— Бьен као! — крикнул Богдан приветливо, демонстрируя незнакомцу пустые руки. — Мы не сделаем вам ничего плохого!

Кем бы ни был лодочник, но язык Туманного Альбиона понимал — взмахнул веслом, хоть и с явной опаской, и плавсредство скользнуло в направлении плота.

«Вот как вытащит автомат, да как возьмется шмалять!» — ворохнулась в Богдановом мозгу традиционная мыслишка, но на сей раз телохранитель ее подавил. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что оружие у незнакомца если и спрятано, так только под рыбацкими сетями. Именно они заполняют все видимое пространство лодки. Имеется, правда, кинжал — серьезный, в полметра длиною, заткнутый в ножнах за пояс. Деревянная рукоять вырезана в виде головы какого-то зверя и от частой эксплуатации успела почернеть.

— Бьен као, — поздоровался Богдан вторично, когда лодка приблизилась вплотную. Отметил про себя, что с виду лодочник — явный сайбанец, ничем внешне не примечателен, а вот одежда его заслуживает внимания. Нежно зеленая, с мягким шелковым отливом ткань, из какой бы пеньюары дамские шить, превращена неизвестным портным в банальнейшие штаны и рубаху навыпуск. В поясе обмотан, на манер кушака, лентой того же цвета. Еще один кусок ткани покрывает, как бандана, голову гребца, придавая тому вид персонажа из Изумрудного Города. Забавный вид. Глаза только портят впечатление — очень уж внимательные, да и все лицо, в целом, худое, с торчащими скулами, к добродушию не располагает.

— Да пребудет с вами извечная благодать Небесного Существа и зеленых братьев его, — сказал лодочник неожиданно звучным голосом, поднимаясь на ноги и складывая ладонь в некоем жесте. — Я вижу, судьба привела вас на распутье и выбор ваш затруднен. Наш закон, а также воля пресветлого Куо Шинг Лай велит нам оказывать гостеприимство всем, занесенным ветрами судьбы в наши края…

— Премного благодарны, — ответил Богдан, прикладывая ладони к сердцу на мусульманский манер и сохраняя серьезное выражение лица. Жизнь давно отучила смеяться над чужими верованиями, как бы напыщенно и «театрально» ни выглядели.

Тем более, что сейчас, похоже, судьба действительно дала беглецам шанс на передышку.

Современные язычники и их духовный пастырь

Где-то поблизости били в гонг. Умело били, аккуратно, позволяя медной тарелке после каждого удара отзвучать полностью. Бам-м-м-м! Бам-м-м-м! Бам-м-м-м! Три раза.

— Время моления, — сказала Кира с видом знатока, усердно расчесывая волосы. Свежевымытая (раза на три) шевелюра приобрела шелковистый оттенок, а в глазах, определенно, заплясали бесенята. Того гляди, еще накраситься пожелает!

— Знаю я, какие у этих гомиков моления, — проворчал Богдан добродушно, чему способствовали чистота и легкость во всем организме. Что ни говори, а банька — великое дело, даже такая, как здесь.

— Соберутся, поди, всей толпой и начинают…

Вообще, здешние жители могли быть и обычными монахами — неизвестной какой-нибудь конфессии. Запросто могли. Раздражение и предвзятость Богдана адресовались, главным образом, Плюгавому — шибко уж тот прилипчив и неотвязен.

— Но «голубые», вроде, утонченными людьми считаются, — продолжала Кира развивать тему. — Соответственно, должны любить уют и комфорт. С чего бы им на каких-то болотах поселяться?

— Это всё имидж, — приподнявшись на лежаке, Богуславский оглядел еще раз внимательно свою одежду. Штаны и рубаху изумрудно-зеленого колеру, с шелковистым блеском. От бандан и кушаков телохранители отказались, перепоясавшись своими привычными ремнями-ножами-кобурами.

— Кто бы они ни были, а связь с большой землей поддерживают. Пижамы эти, например, явно шиты на заказ, из фабричной материи, да и мыло в баньке не вручную сварено. Ушлые ребята.

…А путь сюда был долгим. Перегруженная лодка двигалась тяжело, маневрируя между корнями и островками, ныряя из одной протоки в другую. Богдан, на что уж имел хорошую пространственную память, быстро отказался от попыток запомнить дорогу и сидел просто так. Отдыхал. Готовился к неизвестности, ожидающей впереди. К поганым сюрпризам и возможным дракам. Зря готовился. Конечной целью плавания оказался горбатый остров, на котором за прибрежными манграми просматривались обычные лесные деревья. Стоило лодке причалить, как откуда-то объявился мужик, похожий одеждой на самого гребца. Те же штаны-рубаха-бандана-кушак, а из оружия, кроме кинжала, охотничье ружье.

— Да восславится Небесный, — физиономия у «охотника» выглядела попроще гребцовой, из-под повязки выбивались густые длинные волосы. Гостей приветствовал знакомым уже жестом — ладонь вытянута «дощечкой», мизинец отогнут вниз и движется, словно изображая звериную морду в детском «театре теней». Странный жест.

— Тело его — в братьях его земных, слово его — в мудрости Куо Шинг Лая, — рука лодочника, сложенная такой-же «мордой», сцепилась, на мгновение, с ладонью встречающего. — Я привез гостей, брат.

— Да пребудет с ними благословение Его. Проходите.

Засим официальная часть встречи была окончена. Лодку с сетями, загнали в потаенный грот под берегом (где, как заметил Богдан, имелось еще штук десять таких же), вещи и оружие закинули на плечи. Поднявшись по тропе сквозь кусты, направились к странным холмам, возвышавшимся посреди большой травянистой площадки.

— Н-да маскировка у них налажена, — оценил Богдан, оглядываясь по сторонам. — От кого только прячутся?

«Холмы» при ближайшем рассмотрении оказались домами — один большой и три маленьких. Именно домами, не хижинами. Выстроены без традиционных здесь свай, из древесины и бамбука, снаружи оштукатурены илом, а на крышах вдобавок, кусты и трава растут. С воздуха не заметишь, хоть ты час на месте провиси. Поодаль, метрах в ста, торчит из кустов лесистая «вершина» еще одного большого сооружения, рядом просматривается забор. Подробности, впрочем, разглядывать было некогда.

Самым приятным сюрпризом оказалась банька — натуральная, хотя и несколько специфическая. Огромные камни, невесть откуда взятые, раскаляли докрасна в столь же огромном очаге, затем бросали по одному в гигантский чан с водой. Всплывшую копоть выловили, после чего кипяток вышел вполне качественный. «С дымком» даже, как рыбацкая уха. Богдан, наблюдавший за приготовлениями со стороны, попытался растолковать «братьям» секреты русской бани с каменкой и вытяжкой, но наткнулся на внезапный отпор.

— На все воля Небесного, — нахмурился один из «аборигенов». — Мудрый Куо Шинг Лай лучше знает, как нужно делать!

Вспомнив про чужой монастырь и свои уставы, Богуславский отступил. Пусть надрываются, если охота булыжники таскать.

Сам процесс помывки занял не меньше пары часов — путники, мыло и вода давно жаждали пообщаться друг с другом. В качестве сменной одежды все тот же лодочник приволок три комплекта зеленых пижам, а собственную экипировку путешественников Кира тщательным образом выстирала.

Сейчас имел место быть блаженный расслабон души и тела. Желудок, правда, напоминал о себе, но это уже мелочи. Один из признаков человеческого несовершенства.