни. Они полагали, что Бурраш решил проскочить до кухни, однако он начал швырять по углам зала стулья, и пару раз там взвыли пришибленные стрелки. Лишь после этого орк бросился на кухню, а по пятам уже мчались пришедшие в себя воры.

– Циркач, сука, стой! – вопили одни, им вторили другие. Все хотели немедленно с ним поквитаться.

Бурраш оказался прав, у кухни была еще одна дверь, которая вела в закоулок со свинарником и курами. Последние подняли жуткий шум, когда беглецы перебегали по крыше курятника, тем самым снова себя обнаруживая. Однако ночь была им в помощь, и они держались стен, чтобы их не выдал свет яркой луны.

Мартин на ходу подобрал камень – никакое оружие здесь не было лишним. Беглецы снова затаились у стены, напротив леса, и вскоре с обеих сторон стали выбегать преследователи.

Мартин размахнулся и швырнул камень в лес. Послышался шум и треск.

– Ах ты, Циркач, мы до тебе еще доберемся! – крикнул один из воров с факелом в руке и погрозил в сторону леса.

Воры успокоились спустя полчаса, и несколько раз к ним выходил Лоттар, однако все, кто был здесь, смотрели только в лес, и им в голову не приходило, что беглецы все еще были рядом и, затаив дыхание, сидели у темной стены постоялого двора.

– Ну что? – произнес шепотом Ронни, когда последний из воров, помочившись на изгородь, убрался восвояси.

– Давайте потихоньку вперед, – сказал орк. – Ронни, давай первым, Мартин, ты за ним, а я прикрою.

Беглецы перебрались через ограду и стали уходить в лес, стараясь при свете луны аккуратнее выбирать тропу, чтобы не наступить на сухие ветки.

Но сухих веток не было, все забрали на растопку печей. Удалившись от таверны шагов на двести, беглецы смогли наконец перевести дух и стали разговаривать в полный голос.

– Ну что, все целы? – спросил Бурраш.

– Я в порядке, – отозвался Ронни. – Пара порезов, но это пустяк.

– У меня тоже только царапины и синяк будет на скуле. Я даже не заметил, кто кулаком подсветил, – доложил Мартин.

– Учитывая, что там пики, как осы, жужжали, мы еще хорошо отделались, – сказал орк и, дернув, высвободил застрявшую в кожаных накладках пику.

– Что это у тебя? – спросил Мартин.

Орк показал трофей.

– Ух ты! На ней вроде кровь!

– Немного есть, но даже до ребер не достала, спасибо накладкам – помогли. Они меня не раз спасали даже без железа.

И орк похлопал себя по груди.

– Какие у вас планы, куда пойдем? – спросил он, когда они прошли еще немного.

– Нам нужна деревня Красные Холмы, только теперь я не знаю, где она находится, – сказал Мартин. – Но Ронни там был как-то…

– Как-то был, едва ноги унес, – усмехнулся тот.