На мгновение я опешил. «Ты мне больше не интересен» — эти слова звучали как приговор. «Что я такого сделал?».

Убежище! Я решил покинуть бомбоубежище. Привычка раскладывать все по полочкам сработала и тут. «Фатальное решение». «Да что не так с этим бомбарем?»

— Барон! Да что ты привязался к этому месту? — в отчаянии я пытался вновь достучаться до патрона, но ответа не последовало.

— Ну что ты так с ним, — послышался мягкий, почти кошачий, женский голос. — Мальчик может хотя бы узнать, в чем он провинился.

На удивление Барон ответил. Абсолютно ледяным голосом.

— Я подсовываю тебе силу прямо под ноги, но ты ее игнорируешь. Мне нужны сильные чемпионы. — сквозь лед его голоса пробились знакомые язвительные нотки. — А сила, снежок, это еще и мозги. Разговор окончен. Мне есть кому сейчас помогать.

«Какая нахрен сила?»

— Барон, дай мне шанс! — сейчас я был готов взять на себя почти любой долг.

— Тебе не кажется, что тот смугленький поймал гребень волны. И если он не удержится, — голос Мамы Бриджит на секунду замолк — то у него будет ситуация куда хуже, чем у этого сахарного. А еще тот не очень красив. — в ее голосе проскользнули капризные нотки.

— Меня мало волнует его внешность. — сердито ответил Самеди. — Тут все складывается как никогда удачно. А если его освободить… Он может спугнуть нашу удачу, — последние слова он вкрадчиво прошипел, словно намекая на что-то своей жене.

— Барон! Я прошу тебя! Я готов на твои условия! Дай мне еще шанс! — я почти рычал, стараясь достучаться до своего покровителя. В ответ я услышал бешеный рев Владыки Геде.

— Дон Петра! Мерзкий пигмей! — я никогда не мог представить, что ярость может быть такой всеобъемлющей. От слов Барона хотелось забиться в самый дальний угол и никогда оттуда не вылезать. Но вся его злость была направлена явно не на меня. Что же там у него произошло?

— О, — ответила на его яростный возглас Бриджит, — все-таки он не смог. Можно я полакомлюсь его душой? Ей будет хорошо со мной. — почти промурлыкала она. — И, кажется, теперь тебе снова может пригодиться этот красивый мальчик.

Мне показалось, как будто кто-то погладил меня по щеке.

— Так, снежок! — пожалуй в первый раз я слышал голос Самеди настолько страшным. — Условие — спасаешься ты один. Никого за собой не тащишь!

— Постой, милый, а как же закалка клинка? Он должен быть достаточно твердым и острым.

— Если он выполнит условие, а именно на это я и расчитываю, — моя голова оказалась словно прижата чьей-то очень тяжелой и сильной рукой, — то все произойдет само собой.

— Ой-ой-ой, дорогой, не торопи события. Они не настолько близки, сейчас это не сработает. Огонь в печи еще не раздулся, клинок не нагреется и не закалится, ну что ты, как будто меня не знаешь. — вкрадчиво шептала Бриджит. — Пусть мальчик спасает или не спасает кого захочет, а тебе еще предоставится возможность получше.

В голове резко наступила абсолютная тишина. Словно Владыки Gede поиздевались надо мной и просто бросили меня одного.

А потом меня словно бы резко выкинуло в другую реальность. Когда черно-фиолетовый дым рассеялся, я услышал такой родной и спасительный голос.

— Будет тебе еще один шанс, мальчик. — в этот раз барон предстал передо мной в облике какого-то дикарского жреца. На его поясе висело несколько засушенных голов, лоснящееся от масла черное тело было украшено рисунками множества веве. — Ты пройдешь испытание. Пройдешь. Единственный существующий для тебя вариант.

— Благодарю за еще один шанс, крестный. — я опустился перед ним на одно колено, склонив голову.

— Благодари. И знай — мое покровительство, это про служение, про дар и долг. Так что не надо на меня смотреть, как на провинившегося папочку, который тебе что-то должен. Потому, что мое покровительство — это не про дружбу-любовь.

«Не пугайся, милый, — послышался в ушах вкрадчивый голос Мамы. — Конечно же, про любовь. Вуду — это всегда про любовь. Самеди любит тебя. Больше всего на свете. Как своего родного сына.»

Меня на секунду передернуло, я слишком хорошо знал легенду про сына Барона и что с ним стало.

Но Самеди уже вел меня куда-то вглубь медленно отступающей темноты. Мы находились в громадной пещере, покрытой какими-то растениями. Рассеянный свет от странного мха позволял рассмотреть все в округе. Рядом с небольшим озером располагался каменный жертвенник расписанный такими же веве, как и на теле владыки лоа. Тринадцать ритуальных чаш заполняли дурманящие травы от которых шел легкий дымок. Как бы я не напрягал память, я не мог вспомнить ничего подобного.

— Тебе сейчас может помочь лишь одно — умение становиться частично одержимым. В давние времена, еще когда я был безусым человеческим мальчишкой, — Самеди задумчиво смотрел на жертвенник, стоя ко мне спиной, — нас обучали этому искусству одним из трех путей. Ты легко бы смог пройти это испытание путем воина, ты уже доказал, что ты настоящий боец.

Я слушал крестного, затаив дыхание. Я никогда его не видел в таком состоянии. Словно вместо могущественного существа передо мной оказался обычный человек. Барон продолжил свою речь.

— Второй путь — это путь охотника. Ты не самый лучший охотник, но ты научился выслеживать дичь и забирать ее жизнь себе. Так что обойдемся и без этого пути. — неожиданно он развернулся ко мне и его черные глаза смотрели мне прямо в душу. — Значит, нам остается лишь третий путь — путь творца. Лишь тот, кто может творить своим воображением, лишь тот сможет стать поистине великим шаманом. Ты или справишся или умрешь. Иди за мной.

Барон махнул мне рукой, призывая следовать за ним. Неспешным шагом мы подошли к жертвенному алтарю. В алтаре было два углубления в виде небольших чаш.

— Сейчас ты должен наполнить чашу своей кровью. Именно кровь даст тебе возможность перейти границы собственного разума и творить. В былые времена напротив тебя сидел бы твой наставник. — Крестный хищно улыбнулся — Я своего так и убил. — его рука погладила голову, висящую ближе всего к поясу. — Он был силен, но воображения ему не хватало. Ты же будешь сражаться с одной из Господ лоа Геде. Победишь — и она обучит тебя частичной одержимости, проиграешь — и она получит твою силу и душу, став еще на один шаг ближе к становлению Владычицей. Согласен, сахарок, или боишься?

— Согласен! — с твердой уверенностью произнес я. У меня не было выбора, это мой единственный шанс. Хрен я проиграю какой-то сущности. Она же даже аниме не видела.

— Да начнется потеха. — фиолетовый дым окутал Барона и он снова предстал в более привычном мне облике мужчины с фиолетовым фраком на голое тело. Раскуривая трубку, он ногой отбивал странный завораживающий ритм. — А вот и твой соперник. За эти символы выходить запрещено, иначе ты проиграл, — трость крестного указала на странные завитки на алтаре.

Следуя за ритмом, отбиваемым Самеди, неестественно медленно к алтарю из воды двигалась абсолютно обнаженная женщина, словно вытесанная из черного оникса. «А это что еще за голем?»