Накануне вечером в обычной квартире в отдаленном районе города разговаривали двое мужчин. Один был тот самый мужчина с квадратным подбородком и внимательными серыми глазами, который принял такое участие в судьбе несчастной глупой Анфисы Валеевой. Она называла его Гариком, вполне возможно, что это и было его имя. А может, настоящего его имени никто не знал.

Второй мужчина хоть и был примерно одних лет с ним, но выглядел гораздо старше. Он был худой, и внимательному взгляду стало бы ясно, что похудел он недавно. И вовсе не потому, что одежда висела на нем, как на вешалке, нет, с одеждой как раз было все в порядке. Мужчина одет был скромно, но довольно дорого и прилично.

Дело было в другом. Такое чувство, что там, внутри кожи у него оставалось еще некоторое место, некоторое свободное пространство, которое было раньше заполнено. И что раньше он ходил и двигался по-другому, а сейчас никак не может привыкнуть к своему новому состоянию. И с лицом у него было не все ладно.

Обычно, если человек худеет, на лице появляются морщины. Но нет, у этого мужчины лицо было гладким. Но если приглядеться, то мимика его никак не соответствовала этому лицу. Вряд ли многочисленные знакомые и даже жена узнали бы в этом человеке Алексея Савицкого, а это был именно он.

– Ну? – спросил он низким угрожающим голосом, и его собеседник невольно вздрогнул. Голос у его шефа остался прежним.

– Ну что, нашел я этих уродов, которые обеспечивали аварию. Ту самую, год назад, – осторожно заговорил Гарик и опасливо покосился на своего шефа.

Тот как-то странно дернул головой, как будто хотел ее повернуть, а она не поворачивалась в нужную сторону. Или ему так казалось.

– Там главный их в больнице отдыхает, избили его сильно, – неторопливо продолжал Гарик, – вообще, там все у них в упадок пришло. Кризис, конкуренция… – Он хмыкнул. – Кое-кто из пацанов переметнулся к другим конторам. Но… я нашел одного такого… он спился совсем, на серьезное дело его не берут, так он в большой обиде и по пьянке мне все и выложил.

– Говори уже, не тяни! – рявкнул шеф. – Суть излагай! – и снова дернул головой и поморщился, потому что не получилось, как раньше.

Вот ведь зараза какая, никак не может привыкнуть к новому своему состоянию. И к лицу своему новому привыкнуть не может.

Гарик бросил на шефа косой взгляд и сразу же отвел глаза, чтобы тот не увидел в них некоторого злорадства.

– В общем, тогда, в прошлом сентябре, они малость не рассчитали. И она, Алла, почти нетронутой оказалась после аварии. Жива была, только по голове ей попало. И, тот тип говорит, смотрит пустыми глазами, как кукла прямо, ничего в них не отражается. И хотели они так прямо ее в машину обратно сунуть к тому трупу, да и поджечь, как договаривались, а тут главному идея в голову пришла. Они, понимаешь, с одним доктором работали по договору. Ему нужны были живые люди, но чтобы никто их не искал, и желательно здоровые. А им всё попадались или бомжи, от истощения помирающие, или же законченные алкаши, которые память потеряли. Для эксперимента, доктор говорил, это плохо, здоровые нужны, крепкие. И тут такой случай, прямо подарок. Ну, они и отвезли к нему Аллу, еще и денег срубили. Этот урод смеялся еще: два, говорит, в одном, экономия… А вместо нее в машину труп женский положили, в морге достали девку какую-то неопознанную… Шлюшка какая-то, не то прирезал клиент, не то от передоза загнулась, ее и прихватили. Как и с тобой получилось…

Тут Гарик замолчал, потому что наткнулся на взгляд Савицкого. Взгляд этот был страшен. То есть он был страшен раньше, когда черты лица были грубо вылеплены, и Савицкий в гневе сверкал глазами из-под нависших бровей, и на скулах ходили желваки.

Теперь желваков не было, и брови не нависали, лицо было гладким, все, что можно, пластический хирург подтянул. Его задача была – сделать клиента моложе и чтобы никто его не узнал. Так-то оно так, но мимика теперь была другая, а характер остался прежним. Одно другому не соответствовало, и его подчиненный, хоть и видел шефа часто, никак не мог привыкнуть к его новому облику.

– Ты их нашел, – прошипел Савицкий и скрипнул зубами, – ты их отыскал и нанял…

– Ты сам сказал, чтобы взять абсолютно посторонних людей, чтобы не было утечки… – тут же оправдался Гарик, – откуда же я мог знать, что они… что она…

– Она жива? – перебил его Савицкий. – Где она? Куда ее дел этот чертов доктор? Что он с ней сделал?

Гарик отвернулся, чтобы шеф ничего не смог прочитать по его глазам. Надо же, со стороны послушать, так можно подумать, что Савицкий волнуется о своей жене.

Что, орет, с ней сделал этот доктор? И это притом что сам он без колебаний пожертвовал собственной женой, чтобы придать достоверность той аварии, чтобы все поверили в их общую смерть. Силен… Он, Гарик, наверное, так бы не смог. Впрочем, у него нет жены. И возможностей таких у него нет.

– Она жива, ее случайно видела одна дура… – сказал он после небольшой паузы, – я с ней разобрался, чтобы круги по воде не пошли. Все сходится на докторе…