Эти мысли пронеслись в Лолиной голове в долю секунды, за товремя, пока противно пищащая и бешено выдирающаяся мышь приблизилась к ее лицу.

— Уберите ее! — взвизгнула Лола, едва не оглушивсвоего мучителя. — Уберите ее скорее, я все скажу!

— Вот и умница! — Николай Ардальонович выпрямилсяи передал мышку своему молчаливому подручному. — Леша, подержи покаинвентарь, может быть, он нам еще понадобится!

— Итак, — старик снова склонился над Лолой. —Я васслушаю. И не советую играть со мной в кошки-мышки…

— Пожалуйста, не употребляйте это слово, —прошептала Лола. — А то я потеряю сознание…

— Какое слово? — удивленно переспросил старик.

— Ну вот, вы сейчас сказали… кошки, а потом… название этогоужасного животного…

— Ну надо же! — Николай Ардальоновичрассмеялся, — вы даже более чувствительны, чем большинство женщин! Ну, этодаже к лучшему!

— Спрашивайте, — Лола решительно тряхнулаголовой, — что вас интересует?

— Письмо! Вы прекрасно знаете, что меня интересуетписьмо! Ведь вы только из-за него устроились работать в фирму?

— Да, — Лола кивнула и опустила глаза, как школьница,признавшаяся, что курила в туалете.

— Вы его подменили? — продолжил старик.

— Да, — повторила Лола и еще ниже опустила голову.

— Я не буду спрашивать, как вам это удалось, —проговорил мужчина. — В конце концов, это уже не важно. Меня гораздо большеинтересует, что в нем было написано до того, как вы… потрудились.

— Я уже плохо помню… — едва слышно проговорилаЛола. — Кажется, что—то про какую-то Лену…

— Не придуривайтесь! — зашипел старик. — Выпрекрасно знаете, что такое «Лена»! Нечего разыгрывать из себя идиотку! Что тамбыло написано относительно срока, когда эта самая «Лена» прибывает?

— Кажется, в четверг… — неуверенно протянулаЛола. — А может быть, в среду… или в пятницу…

— Прекратите надо мной издеваться! — НиколайАрдальонович побагровел. — Говорите немедленно!

— Я… не могу… у меня что-то с памятью… — Лола началавсхлипывать, — он… то есть она… очень действует мне на нервы! — и онапокосилась на мышь, дергающуюся в руках у шофера.

— Ладно, — старик скрипнул зубами, но тем не менееповернулся к своему подручному и распорядился:

— Верни инвентарь на место!

Молчаливый мужчина осторожно подхватил мышку и выпустил ееобратно в клетку. Родственники и знакомые немедленно окружили вернувшегосядомой грызуна и принялись обнюхивать его, видимо, расспрашивая о том, где онуспел побывать и что видел в пути.

— Ну и как, надеюсь, ваша память заработалалучше? — осведомился Николай Ардальонович.

— Да, — проговорила Лола, облизнув пересохшиегубы. — Только дайте мне еще попить, а то я совсем не могу говорить…

— Пока вы только и делаете, что разговариваете! —рявкнул старик, — точнее, заговариваете мне зубы! Имейте в виду — моетерпение не безгранично! Говорите немедленно, когда прибывает «Лена»?

— Во вторник… — призналась девушка и зажмурилась,ожидая, что ее немедленно поразит удар грома.

Конечно, ничего подобного не произошло — наверное, толькопотому, что они находились в подвале, куда молнии очень трудно попасть.

— Вы уверены? — переспросил НиколайАрдальонович. — Или продолжаете играть со мной в опасные игры?

— Уверена, — страшным шепотом подтвердилаЛола. — Там было написано, что она прибывает во вторник, то есть завтра!

— Ну что ж, если выяснится, что вы меня обманули… я вамне позавидую! — и старик многообещающе покосился на клетки с тысячамимышей.

— Так что же — я до завтрашнего дня буду находитьсяздесь? — с ужасом проговорила Лола.

— А что же вы думали — я поверю вам на слово инемедленно отпущу? Как говорят — прямо из зала суда?

Вдруг Николай Ардальонович поднял голову и насторожился.

— Леша, — недовольным голосом окликнул он своегоподручного, — пойди-ка, проверь, у нас, кажется, гости…

Как Леня и ожидал, Саламатинская улица была застроенамрачными железобетонными производственными корпусами, выстроенными вшестидесятых — семидесятых годах двадцатого века в стиле тоскливогоконструктивизма. Большинство этих корпусов производили совершенно заброшенныйвид. Дом номер четыре отличался от остальных тем, что возле него стоялиприпаркованные машины, а на стене здания красовались вывески нескольких коммерческихфирм, должно быть, арендующих здесь дешевые офисы.

Среди этих табличек Маркиз нашел и знакомый по телефонномусправочнику значок — жизнерадостная усатая мышь на фоне круглой головки сыра.Под этим значком красовалась яркая надпись «Мультимаус».

— С таким названием, — сказал Леня, обращаясь к ПуИ, — им нужно мультфильмы снимать! Они бы перегнали студию «Уолт Дисней»!

Леня остановил машину возле заржавленных металлических вороти требовательно посигналил.

Рядом с воротами открылась узенькая калиточка, из неевыглянула мрачная тетка в форме вневедомственной охраны. Казалось, ничего неизменилось за последние двадцать лет — те же самые ворота, та же вахтерша, чтов восьмидесятом году, тот же злобный окрик:

— Чего сигналишь? Пропуск!

— Девушка, — попробовал Леня польститьвахтерше. — Что же вы такая неласковая?

Это было то же самое, что пытаться расположить к себе самижелезные ворота или кирпичную стенку. Тетка еще мрачнее уставилась на Леню игаркнула:

— Какая я тебе девушка! Пропуск давай!

— Нашла чем гордиться… — пробормотал Леня себе под носи достал удостоверение инспектора пожарного надзора.

— Поступил сигнал о нарушении требований пожарнойбезопасности в помещении фирмы «Мультимаус», — доверительно, как своейколлеге, сообщил он угрюмой привратнице. — Это тут?

— Тут, тут, — подтвердила она, и в ее маленькихглазках впервые мелькнуло что-то похожее на улыбку. Должно быть, ее порадовало,что у кого-то сейчас будут неприятности.

— Поезжай во двор и сразу налево, — сообщила она,включая рубильник.

Ворота медленно разъехались, и Леня въехал во двор.

Он остановился перед металлической дверью, выбрался измашины и велел Пу И сидеть в ней и не пускать посторонних. Песик обиделся — онрассчитывал принять участие во всей спасательной экспедиции, но Леня был настроеночень серьезно, и никакие возражения не принимал.

— Ты уж извини, приятель, — твердо сказал он, —нотам мне недосуг будет еще и за тобой присматривать. Ты молодец, и так очень мнепомог, когда нашел кусочек от Лолиной сумки.