Наместник поправил подушку, уселся удобнее и покачал головой.

— Так и будешь стоять? — спросил он устало. Закрыл глаза и прошептал: — Иди ко мне, сладкая женушка! Все время, пока тут мариновался, мечтал обнять тебя.

Забыла обиды, опасения, планы. Как в теплую воду, нырнула в нежные объятия.

— Я волновалась, Макс! — шептала она, покрывая поцелуями глаза, губы и небритые щеки. — Как рада, что с тобой все в порядке!

— И я рад, — он погладил супругу по голове. — Как у тебя дела? Чем занималась?

— Работала и переживала, — неловко улыбнулась Леката. Наваждение прошло, и снова появились сомнения. Зачем позвал ее? Поставить галку, что поговорил с женой? — Карлин болел, пришлось бегать и к крепости, и к школе. Даже уволила кое-кого.

— Ты молодец, — Максис чмокнул ее в макушку. Сильнее сжал в объятиях. — Хотел сказать тебе кое-что насчет Карлина… Пожалуйста, пойми меня правильно…

Леката насторожилась. В ее обычной жизни фраза «пойми меня правильно» ничего хорошего не предвещала.

— Перед твоим приходом разговаривал с дознавателями, которые занимаются твоим падением. Они говорят, что все указывает на причастность к нему Карлина. Только он знал, что ты будешь на этой вышке, у него плохое зрение, и это согласуется с распилами на опорах, и магия пусть не сразу, но показывает кого-то очень на него похожего около опор накануне вечером.

Леката высвободилась из объятий. Строго посмотрела на мужа.

— Ты говоришь ерунду, Макс. Зачем ему убивать меня? Или, может быть, он покушался на Далита? — пожала плечами. Слова Максиса казались злой шуткой. — Скорее поверю в то, что кто-то из рабочих хотел навредить ему, а я оказалась случайной жертвой.

— Наш ребенок оказался жертвой, и что-то мне подсказывает, что не случайной, — твердо возразил ей наместник. — Хочу, чтобы ты прочитала письма дознавателей. Фагар передаст. Я настаиваю.

Снова попытался вернуть ее в объятия, но Леката увернулась. Поднялась с кровати и отошла на два шага. Покачала головой. Забытье точно не пошло Максису на пользу.

— Чушь! Даже читать не буду. Ты просто ревнуешь, да и все. Он мне как отец…

— И тем не менее, я настаиваю, — повторил супруг.

Леката сжала кулаки. Да что он себе позволяет! Карлину незачем было убивать ее. Она не только его семья, но и хоть какая-то гарантия старости без нужды. Зачем рубить сук, на котором сидишь? Нахмурилась, хватила ртом воздуха, пытаясь совладать с собой. А может, дело вовсе не в Карлине? Может, это супруг боится конкуренции? И речь не о заботе, а о деньгах? Сложила руки в замок, пытаясь успокоиться.

— Макс, — проглотила застрявший в горле ком и проворковала как можно мягче, — если ты думаешь, что Карлин будет претендовать на мое внимание или деньги, ты ошибаешься, ему много не надо. Не стоит устраивать представление. Особенно если дело в деньгах… Их достаточно, на всех хватит.

— Что? — глаза наместника сузились, а на лбу проступили морщины. Лекате показалось даже, что он готов был кинуть в нее подушкой. — Ты совсем одурела со своим наследством! Может быть, Сотхасы и готовы на все ради кругленькой суммы, но Ларои в этом замечены не были.

Леката почувствовала, как кровь приливает к лицу и бьется в висках.

— Почему же? Один из Лароев даже готов был заделать ребенка страшной женщине, чтобы получить ее приданое…

— Я извинился за те слова и полагаю, этого достаточно, — Максис сверкнул на нее злым взглядом. — Если ты бесконечно будешь вспоминать старые обиды, у нас ничего не выйдет.

— Ну конечно! — разошлась Леката. Давняя обида так некстати выползла наружу. Бездна! Сколько раз она мечтала отчитать мужа за тот разговор, а познакомилась с Максом ближе и решила, что простила. Нет! Только загнала досаду глубже… — Давай, напугай меня тем, что ничего не выйдет! Ты же у нас прямо муж мечты! Девы в очереди толпятся, записки пишут, устраивают случайные встречи…

— Я не пугаю, — Максис, казалось, тоже распалился. — Говорю как есть.

— Вероятно, тем же тоном ты мне будешь заливать, про очередную измену… «Сладкая, дело прошлое надо забыть. Я извинился этого достаточно», — передразнила Леката. Посмотрела мужу в глаза. В голове снова забегали невеселые мысли о предстоящей семейной жизни. Набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: — Знаешь что? А катись-ка ты в леса! Хватит заниматься ерундой! Я хочу развода. Тем более Русовус умер, Изотий, подозреваю, еще никаких указаний не давал, вполне возможно, тебе нет больше причин быть моим мужем.

— Да неужели? — обиделся Максис. — Я из кожи вон лезу, чтобы хоть как-то тебе сгодиться, а ты… Хочешь развода — получишь развод. Послезавтра уезжаю в столицу, поговорю с Изотием. Получишь свою свободу.

Шмыгнул носом, втягивая потекшую снова кровь, и зло уставился на жену.

— А теперь уходи! Не хочу тебя видеть. Не все покупается и продается, в твоем возрасте уже пора с этим смириться.

Леката фыркнула и вышла, громко хлопнув дверью. Усмехнулась, мысленно обругав себя дурой. Грустно улыбнулась мысли, что был момент, когда считала эту спальню своей. Нет, дорогая, Максису Ларою ты не нужна, шей свои бусины в другом месте. Всхлипнула и поспешила к себе, ужасно не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел слезы.

Подоспевший Фагар кинул на окровавленного Максиса укоризненный взгляд и молча налил очередной отвар. То, что творилось с наместником, ему совсем не нравилось. Пощупал его и раздосадовано цокнул языком: похоже, у подопечного снова поднималась температура.

«Леката Ларой-Окран, урожденная Сотхас, уведомляем вас, что рассмотрение прошения вашего супруга о разводе состоится завтра в полдень, в ратуше города Фрес. Повелеваем прибыть лично и привезти с собой все документы, имеющие отношение к рассматриваемому делу».

Вместо подписи стояла гербовая печать.

Леката пробежала глазами по тексту, усмехнулась и посмотрела на курьера.

— Я непременно буду.

Мужчина поклонился и вышел из шатра. Леката вздохнула и вернулась к расчетам очередных бойниц. Немного раздражали изменения проекта на ходу, но Карлину виднее, что и как. Ее дело — молча учиться, слушать и помогать.

Цифры задорно играли в прятки друг с другом, но Леката никак не могла сосредоточиться на них. Сердце стучало набатом, и мысли заполняло глупое предвкушение. Завтра она увидит его! Со дня отъезда Максиса прошло чуть меньше месяца, и все это время она не получала от супруга никаких вестей. Сказать, что она скучала, — значит, не сказать ничего. Макса не хватало страшно. Хотелось всего: свиданий, разговоров, ласки, огня. Даже прогулку в его компании Леката сочла бы сейчас за большую удачу. Урвать бы хоть самую малость. Недолго побыть рядом. Пусть примирение не входило в ее планы, но все-таки завтра обещало принести какое-то облегчение.