— Я знаю это кафе, — согласно кивнула Анна. — Вы не поверите… Это мое любимое.

— Вы шутите? — удивленно изогнул он левую бровь.

— Нисколько. Но… Не поздновато ли для перекусов? Я стараюсь не позволять себе никаких изысков после шести. Берегу фигуру.

— Вам это не нужно, — улыбнулся он, продолжая безотрывно смотреть ей в глаза.

— Вы мне льстите!

— Даже и не думал. Просто констатировал очевидное. Вашей фигуре может позавидовать любая модель с обложки журнала.

Анна смущенно отвела взгляд, не найдя, что ответить на этот комплимент. Мизинец на левой руке свело судорогой. Так случалось всякий раз, когда она сильно волновалась.

— Тогда, может быть, просто что‑нибудь выпьем? — сделал он новое предложение. — В конце концов, я ведь обязан как‑то загладить свою вину перед вами. За то, что напугал вас… Там, в сквере. Поверьте, я совершенно не хотел…

— Вы извиняетесь уже шестой или седьмой раз, — рассмеялась Анна, но тут же поймала себя на мысли, что ее смех выглядит слишком нервным и неестественным. Андрей Борисович, будь он здесь, непременно обратил бы на это внимание. — Прекратите! Я уже забыла об этом.

Они шли по направлению к кафе. Мужчина слегка склонил голову и вроде бы случайно коснулся губами рассыпчатых каштановых волос Анны, и она вновь затрепетала всем телом. Ей давно уже не было так легко и приятно. Она привыкла сторониться мужчин, избегать общения с ними, но сейчас… Сейчас же все по‑другому… Он был другим, не похожим на всех остальных. Какой‑то особенный, что ли. Эта непринужденная манера общения, этот взгляд… И главное — он словно интуитивно не переступал той тонкой невидимой грани, которую она привыкла проводить между собой и остальным окружающим миром.

— Так как насчет бокала вина?

— Ну один бокал можно…

— Благодарю. Признаюсь вам честно, Анна. Мне ужасно не хочется, чтобы этот вечер заканчивался. Не хочется расставаться с вами… И я верю, что наша с вами встреча в сквере совсем не случайна…

— Вы ее подстроили? — не удержавшись, засмеялась она.

Но предательская судорога в левом мизинце никуда не делась. Анна мужественно предпочла не обращать на нее внимания. И доставать из сумочки таблетки ей сейчас совсем не хотелось. Только не при нем…

— Если бы я умел, тогда, конечно, подстроил бы… Но нет… Скорее эта встреча была предопределена свыше.

Они вошли в кафе и заняли место у окна. Официант подал меню. Мужчина галантно предоставил выбор спутнице. Анна бегала глазами по строчкам, но не видела их. Она чувствовала на себе его взгляд. Когда в последний раз кто‑то так смотрел на нее?.. В этом взгляде было все…

— Может быть, вы выберете сами? — подвинула она меню в его сторону. — Я никак не могу сосредоточиться.

— А может быть, прежде чем выпить, мы перейдем на «ты»? — откликнулся он, и его рука нежно накрыла ее руку.

— Давайте! — Она сама подивилась той легкости, с которой ей далось это решение. Наверняка, если бы Андрей Борисович видел ее сейчас, у него появился бы повод гордиться ею. — То есть давай!

— Вот и славно! — Ровные белоснежные зубы блеснули в голливудской улыбке. Рука по‑прежнему лежала поверх ее руки. Он повернулся к замершему в ожидании официанту: — Принесите нам бутылочку «Cheval Blanc» 1947 года.

Глаза Анны удивленно округлились. На мгновение забылись даже судороги в мизинце.

— Как ты узнал?

— Что именно?

— Что это мое самое любимое вино? Смесь шоколада и фруктов… — Она блаженно закатила глаза. — Я без ума от этого сочетания… Так как ты узнал?

— Догадался по твоим глазам. Они подсказали мне… И, как я уже сказал раньше, кто‑то там, наверху, предопределил нашу сегодняшнюю встречу. Это судьба, Анечка.

— Ну а если серьезно? — шутливо нахмурилась девушка, хотя было видно, что его слова доставили ей удовольствие. Пальцы их рук машинально переплелись.

— Ну а если серьезно… — Он помолчал немного и продолжил: — Причины две. Первая проста и банальна. Мне тоже нравится это вино. А вторая… Ты знаешь, что «Cheval Blanc» называют «счастливой случайностью природы»?

— Нет. Я не знала.

— Это так. И такое название как нельзя более кстати подходит к тому, что сегодня случилось с нами. Это знакомство… Сколько прошло времени с тех пор, как я напугал тебя в сквере?

— С тех пор, как наткнулся, — поправила его Анна, — а не напугал.

— Хорошо. Пусть будет так. Так сколько прошло времени? Час? Два?

— Не могу сказать точно. — Судорога в мизинце прошла, и она вдруг поняла, что таблетки ей сегодня не понадобятся. — Не больше часа, я думаю… А что?

— А у меня такое ощущение, что мы знакомы уже несколько дней.

Анна улыбнулась. Взгляд в очередной раз коснулся родинки под его правым глазом.

— Ты не поверишь, но у меня точно такое же ощущение…

— И для меня это совсем нетипично.

— Для меня тоже.

— Ты веришь в родство душ?

Она верила. Она сама говорила об этом на прошлой неделе Андрею Борисовичу. Разговор их длился почти два часа. Вернее, говорила больше она, а Андрей Борисович, по обыкновению, слушал… Анна верила в родство душ, но сильно сомневалась в том, что ей когда‑нибудь удастся встретить такое. В реальной жизни… А Андрей Борисович…

Она не успела ответить на поставленный вопрос. К столику вернулся официант с бутылкой вина, лихо откупорил ее и наполнил два фужера на длинной тонкой ножке. Поставил один фужер перед Анной, другой — перед ее спутником и молча удалился.

— За счастливую случайность? — В голосе Анны прозвучала нетипичная для нее игривая нотка.

— За нашу встречу. И за тебя! — поднял он бокал и, слегка подавшись вперед, добавил: — Я должен тебе кое в чем признаться… Кое в чем очень серьезном…

— В чем же?

— Когда мы выходили из сквера, я дал себе слово, что дождусь окончания этого вечера, чтобы тебя поцеловать. Но… Я не смогу… — И его губы коснулись ее губ.

Поцелуй длился никак не меньше минуты, но Анне показалось, что промелькнула целая вечность. Неужели?.. Неужели это все‑таки произошло с ней? По‑настоящему?.. Она ждала так долго, но только сейчас, в эту минуту, поняла, что ждала и надеялась не напрасно. Это того стоило.

— Еще по глоточку? — отстранившись, предложил он.

Анна молча кивнула. Они выпили еще.

— Ты ведь проводишь меня… до дома?

— Если ты хочешь…

— Хочу.

— Я не смел и надеяться.

— Возьми вино с собой, — попросила она. — Грех разбрасываться такими напитками.

Мужчина поднял руку, подзывая официанта. Сердце Анны бешено колотилось в груди…