— Кто? — выкатил глаза парень.

— Подружка Васьки. Он приятель Арсения, и он тожеисчез. А еще Ромка, который в общежитии. Все исчезли.

— Куда? — спросил он. Глупее вопроса я не слышаласроду.

— Откуда мне знать? А тут еще вы крутитесь возле моеймашины.

В этот момент послышался неясный шорох, и я увидела, какиз-за сарая появился парень из «Мерседеса». Этому-то что надо, господи? Видимо,та же мысль посетила и моих преследователей. Они уставились на парня, а одинвроде бы даже решил высказать ее вслух, но не успел. Парень сгреб обоих зашиворот и стукнул лбами. После того как они слегка обмякли, ударил сначалаодною, потом второго, и оба растянулись на грязном асфальте. «Неужто он меняспас? — мысленно ахнула я. — А если нет?»

Еще одного разочарования мне не пережить, так что рисковатьне стоит. И в тот момент, когда он нагнулся ко второму парню, я подхватила ящики огрела его им. Он успел сказать что-то нецензурное, прежде чем я с громкимвизгом понеслась со двора.

Я бежала гак, точно за мной черти гонятся, свернула на однуулицу, потом на вторую, правда, больше не визжала и вскоре с удивлениемобнаружила свою машину. Она стояла там, где я ее оставила, а я, сделав круг,вернулась во двор дома, где жил Дроздов. Ожидая подвоха, я устроилась за рулеми завела мотор. Не знаю, чего я боялась, но ничего не произошло, машиназавелась, и я тронулась с места, боясь поверить в удачу. Выехала на проспект,тревожно оглядываясь. «Мерседес» стоял возле тротуара, а из подворотни появилсямой спаситель или кто он там был. Он держался за голову и выглядел такимзлющим, что останавливаться и выяснять, спаситель он или нет, мне совсем нехотелось. На максимальной скорости я проследовала мимо и скрылась за поворотом.

Зазвонил мобильный. Лерка была так напугана, точно не я, аона бегала по подворотням.

— Где ты и что происходит? — спросила она.

— Я не могу сейчас с тобой говорить. Для начала я хочуприйти в себя.

— А где типы, что гнались за тобой?

— Наверное, лежат во дворе.

— Лежат? — ахнула Лерка.

— Да. Их поколотил парень с «Мерседеса».

— А этот откуда взялся?

— Я к нему в машину запрыгнула.

— Ты зря времени не теряешь, — заметилаона. — Давай домой.

— Нет уж, — отрезала я, — поеду на работу. Аесли меня опять начнут преследовать, пойду в милицию и расскажу всю правду.

— Белая горячка, — сделала вывод Лерка.

В офисе я заперлась в своем кабинете с намерением пореветьот души. Но вместо этого принялась метаться от окна к двери, каждую минутуожидая очередного подарка судьбы. Он не замедлил явиться.

Правда, позже. К тому моменту я еще раз поговорила с Леркойпо телефону, а вскоре в офисе появился Сашок, введя моих сотрудников в легкийстолбняк и внешним видом, и веселым гуканьем. Лерка объяснила, что теперь онмой телохранитель и бояться мне совершенно нечего.

— А как же его тоска? — насторожилась я.

— Он мне только что признался, что ты ему оченьнравишься. Так что не боись, не сдохнет. Ты только будь с ним поласковее. Ончуткий и очень обидчивый.

Чуткий Сашок взгромоздился на стул возле окна и первым деломзаявил:

— Аня хорошая.

— Ты в самом деле идиот или прикидываешься? —спросила я. Сашок обиженно поджал губы и уставился в окно. — Эй, —осторожно приблизившись, позвала я. — Расскажи, что вы на самом делезатеяли?

— Лерка хорошая, — ответил Сашок. — Анюлюбит. Аня меня не любит. Аня никого не любит.

— Все? — спросила я. Сашок кивнул. —Разговаривать с тобой одно удовольствие, — констатировала я, но, странноедело, его присутствие в моем кабинете успокаивало. Я даже смогла включиться втрудовой процесс.

Около трех я вспомнила, что не худо бы пообедать, ипокосилась на Сашка. Он по-прежнему смотрел в окно, то тер нос, то теребил ухо,иногда гукал, а я только головой качала и вдруг поймала себя на мысли, что онне раздражает, напротив, хочется подойти и проверить: нос холодный или теплый? Почесатьза ухом… Лерка права, это белая горячка.

— Есть хочу, — сказала я излишне громко. Сашок,может, чокнутый, но точно не глухой.

— Пойдем, — проквакал он.

Я кивнула и первой покинула кабинет. Сашок шел следом. Выйдяна улицу, я немного замешкалась, но в конце концов направилась в кафе, гдепознакомилась с Арсением. Если быть точной, в ту сторону направился Сашок, а япоплелась за ним.

В кафе он заглянул лишь на минуту, я устроилась за столом, аСашок ушел и долго не возвращался. Я начала нервничать, хотя за несколькомгновений до этого думала, что не хочу его видеть за своим столом, он мнеиспортит аппетит. Теперь я вертела головой, пытаясь высмотреть Сашка, мысленновопрошая:

«Где его черти носят?» И вскоре увидела. Носили они егонеподалеку. Сашок пасся возле «Олимпии», теребил ухо, глядя на вывеску, а потомюркнул в здание. «Что ему там понадобилось?» — нахмурилась я, наблюдая за тем,как Сашок прошел в бар (окна там огромные, и я его хорошо видела) и заказалсебе кофе. Мы поглядывали друг на друга (Сашок тоже хорошо меня видел), я снедовольством, он с придурковатой улыбкой. Тут в поле моего зрения возникмужчина лет тридцати пяти, высокий блондин в бежевом свитере, он заговорил сСашком, потом начал таращиться в мою сторону, а я злиться.

Вместо того чтобы охранять меня, этот юродивый привлекаетненужное внимание. Я отвернулась от окна и запретила себе обращать внимание нато, что творится в «Олимпии», съела свой обед и даже начала получатьудовольствие от второй чашки кофе, когда блондин в бежевом свитере появился вкафе. Он шел уверенной походкой, с пренебрежением и даже презрением кгражданам, которое угадывалось во взгляде, в повороте головы, во всех егодвижениях. В общем, он был из тех, кто считал себя пупом земли. Интересно, чтоему от меня надо? Что он явился сюда по мою душу, догадаться не трудно.

Я посмотрела в окно, Сашок по-прежнему сидел в баре и делалмне какие-то знаки, смысл их был понятен только ему. Я размышляла, каким знакомдать ему понять, что он идиот, но размышления эти пришлось прервать, потому чтоблондин подошел к моему столу и проникновенно улыбнулся. Лицо у него былоневыразительное, широкоскулое, с носом картошкой и глубоко посаженными глазами,голливудская улыбка казалась недавним приобретением, и он ей очень гордился,оттого и лыбился сейчас с таким удовольствием.