Марго приснилось, что она, сегодняшняя, плывет в тепломласковом море. Вдруг рядом она видит мужчину, он плывет мощно, красиво, и ейкажется, что она когда-то его видела.

– Марго, здравствуй, ты меня не узнаешь? Я такизменился?

У нее замирает сердце.

– Гиечка? Это ты?

– Я, Маргоша, я.

– Но ты же умер?

– Разве? А я думал, что жив, по крайней мере длятебя… – и он начинает медленно таять в воздухе.

– Гия, Гия! Ты жив, для меня ты всегда жив, Гиечка, неуходи, вернись!

И он возвращается.

– Гиечка, не уходи больше, ты же знаешь, я люблю тебя«до смерти».

– А после смерти?

– И после, и после, если бы ты знал, как ты мне нужен,Гиечка! – она вдруг выбилась из сил.

– Маргоша, ты устала, перевернись на спину, расслабься,отдохни… А я рядом. Мы доплывем, не бойся.

– Не получается… Все думают, что я такая сильная,крутая, но вот разочаровать не выходит, Ия совсем не могу расслабиться…Разучилась, да и нельзя мне…

– Марго, тебе только кажется… Ты просто внушила себе ивсем, что ты сильная… А ты такая нежная, ранимая. Нежнее, чем польская панна,и, значит, нежнее всего…

– Гия, это ты?

– Я, Маргоша, я. А ты думала кто?

– Один человек, живой, сказал про меня, ну, насчет польскойпанны…

– Так это я…

– Нет.

– Ты ошибаешься, просто он – мое другое воплощение…Если бы меня не убили, ты обязательно влюбилась бы в меня. Это несостоявшаясяистория любви… Я это понял, но уже там… И я – это он, а он – это я…

– Гия, но ведь этого быть не может, я не верю во всеэто…

– А ты поверь… Просто поверь…

– Но мы ведь двоюродные…

– Но не родные же… Я люблю тебя, Марго… Не важно, какменя зовут, не важно, как я выгляжу… Ну вот, мы и доплыли… А теперь мне пора…

– Гиечка, дорогой мой, любимый, не уходи!

– Я еще приду, Марго, главное, чтобы ты меня узнала…

Марго проснулась в слезах. Что за ерунда иной раз снится…Какая там любовь у нас с Гией? Чепуха… А я, кажется, понимаю… Гия –единственный мужчина, в котором я не разочаровалась… За этот год разочарованийбыло много… Но самое главное – отец. Я все-таки прочла несколько тетрадей передтем, как утопить их. А Гия погиб таким молодым, что я просто не успела… Вот иобъяснение… Данька – мне казалось, что он сильный, а он… Да ладно, это ужепройденный этап. Левка превратился черт знает во что… Вольник… Такое же трепло,как и все остальные. Любовь у него, видите ли, он даже к Нуцико приезжалсообщить, что я, оказывается, слабая… И что? Да ну его, этого Вольника, у меняуже нет сил бороться с ураганом… А может, и вправду, останься Гия в живых, унас был бы роман? Кто это может знать… Но если такое приснилось, значит, где-тов подкорке это сидит? Но я никогда даже не думала о нем в таком ключе… Бред. Япросто переутомлена.

– Мамочка, проснулась?

– Тошка? Который час?

– Одиннадцатый уже! Я успела елку нарядить! Мама, тебятут спрашивают!

– Кто?

– Один молодой человек.

Вольник, мелькнула мысль, Марго испугалась.

Тошка открыла дверь.

– Прошу вас, заходите!

– С ума сошла! – взвизгнула Марго, но в комнатуворвался Бешбармак. Вскочил на кровать и принялся лизать Марго в лицо,восторженно повизгивая.

– Я его привела встречать Новый год, не оставлять жеего одного! Ты рада, мама?

Марго обняла чудного пса.

– Тошка, иди тоже к нам, целоваться будем!

Тошка с восторгом плюхнулась на кровать.

Так их и застала Нуцико.

– Скажите спасибо, что Эличка этого безобразия невидит! – засмеялась она. – Бешбармак, бесстыжая твоя морда, совсемзабыл старую тетку?

Пес вдруг поднял голову и с воем кинулся к Нуцико. Онкрутился вокруг нее, восторженно подвывая, лизал руки, вилял хвостом.

– Господи, какой он милый! – умилилась Марго.

– Гришка говорит, что он все понимает. Знаете, на дняхон пришел здорово расстроенный, у него друг в Ростове попал в аварию и погиб,так Бешбармак встал на задние лапы, уперся лапами Гришке в грудь, до плеч онпока не достает, и тоже начал плакать.

– Да, он и со мной такое проделывал, – кивнулаМарго. – Тош, уведи его, я хочу спокойно встать.

– Маргоша, что-то случилось? – тихо спросила Нуцико. –Что-то хорошее? У тебя сегодня совсем другое лицо. Тебе кто-то звонил?

– Нет, мне просто приснился хороший сон.

– Расскажи.

– Я ничего не помню, просто осталось приятное ощущение.И к тому же кончается этот поганый год.

– Марго, а Даня…

– Что?

– Это бесповоротно?

– Да!

– Но вы же любили друг друга…

– Нуца, дорогая моя, любимая Нуца, ну не создана я длясемейной жизни. Со мной жить нельзя. И дело не в его бабах, черт бы с ними,хоть и противно… Дело во мне, я, видимо, предъявляю к ним какие-то требования,которых нынешние мужчины просто не в состоянии выполнить… Ничего, я обходиласьбез мужа и впредь обойдусь. Я не зарекаюсь от какого-то романа, но замуж –никогда! Может, если бы мы не съехались… А впрочем, Бог с ним. Я зла не держу…Я сама в бóльшей степени виновата. Ну ладно, надо вставать.

– Аля звонила, что напечет шанежек.

– Хорошо, пусть. Ох, я же забыла, у меня в три маникюр!

– Как ты поедешь?

– Такси поймаю, хотя сегодня можно в такую пробкупопасть, что до ночи не доберешься. Поеду на метро.

– Ты давно в метро-то ездила?

– Не далее как позавчера. У меня была важная встреча,но даже Володя сказал, что мы не успеваем. Ничего страшного, не развалюсь.

– Мама, иди посмотри, какая получилась елка!

– Марго, иди попробуй сациви, кажется, я положила малошафрана!

Но тут вдруг как-то разом зазвонили все телефоны. Началисьпоздравления.

Когда Марго ушла на маникюр, Эличка сказала: