Девушка собрала в кулак всю волю, и почти уже решилась снять защитный купол, как солома зашуршала сразу со всех сторон. А потом появилось ощущение кратковременного полёта и стремительного падения.

— Вот здесь и будет портальный уголок, — прозвучало почти рядом с донной бодрое пояснение и девушка встрепенулась.

Этот голос она вчера слышала, и имя помнит, Заниль, маг, ставший сиротой в один день с нею.

— Сейчас начнём первых переводить, — так же деловито пояснял маг, — комнаты им уже готовы? Там несколько девушек.

— Девушки будут жить на втором этаже, — ответил Тайдир, одним звуком своего голоса заставив донну превратиться в статую, — а у меня к тебе небольшая просьба. Нужно в поместье сходить на часок, дела накопились.

— Прямо сейчас не получится, я же не путник. Но примерно через полчаса придёт Ильтар, он сразу отведёт. Где тебя искать?

— Я тут неподалёку буду, присматриваю за наёмниками, — сообщил дорин, и донне послышалось в его голосе недовольство.

— Хорошо, — покладисто согласился Заниль, и едва слышно проворчал, — если бы я был путником, разве сидел бы в этой соломе?

Девушка невесело усмехнулась, услышав эти слова, ну вот она — путник! А сидит тут, как муха в меду.

— Тем более, не так тут и далеко, а на браслеты наложены мощные охранные заклинания… заблудиться не получится, — продолжал бормотать маг.

А Лиарена вдруг сообразила, для кого он это говорит, и какие браслеты имеет в виду. И в следующий момент, представив себе спальню поместья и широкую, жестковатую кровать дорина от всего сердца пожелала оказаться на ней.

Темнота стиснула ее на несколько долгих мгновений и выплюнула на кровать, сильно ударив коленкой о высокую спинку, но донна не сразу ощутила боль. Первые секунды она настороженно оглядывалась, опасаясь появления горничных, а потом, торопливо соскочив с постели, помчалась переодеваться и снимать морок, слова Тайдира о намерении проведать поместье, донна запомнила очень хорошо.

Однако раньше дорина, в гостиной Лиарены появился Ильтар.

— Как себя чувствуешь? — прежде всего поинтересовался он, и, шагнув к донне, схватил ее за руку, — хорошо прошла… половина резерва еще цела. Где болит?

— Коленка, — призналась девушка, — об кровать ударила. А ты как узнал?

— На всякий случай спросил, — усмехнулся он, — но некоторые лекари чуют чужую боль. Ты сейчас позавтракай поплотнее и отдохни, а после обеда я тебя заберу. Постараемся отвлечь его от портального закутка. Где ты прячешь рабочую форму?

— Терна дала сундучок с замком.

— Покажи, я прикрою его отводом глаз, — приказал магистр, а махая над сундуком руками, хмуро проворчал, — никогда не думал, что ради девушки буду обманывать Тайдира.

— Так не обманывай! — взвилась и без того расстроенная донна, — думаешь, мне приятно было сидеть в стогу как заяц?! Но дорина уговаривать бесполезно, он уже Дили вам отдал и теперь дует на холодную воду. И доказать, что я никогда не брошу Карика, мне нечем.

— Доказывать ничего и никому не следует, — негромко пробормотал Ильтар, — кто хочет верить, тому не нужны доказательства, а кто не хочет, тот все равно ничему не поверит.

Открыл темный путь и ушёл, не оглянувшись.

— Легко сказать… — задумчиво пробормотала донна, провожая его взглядом, — а как определить, кто хочет верить, а кто нет?

Лиарена завтракала вместе с Бертом и Устиной и исподтишка наблюдала, как пышная, словно кукла для чайника Ортна разбирает чистые пелёнки, когда, коротко стукнув в дверь, в детскую заявился Тайдир.

— Доброе утро, — окинув дружную компанию пристальным взглядом, поздоровался он, — А Каринд спит?

— Полчаса назад укачали, — сообщила чистую правду Лиарена, когда она прибежала сюда, спешно застёгивая пуговки платья, Устина как раз укладывала ребёнка.

— Никак не угадываю, — с лёгкой досадой пробормотал он и строго уставился на донну, — Лиарена, кабинет отпёрт? Идем, я выдам тебе малую печать, управляющему я её не доверяю. А сам часто приходить не могу… там много дел. Поэтому возьми на себя труд ставить печать на счета за фураж.

Донна шла за ним, с недоумением вслушивалась в отрывистые, скудные пояснения и невольно морщилась. Тайдир сейчас говорил заведомый вздор, и хотя она сама не занималась никогда такими делами, но со слов отца неплохо знала, как происходят расчёты за зерно и фураж. А кроме того, лишь вчера дорин Симорн говорил про отличный урожай ячменя и сена, и не может быть, чтобы Тайдир этого не знал.

— Я сейчас намеренно солгал, — едва оказавшись в своём кабинете, сухо заявил дорин, проходя к столу, — но ты сегодня тоже пыталась меня обмануть. Я сразу тебя узнал. Лиарена, возможно ты еще не знаешь, но у меня отличная память на людей. Я узнаю каждого, кого видел хоть раз, в любой одежде и обстановке. И тебя узнал сразу, только не мог понять… как ты оказалась в моем замке с толпой магинь, если обещала заботиться о моем сыне.

— Он и мой сын, — строптиво напомнила донна, сообразив, что отпираться бесполезно, но и сдаваться, не желая, — ты сам назначил меня Карику матерью. Но ведь это не означает, что я не могу больше ничем заниматься? Вот сейчас мне нужно учиться, а все маги ушли в твой замок.

— И тебе там, конечно, веселее, чем здесь, — горько хмыкнул Тайдир и отвернулся. А через минуту отпер какой-то ящичек и небрежно швырнул донне замшевый мешочек, — вот печать… чтобы твой слуга ничего не заподозрил… да и лгуном мне быть не нравится.

— Мне тоже, — отступила на шаг донна и смерила его гневным взглядом, — и потому я не возьму твою печать. У тебя в прошлом году уродился и ячмень, и сено, так что никакие счета заверять не придётся.

Выскочив из кабинета, Лиарена в сердцах хлопнула дверью, почти бегом бросилась в спальню и схватила заветный сундучок. А еще через несколько мгновений сидела на знакомом диванчике в детских покоях замка Варгези, расширившимися от удивления глазами рассматривая преобразившуюся комнату.

На стенах появились яркие весёлые зайчата и щенки, по потолку летели облака и стаи гусей, в углах росли деревья с причудливыми плодами и листьями.

И хотя работа пока не была закончена, а рядом с накрытыми дерюжками шкафами стояли лесенки и жбаны с разноцветной краской, детская уже казалась сказочным лесом, но вовсе не жутковатым, а добрым и веселым.

Лиарена еще зачарованно улыбалась, а в глубине ее души уже разгорался огонёк раскаяния. До этого момента донна считала, что это она старается окружить малыша теплом и заботой, а Тайдир просто видит в нем необходимого для доринта наследника старинного рода. А он, оказывается, думал о том, как Карик подрастёт и будет тут играть и засыпать, какие сны будут ему сниться и в какие сказки поведёт его воображение. И если бы Лиарена оказалась здесь хоть на день раньше, то никогда не позволила себе разговаривать с дорином так резко. Да и прятаться бы не стала… попыталась поговорить по-хорошему.