Знала, что они много разговаривали. Скорее всего, даже больше, чем когда-либо. Уверена, у них нашлись бы еще темы — так всегда бывает. Поздно понимаешь, сколько еще не сказал и сколько не успел.

Николасу так и не удалось найти феникса, который согласился бы на сделку, что ожидаемо, но мужчина держался молодцом. Он смог взять себя в руки, за что я его безмерно уважала. Да и меня больше не прогонял. Смирился с тем, что эта затея бесполезна.

К верховному иллиту лично я заходила лишь раз. Спросила, могу ли помочь — поделиться силой, но мужчина, усмехнувшись, выставил вон. Напоследок обозвал глупой дурой, и я была с ним полностью согласна. Только дура добровольно предложит свою силу иллиту.

После крематория мы побывали в семейном склепе Тиэк. От большого количества людей кружилась голова. Все хотели выразить свое уважение, но гул стоял такой, что пришлось срочно выбираться на улицу. Ненавидела похороны. Сама атмосфера давила и угнетала. Независимо от того, насколько дорог был человек, долго в таких местах находиться не могла.

— Я ухожу на совет. Не выходи никуда из комнаты, пожалуйста. Сегодня здесь слишком много чужих. — Обнимал, крепко прижимая к себе.

Облокотившись ему на грудь, вдыхала горький парфюм. Не хотела, чтобы оставлял меня одну, но понимала: так нужно. Сама подписалась на такую жизнь.

— Я собиралась позвонить Коллу. Он ждет меня сегодня, но я приеду за ним в выходные.

— Хорошо. — Натянуто улыбнувшись, коснулся губ. Его что-то беспокоило, но делиться своими мыслями мужчина не хотел, сколько бы я ни спрашивала. — Не скучай без меня.

И да, я скучала, но еще больше переживала. Остро ощущала грядущие проблемы, как если бы они маячили перед самым носом.

Переодевшись, подхватила с дивана спящего пышноглота.

— Пойдем, Пиф-Паф, прогуляемся. Давненько мы с тобой не портили местные клумбы.

Тишина в доме настораживала. Спускалась вниз по лестнице, когда заприметила в холле управляющего. Мужчина, в отличие от своего обычного невозмутимого состояния, выглядел чересчур нервным, и я бы даже сказала дерганным. Он стоял лицом к двери, которая вела в центральный приемный зал, и бессовестно подглядывал через щель. Приблизившись к нему, услышала приглушенные, словно искаженные магией звуки.

— Что там происходит? — спросила тихо, от чего мужчина испуганно подпрыгнул. — Говорите-говорите!

— Ваш супруг участвует в схватке. Уже вторая за сегодня. Боюсь, что это плохо на нем отразится, — нехотя ответил управляющий.

— Какие к караваразовой бабушке схватки? — он, что же там, дерется?

— За пост верховного иллита. Вы куда? — перегородил мне дорогу мужчина, когда я уже потянулась к ручке.

— Туда!

— При всем моем уважении, вам туда нельзя. Если Карто Тиэк отвлечется на вас, он имеет все шансы проиграть.

Наворачивала круги по холлу, прожигая управляющего взглядом, но тот не поддавался. Так и стоял, перегородив дверь, но я-то видела, как у него уши шевелятся от беспокойства. Даже пышноглот от меня сбежал, когда чуть не придушила его от волнения. Сколько времени прошло? Час? Два?

Двери отворились лишь тогда, когда я уже собиралась брать их штурмом. Многие из выходящих учтиво прощались со мной, но, проявив любезность, продолжала высматривать Николаса. Он появился одним из последних. Шел уверенным шагом, на лице — холодная отчужденная маска, плечи расправлены, спина прямая. Почувствовав настоящее облегчение, дождалась, когда подойдет ко мне. Молчал, но, предложив свой локоть, так же спокойно повел к лестнице.

Заходили в комнаты, а потому решилась на разговор:

— Я рада, что с тобой все в порядке. Признаться, очень испугалась… Николас!

Как только дверь за нами закрылась, мужчина тут же осел прямо на пол. Лоб его покрылся испариной, а лицо стало белее облаков.

— Николас!

* * *

Всю ночь просидела рядом с Николасом. Вызывать доктора мужчина настрого запретил, объясняя свою слабость упадком сил. Обтирала холодным полотенцем, поила водой, а больше ничем помочь и не могла. Когда ненадолго засыпал, осторожно подходила к нему, чтобы проверить, дышит ли. Постепенно пропитывалась отчаянием.

— Тебе нужно уходить. Сегодня. Сейчас. — от его голоса вздрогнула. Выпрямившись в кресле, взяла мужчину за руку. Пальцы отдавали холодом.

— Я никуда не уйду, — ответила твердо.

— Не понимаешь. Наутро назначена еще одна схватка, а потом еще одна. Я поздно осознал, что это отвлекающий маневр. Они специально выматывают меня, не давая продыху. Они ждут, чтобы выставить последнего кандидата, который и станет верховным иллитом, — говорил едва слышно, но больше всего убивало то спокойствие, с которым он это произносил. Он прекрасно понимал, что его ждет смерть. — Уходи сейчас. Завтра будет поздно.

— Но разве нельзя отменить поединок?

— Мы живем по законам иллитов, Джен. Я обязан сразиться со всеми, кто бросит вызов. И сражусь. Завтра я умру, а ты будешь свободна.

Молчала, собираясь с силами. Помощь ждать не от кого, а Николас в таком состоянии, что завтра навряд ли вообще сможет выбраться из спальни. Понимала, на что иду. Не брошу. Все равно буду стоять рядом с ним до последнего, так не все ли равно, сколько во мне будет силы?

— Ты что делаешь? — часто заморгал, не понимая моих намерений.

Забравшись на постель, отодвинула одеяло и оседлала несопротивляющегося мужчину. Застонал, но это меня нисколько не остановило. В конце концов, он сам сказал, что таким способом магия передается куда легче.

— Ты от меня не отделаешься, Николас. Ни сегодня, ни завтра, никогда.

Целовала со всей нежностью, которую испытывала. Проводила кончиками пальцев по шершавой щеке, гладила шею, плечи. Ощущала ладонями, как его сердце ускоряет свой темп. Слезы сами собой срывались с ресниц. Не хотела плакать, но это было выше моих сил.

Проходилась губами по мощной груди, целовала живот, спускаясь туда, где меня уже ждали. Как оказалась под ним, даже не поняла. Хотела сама управлять им, владеть им, изучать каждый сантиметр. Откуда только взял силы?

Каждое касание — обжигающая страсть, каждое движение — обескураживающая нежность, каждый рывок — сродни взлету в ночное небо и резкому падению в волны океана. Забывалась рядом с ним, наслаждалась, испытывая невероятную гамму чувств, но в какой-то момент поняла: или сейчас, или никогда. Покрепче ухватившись за мужчину, вцепилась ногтями в спину. Открывалась постепенно, ощущая, как сила выходит из меня, да только вместе с огнем тело покидал и воздух.

— Ты что делаешь, сумасшедшая? — во взгляде читалась злость, но не остановит. Уже поздно сжигать тело, если душа в западне.

Приподнявшись, заткнула рот поцелуем. Отвечала на ярость яростью, а на любовь любовью. Врывался дико. Не щадил — наказывал за своеволие, а я думала лишь о том, как остановиться. Думала. Правда думала. Пыталась. Да пошло оно все к караваразовой бабушке! Я не думала ни о чем, кроме Николаса! Он занимал все мои мысли, мое сердце, мою душу и мои желания.