— Вот интересно, кормить-то нас будут? — спросил Богдан вслух, сам у себя, принимая на лежаке сидячее положение и запуская пальцы в волосы. Чисто вымытые, разумеется. Десятисуточную щетину даже брить не стал, постановив считать ее просто короткой бородой.

— Мы, вроде, не заключенные, чтобы нас кормить, — возразил, не совсем логично, Дмитрий Константинович. — Сами можем в любое время. Хотя вот комната эта… Нехорошие она у меня ассоциации вызывает.

— Это келья, — пояснил Богдан авторитетно (не зря ведь Монахом кликали в прошлой жизни), оглядывая еще раз упомянутое помещение. Площадь три на четыре, стены, разумеется, деревянные, единственное окошко под потолком пропускает минимум света. Решетки, правда, нет — как, впрочем, и стекла. Дверной проем завешен шторой из бамбуковых палочек — вроде тех, что были модными одно время в стране Советов.

— Сколько тут, интересно, таких комнатешек? — задал Богдан очередной вопрос невидимому собеседнику. — Пойду ка я прогуляюсь. А то чем дольше лежать на боку, тем больше шансов, что жизнь промчится мимо нас.

— Любопытство — не порок… — усмехнулась Кира, не выразив видимого желания присоединиться. Ей, впрочем, и не положено было, ввиду наличия охраняемой персоны.

Плюгавый, разумеется, был там, где и ожидалось — на улице. Прямо напротив входной двери. Сидел, не боясь запачкать роскошные зеленые штаны, а при появлении Богдана расцвел улыбкой. Надоело, наверное, ждать.

— Здравствуй, жопа — Новый год, — сказал ему телохранитель по-русски, усмехнувшись вполне доброжелательно, и продолжил уже на языке Шекспира. — Я бы хотел прогуляться по вашему замечательному острову, если вы не против, конечно.

— О, да, — кивнул Плюгавый, изобразив смесь полупоклона с реверансом. — Волею Куо Шинг Лая я предназначен сопровождать вас и охранять.

«Надо же, удостоился стражник чести — личную охрану приставили!» — сдержав ухмылку, Богуславский покосился на собеседника и отметил, что тот абсолютно серьезен. Рост — чуть выше полутора метров, щуплое телосложение, морщинистое как у обезьянки лицо, скрытое наполовину банданой. Еще кинжал, разумеется — на боку данного конкретного человека он выглядел саблей, а то и мечом.

«Плюнуть бы на тебя, да ведь потонешь». Нет, можно допустить, что владеет сей экземпляр жуткими боевыми искусствами — в лучших традициях худых и маленьких восточных мастеров. Можно, но вряд ли. Нет в его движениях характерной плавности и отточенности, суетится много. Банальный шпик-соглядатай, не более того. Почти сразу после прибытия путников на остров Плюгавый оказался рядом и с тех пор следовал за ними неотступно, как тень. Даже в баню к Кире пытался пролезть, за что едва не словил от девушки полноценную плюху.

«Воля Куо Шинг Лая, стало быть? Ну-ну. Интересно взглянуть, кто это здесь такой любопытный?».

Тропа, широкая и хорошо утоптанная, вела сквозь кусты прямиком в направлении того самого, дальнего «холма», виденного Богданом лишь мельком. Ну, что ж, не поздно исправить упущенное прямо сейчас.

«Зеленых братьев» (как они сами себя называли) наблюдалось поблизости не меньше десятка. Одинаково одетые, с одинаковыми длинными патлами, напоминали солдат какой-то древней армии, или членов воинствующего монашеского ордена из Средневековья. Делами, впрочем, заняты вполне мирными: тащат бревна, камни и палки, строят что-то, лепят. Налаженный быт сплоченного мужского коллектива. А где все же бабы-то? Неужели они и правда, того?

— Неплохой улов, — оценил телохранитель, когда двое встречных «братьев» пронесли привязанную к палке тушу кабана. — Ловите дичь в королевских лесах?!

«Братья» шутки не поняли, или не пожелали общаться, лишь кивнули коротко. Особенность, удивлявшая Богдана с момента прибытия — гостей, попросту, не замечали. Без бойкота или враждебности, равнодушно. Будто каждый день приплывают на затерянный островок иностранные путешественники, и видеть их «братьям» осточертело почти как путанам у «Интуриста».

— Мы ждали вас, — сказал идущий рядом Плюгавый, словно угадав мысли телохранителя. Богдан аж вздрогнул внутренне, но тут же сообразил — не мысли, а ХОД мыслей. Нечего, понимаешь, оглядываться на каждого встречного с таким видом, будто ждал от него объятий, а теперь вот обманут в дружеских чувствах! Любопытство здесь, должно быть, считается качеством, недостойным серьезного человека.

— И почему ж вы нас ждали? — поинтересовался Богдан, сообразив, что от удивления едва не упустил самое важное. — Засекли, что ли, издалека?

— Нам был знак. На все воля Небесного Существа, и мудрость его — в деле Куо Шинг Лая.

Богдан от набившей оскомину присказки лишь поморщился, не задав больше ни единого вопроса до конца тропы.

В конце был забор. Стена, точнее: метра три высотой, из того же толстенного бамбука, смазанного илом и усаженного ветками. Задрав голову, Богуславский увидел, что верхние концы бамбучин срезаны под острым углом и выглядят угрожающе.

— А где тут калитка? — спросил, понимая уже, что за ограду его не пустят. Не для того, знаете ли, колья острились!

— Это храмовая земля, — развел руками Плюгавый, подтверждая догадку. — Земля Небесного существа и братьев его. Чужим нельзя.

— Понятно. А храм, стало быть, вон тот? Так я и думал! Величественный, понимаешь, вид, сразу душа трепетом наполняется! Даже на расстоянии!

Забор, отсюда видно, тянется до самого храма, упираясь в боковую его стену. Отсюда слышно, что за забором хлюпает вода, но не так, чтобы очень уж часто.

— Н-да, вот и погуляли, — констатировал Богуславский, осознав, что почти всю «разрешенную» часть острова можно увидеть, не сходя с места. — Слушай, а что вон там, за дальними деревьями? Топать неохота.

— Не надо топать. Нельзя. Опасно.

— Что, тоже храмовая зона?

— Нет, — улыбнулся Плюгавый и руками опять развел. — Там не храмовая зона. Там просто смерть…

* * *

— Я фигею, Клава, в этом зоопарке! — разорялся Богдан, примерно полчаса спустя, когда «домой» вернулись. Говорил, впрочем, шепотом, хоть и весьма импульсивно.

— Спектакль из серии «визит иностранца в советскую провинцию 50-х»! Туда не ходи, сюда не гляди, направо поедешь — коня потеряешь! А Плюгавый меня вообще достал!

— Работа у него такая, — пояснила Кира с мягкой укоризной. — Поручили, вот и ходит.

— А к тебе в парилку он тоже по спецзаданию полез?

— Вполне может быть, — улыбнулась девушка лукаво. — Учитывая, как он смотрит НА ТЕБЯ…

Поймала брошенную в нее расческу и тут же метнула обратно, угодив телохранителю по плечу.

— И где ж твоя реакция, уважаемый Старший Брат? Строишь тут из себя!.

— Дети малые! — проворчал Суханов, заворочавшись на лежаке. — Не представляю, как я мог вам свою жизнь доверить!?

— Это вас и спасает, Дмитрий Константиныч, — подмигнул Богдан. — Наше по-детски восторженное отношение к своему делу. Хороший мужик ведь до старости ребенок.