— Что же они искали в квартире на самом деле?

— Что-то небольшое, но очень ценное. Что-то, за что заплачено несколькими человеческими жизнями — сначала был убит Новоселов, потом Прасковья Мартьянова. Думаю, что ее убил Загаев, чтобы она не смогла его заложить. А потом убили и самого Загаева…

— Кто же его убил? Сообщник? Маркел Дроздин?

— Сомневаюсь. Что-то он не похож на человека, который стал бы зверски пытать своего старого друга.

— Вот и я сомневаюсь. В деле Дроздина, которое я прочитала, сказано, что он не склонен к насилию.

— Вот видишь! Тем более что ему и незачем было его пытать — они вместе ограбили квартиру коллекционера и оба знали, где находится добыча. Значит, в деле есть еще кто-то, задействована еще какая-то сила. Кто-то, кто охотился за тем, что эти славные сообщники — Загаев с Дроздиным — похитили в квартире Новоселова. А возможно, их наняли добыть эту вещь у стариков Новоселовых, а они запросили у заказчиков больше денег. Или те, кто их нанял, вовсе не собирались платить, но эти двое что-то заподозрили и подстраховались. Ринат пошел на встречу, там его и убили.

— Что же было дальше?

— А дальше Маркел Дроздин узнал о смерти своего друга и решил, что под ногами у него горит земля, в буквальном смысле, и нужно спрятаться. И рассудил, что надежнее всего он спрячется в местах заключения. Поэтому он совершил кражу, тут же попался и сел на три года… кстати, вот еще одно соображение… — Надежда покосилась на Алену. — Те, кто убил Загаева, — не уголовники.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что Маркел Дроздин спрятался от них на зоне. Если бы они были блатные, уголовники — у них на зоне были бы свои люди, и им ничего не стоило бы достать там Маркела и выпытать у него тайну, а его самого убить. Но он ушел на зону, уверенный, что будет там в безопасности, и действительно выжил, вышел на свободу и теперь ищет то, что спрятал три года назад.

— Что же это такое?

— Не знаю, что это, но уверена, что оно спрятано в одной из керамических обезьян. И он сам не знает в какой, помнит только день, когда он спрятал, оттого и ищет все фигурки, которые были заказаны в мастерской в тот день.

— Кажется, я что-то такое читала… — в задумчивости пробормотала Алена.

— Угу, не мучайся, классику надо знать. Это „Шесть Наполеонов“. Только не говори, что Наполеон — это пирожное!

— Вы уж совсем меня за дуру-то не держите, — усмехнулась Алена, — все знают, что „Наполеон“ — это коньяк.

— Издеваешься, — поняла Надежда, — насмешки строишь.

— А вы что думаете, я про Шерлока Холмса ничего не знаю? И фильм смотрела, и сериал…

— Ладно, ближе к делу, — Надежда Николаевна зябко повела плечами, — холодно тут, и мне домой надо. Значит, ты выяснила, кто убил Григория Новоселова, то есть можешь докладывать клиентке. Значит, твое дело закончено.

— Если бы! — вздохнула Алена. — Тут нужны доказательства. А у меня что? Рассказ этой Валентины, и то сама она ничего не знает и ничего не видела, передала вам то, что ей Паня сказала, а ее уж не спросишь. Дальше, Ринат Загаев тоже погиб, от него признания не получить.

— Значит, нужно найти этого Кешу Дрозда, который сейчас под фамилией Горохов обретается, и получить от него признательные показания, а после сдать в полицию!

— Ума не приложу, как начальству докладывать, чтобы вас не впутать… — вздохнула Алена.

— Поймать этого Дрозда нужно на обезьяну! — сказала Надежда. — Вот только у меня подозрение, что он сейчас ищет не ту, что у Полины Самсоновны, а другую. Полину он оставил на самый конец. Значит, так, ты покажи клиентке фотографию этого Дрозда, вот, я тебе эсэмэской пошлю, и скажи, чтобы она его остерегалась, ни в какие разговоры с ним не вступала, если увидит — сразу тебе звонила. А сама выясни, чей номер последний в списке. Кто заказал последнюю обезьяну? И желательно подробнее — имя, фамилия, адрес, семейное положение, место работы. Я пошла, ты подожди пять минут, чтобы нас вместе не видели. Для конспирации.

— Как же мне ваши обезьяны надоели! — с чувством сказала Алена.

— А мне-то… — пробурчала Надежда на бегу.

С мужем столкнулись у подъезда, Надежда сказала, что у нее заболела голова и она вышла подышать свежим воздухом перед сном. Муж забеспокоился, не простудилась ли она, заставил выпить на ночь чаю с медом и надеть шерстяные носки.

Утром пришла эсэмэска от Алены. Обладательницу последнего номера телефона звали Мария Сергеевна Колотун, от роду она имела сорок девять лет, жила в центре города и работала в школе. Преподавала русский язык и литературу, и преподавала, видимо, хорошо, потому что являлась заслуженной учительницей и обладательницей различных титулов, типа учитель года и так далее.

Мысленно похвалив Алену — толковая все-таки девица и работает оперативно, — Надежда еще раз прочитала сообщение и обрадовалась. Если дело касалось преподавания литературы, то у нее есть к кому обратиться. Давняя и самая близкая подруга Алка Тимофеева много лет работает в школе. Завуч старших классов, преподает тоже литературу, так что эту самую Марию Колотун не может не знать, наверняка они хоть как-то пересекались на совещаниях в гороно или еще где-то. Алка страшно активная и энергичная, да еще и общительная, так что быстро найдет эту самую Колотун.

Трубку Алка не брала. Все ясно, значит, она на уроке. Надежда отложила телефон и занялась хозяйством, потом позвонила снова и опять долго слушала длинные гудки. Странно, вроде бы сейчас у них в школе перемена. Надежда позвонила секретарю школы, с которой была знакома, и та сообщила, что Алла Владимировна на городском совещании по вопросам образования и вернется только часам к четырем.

Надежда отстучала сообщение: „Алка, возьми трубку, это срочно!“, — и подруга тут же ответила.

— Ну, что у тебя? — Алка говорила шепотом. — Случилось что-то, все здоровы?

— Да все нормально, мне сведения нужны.

— Надька, я на совещании важном, потом нельзя?

— Нельзя! — строго сказала Надежда. — Мне срочно. Алка, а ты знаешь такую Марию Сергеевну Колотун?

— Машку? — Алка от удивления повысила голос, и тут же на нее зашикали. — Да мы с ней сто лет знакомы, на каждом совещании встречаемся, в Москву вместе ездили недавно, в пансионате на Валдае отдыхали.

— А ты можешь меня с ней свести?

— А тебе зачем? — по инерции спросила Алка, но тут же поправилась: — Да знаю, знаю, что опять ты ввязалась в какое-то расследование. Ох, Надежда!

— Алка, — сердито начала Надежда, — мы с тобой сколько знакомы? Больше сорока лет. И уж за такой срок ты смогла бы убедиться, что я по пустякам людей не беспокою.

— Ну ладно, ладно, все поняла, тем более что Маша вон сидит, в соседнем ряду. Значит, через час у нас будет перерыв. Тут кафе есть на первом этаже, внутрь-то тебя не пустят, а в кафе есть вход с улицы, туда свободно можно пройти.