Джулиан с довольным видом уселся перед бутылкой шампанского и своим блокнотом для зарисовок. Он рисовал Кита, который сидел на диванчике напротив и смотрел в окно на овец, гулявших по полям Кента. Вероятно, он никогда прежде не видел овец. Подошел кондуктор, строго и неодобрительно глядя на собаку.

– Извините. Никаких собак на сиденьях. Она должна сидеть на полу, – сказал он Джулиану.

– Это не собака, – возразил Джулиан.

– Кто же это такой? – спросил кондуктор.

– Это моя муза.

– Никаких муз на сиденьях, – ответил кондуктор.

– Прошу прощения, старина, – начал Джулиан, – но где в вашем своде правил сказано: «Никаких муз на сиденьях»?

– Джулиан! – не выдержала Моника. – Делайте то, что вам сказано. Кит! Вниз!

Кит немедленно спрыгнул вниз. Он понимал, что с Моникой лучше не связываться, пусть до Джулиана это пока не дошло.

Моника продолжала расправляться со сборником судоку-пазл. Застряв на чем-то, хотя это случалось нечасто, она постукивала по голове кончиком карандаша, как фокусник, пытающийся извлечь кролика из шляпы. Банти прижималась личиком к окну вагона, колотя в него кулачками, а Алиса снимала ее на свой айфон. Райли смотрел на YouTube видео с серфингом, передавая по кругу огромный пакет с «Эм-энд-эмс». Бетти заняла весь столик перед собой мотками шерсти и что-то вязала.

Когда в свое время Джулиан пригласил Хазарда поехать с ними в Париж, тот был поражен. Он надеялся, что эта разношерстная компания примет его, заменив прежних друзей.

Единственное, что портило ему удовольствие от этого дня, была Моника, явно его игнорирующая. Хазард не привык, что женщины его игнорируют. Это казалось ему весьма несправедливым, поскольку на Ко-Пангане он неделями напролет пытался помочь ей. Он даже послал ей почтовую открытку! А вот родителям он не посылал открыток, в чем его не раз упрекала мать. Вот вам и благодарность. Он попытался снова.

– Моника?.. – (Она с подозрением взглянула на него поверх сборника с судоку.) – Большое спасибо, что пригласили меня в поездку. Я очень вам благодарен.

– Джулиана благодари, а не меня. Это была его идея, – сказала она.

Немного невоспитанно, подумал он. Пытаться приблизиться к Монике – все равно что пытаться погладить ежа.

Прежде Хазарда совсем не интересовало мнение о нем других людей, но, став трезвенником, он ловил себя на мысли, что ему хочется, чтобы хоть иногда кто-то похвалил его, назвав хорошим человеком. Но он понимал, что этим кто-то вряд ли будет Моника.

Хазард собрался с духом, вызвав в воображении Тома Круза из «Лучшего стрелка». Олух, мы заходим снова.

– Знаешь, я действительно тобой восхищаюсь, – заявил он, осознавая, что это правда.

Обычно его восхищение женщинами было почти целиком чувственным, так что это совершенно здоровое восхищение являло собой новый опыт. Моника подняла взгляд. Ха! Он привлек ее внимание! Оружие к бою.

– О-о, правда? – спросила она немного подозрительно.

Отслеживай цель!

– Ну, посмотри только, как ты собрала вместе эту пеструю команду довольно интересных людей!

– Это сделала тетрадь Джулиана, – возразила Моника не так язвительно, как раньше.

– Конечно, тетрадь все запустила, – ответил Хазард, – но именно ты и твое кафе собрали всех вместе.

Моника фактически улыбнулась. Не ему конкретно, а просто глядя в его сторону. Попал! Назад, на базу. Мы живем, чтобы продолжать борьбу.

Хазард переключил внимание на Алису. Совсем другого поля ягода, чем Моника. Гораздо более дружелюбная и спокойная по сравнению с Моникой, и Хазард выяснил, что она @алисавстранечудес! Одна из его бывших девушек боготворила ее, вопя от восторга всякий раз, как Алиса ставила лайк на какой-нибудь ее пост в Instagram. Это бесило Хазарда, но втайне он восхищался тем, что Алисе удалось собрать таких преданных подписчиков. Он достал телефон и, радуясь, что наконец обновил свою древнюю «Нокиа», тайком открыл страницу Алисы в Instagram.

Там, как и ожидал Хазард, была масса снимков Алисы в правильной одежде, в правильных местах, с правильными людьми. Но там, неожиданно для Хазарда, оказались также две фотки Джулиана! Одна была, очевидно, сделана на кладбище, рядом с Адмиралом, а на другой Джулиан стоял на лондонской улице, прислонившись к фонарному столбу, а рядом сидел Кит. Возможно даже, в Instagram он выглядел более эксцентричным и невероятным, чем в реальной жизни.

– Алиса, – сказал он, позабыв напустить на себя невозмутимый вид, – ты запостила Джулиана на своей странице в Instagram?

– Ну разве он не великолепен? – откликнулась она. – Сколько у него сейчас лайков?

– Этот последний снимок набрал больше десяти тысяч, – ответил Хазард.

– Выручает собака, – сказала Алиса. – В Instagram собаки много не бывает.

– И он получил массу комментариев. Все хотят знать, как стать его подписчиком. Надо создать ему страницу, – предложил Хазард. – Джулиан, можно одолжить ваш телефон?

Хазард пересел ближе к Алисе, и они вместе склонились над телефоном Джулиана.

– Как мы назовем его страничку? – спросил у нее Хазард.

– Как насчет @классныйв80?

– Мне всего семьдесят девять! Я родился в день объявления войны, поэтому никто не обратил на меня ни малейшего внимания. С тех пор я борюсь за свою долю внимания, – прокричал Джулиан, сидевший впереди за два ряда от них, отчего некоторые попутчики опустили газеты и уставились на них.

– Вам не может быть всего семьдесят девять, это лишено логики, – возразила Алиса. – В любом случае это близко к восьмидесяти. Хорошо, давай загрузим две мои фотки, проставим теги всех дизайнеров, одежду которых он носит, и добавим все хештеги фэшн-блогеров. Потом я сообщу своим подписчикам, где его можно найти. Он будет сенсацией.

Хазард был потрясен, наблюдая за манипуляциями Алисы в социальных сетях. Минут десять она со сдвинутыми бровями бешено летала пальцами по экрану и наконец с чувством удовлетворения положила телефон:

– То, что надо.

– Не знаю, чем вы двое заняты, но надеюсь, это законно, – сказал Джулиан. – Меня не арестовывали с той ночи с Джоан Коллинз в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом.

Ни у кого и в мыслях не было ублажить Джулиана, попросив его развить тему.

Вид с Эйфелевой башни стоил любой очереди, но Моника очень устала. Не потому, что они исколесили Париж на метро и обошли некоторые музеи, но потому, что она постоянно считала головы, стараясь никого не потерять. По примеру гидов, она держала свой зонтик вверх, чтобы все видели ее в толпе и шли за ней, но Хазард стал подшучивать над ней, и она сложила зонтик и убрала в сумку. Если они кого-нибудь потеряют, виноват в этом будет только он. Моника воочию представляла себе, каково это – сказать Базу, что они потеряли его бабушку, которую в последний раз видели у Луврской пирамиды, где она ела печенье с предсказаниями.