А когда всплыла, нашла дюка Э сидящим на скамейке.

– Ваша Светлость? – я вновь погрузилась в воду по самую шейку и для надежности скрестила на груди руки. То, что пена осела, а вода сделалась прозрачной, и для верности следовало бы скрестить ноги, в голову не пришло.

– Я зашел за халатом и вот за этим, – приподнявшись, герцог перевесился через меня и взял с полки один из флаконов. Пуговица его расстегнутой рубашки щелкнула меня по носу. Как ни в чем ни бывало, индюк Э развернулся к двери. Но у порога притормозил. Не оборачиваясь, тихо произнес.

– Я до сих пор не верю, что смог заманить тебя сюда.

– А что? Я могла отказаться? – я даже приподнялась. А ведь действительно, мое дело – написать хроники, а красиво их оформить и довести до ума должны специально обученные писари и художники. Я же видела по телевизору все эти старинные фолианты, где каждая страничка оформлена затейливой рамкой, а между красиво прописанными текстами вставлены иллюстрации. – Разве так можно было?

Но ответа не последовало. Герцог молча удалился.

Ужин принесли в покои, и я не заметила, когда забрали тарелки: уснула мертвецким сном.

Среди ночи, когда местная луна довольно щедро освещала первую половину комнаты, на меня навалился кто–то сильный и закрыл ладонью рот.

– Что, милая, предпочла меня другому? Отвечай!

Оставленная у кровати лампа позволила опознать нападавшего. И слава всем богам, что это был не Фельстан, а один глупый мальчишка, который так сильно зажал мне рот, что при всем желании я не могла произнести ни слова. И лишь когда я извернулась, вцепилась в его волосы и больно дернула, он изволил меня отпустить.

– Конд, паршивец, ты чуть меня не удушил! – я тяжело дышала.

– Ты забываешься, чужеземка! – поняв, что жертва не собирается звать на помощь, братец слез с кровати и тряхнул головой, поправляя волосы. – Перед тобой принц крови.

– Я помню, – я села и сдвинула на груди ворот халата, в котором так и завалилась спать. – И еще я помню, что ты обещал отправить меня домой. И вот я здесь. Можешь начинать.

– Нет. Сначала ты мне все объяснишь. Где я приказал ждать? В доме герцога или на Тергенском тракте?

– Прости, но ничего из твоего плана не получилось. Ни прикинуться мертвой под ногами великанов, ни притвориться высосанной кроволаком, ни унесенной увохом, – я злилась. – Хорошо командовать, когда ты живешь во дворце в тепле и безопасности, а я сплю на мягком впервые со дня нашей встречи. Я сильно хотела погибнуть, но волшебная шапка, подаренная заботливым полководцем, – я кивнула на лежащий на диване велосипедный шлем, – не позволила. Оказывается, герцог дорожит своим хронистом и пристально за ним следит.

Объяснять истинные причины моей «неудачи» я не хотела. Не тогда, когда мы оба злимся.

– Где же твоя маска, хронист? Почему смыла?

– Нет нужды. Меня раскусили в первый же день.

– Ты призналась, что ты Адель Корви? – жесткие складки легли по обе стороны рта принца. – Выдала меня?!

Пришлось рассказать, как было на самом деле, и кто своими рисунками поспособствовал моему провалу.

– Прости, – Конд поморщился. Не царское это дело у холопки прощения просить. – Я забыл их. Хотел забрать, но в суматохе совсем из головы вылетело.

– Угу. Так я и поверила, – поняв, что оправданий не последует, махнула рукой. – Ладно, проехали. Скажи, ты нашел то, что искал? Уже знаешь, как вернуть замок?

Конд сел рядом со мной.

– Знаю.

Я выдохнула.

– И сможешь отправить меня домой? – мой голос дрожал.

– Да. Все обещанное случится и очень скоро.

– Что конкретно случится? – я придвинулась ближе. Смотрела в черные глаза и страшилась услышать ответ.

– Рогуверд будет свободен. Император покинет этот мир.

Почему–то хотелось верить, что было употреблено реальное значение, а не иносказательное. Я не желала герцогу и его брату смерти.

– А твой дядя и Фельстан?

– Они умрут.

О как!

За дверями послышались возбужденные голоса.

– Боже! – прошептала я. – Это герцог! Конд, беги!

Как в плохом анекдоте мой неудавшийся любовник кинулся к окну, перелез через подоконник и исчез в ночи. Я же не пыталась строить из себя спящую и ничего не ведающую, а плотнее запахнула халат, взяла в руки лампу и вышла в холл.

Там в обнимку с герцогом стоял Фельстан.

Черт!

– О, Эльбер, у тебя гости! – женишок изобразил шутливый поклон, и я поняла, насколько он пьян. – Почему же ты не предупредил, что занят? Я бы не посмел… со своими проблемами…

Фельстан возжелал приблизиться и уже протянул руку, чтобы облобызать мою, но Их Светлость перехватил лорда едва ли не за шиворот и уволок прочь.

Я же вернулась в кровать и, положив руку на колотящееся сердце, принялась размышлять. Во–первых, меня взволновало сообщение Конда, что его план близок к завершению. Неужели я скоро буду дома? Но как отнесется к моему трехлетнему отсутствию бабушка? Что рассказать ей? Если я не убила ее своим исчезновением, то вполне могу вогнать в гроб невероятным признанием. Страх за единственную родственницу тугой волной поднялся к горлу.

Я перевернулась на бок и зажала между коленками одну из подушек – излюбленная с детства поза. Постаралась отвлечься от дум о бабушке и осмыслить следующее потрясшее меня известие: Конд готов изгнать императора. А значит, и герцога Э, который на раз справляется с увохами. Неужели опальный принц собрал равноценную армию? Но за неполный месяц такую работу не провернуть. Выходит, он начал раньше, еще в монастыре? Или выдает желаемое за действительное? Что–то слабо верится, что и тут принц все стопроцентно продумал.

Размышляя о Конде и его дутых возможностях, я только расстраивалась. Каким был мальчишкой, таким и остался. «Они умрут» – прозвучало как–то слишком напыщенно. Словно угроза, брошенная в сердцах, но вовсе не значащая, что убийство свершится на самом деле. Как бы Конд сам не угодил в западню. Оступится на какой–нибудь мелочи.

«Нет, сейчас не время переживать за него. Самой бы остаться целой».

Вот зачем Фельстан пришел к герцогу? Какие у него проблемы? Не связаны ли они со мной?

Я столкнула подушку на пол. Почему лежу? Где–то там решается моя судьба, а я предаюсь размышлениям! Не пора ли из первых уст услышать свой приговор?

Я поднялась и туго завязала халат. Домашние туфли надевать не стала. Еще потеряю. И хлопают они задниками при ходьбе слишком громко. Неважный из меня получится разведчик.

Тихо–тихо открыла дверь и выскользнула из комнаты, мысленно прикидывая, в какую сторону идти.