закончиться, а сам он рискует тогда отправиться в неизвестность: туда, где пребывали обитатели этого могильника.

В Вамп-Петербурге его называли не иначе как Некрополь. На самом деле это было старое Лазаревское кладбище. Название хотели сменить еще в 1910-м, но передумали, ведь вампирская наука доказала, что Лазарь был вовсе и не святым, а заурядным упырем, которого толпа народа зачем-то разбудила среди дня и пыталась выволочь на свет, обозвав действо чудесным воскрешением.

– Не нравится мне это место… – пробормотал Кирилл, остановившись под каменной аркой, за которой начиналась территория Некрополя.

– Почему? – Ламия стояла рядом, держа вампира под руку. На ней было тонкое черное платье, очень закрытое, но податливая ткань «показывала» нужные места и без обнажения. – Мне кажется, тут прекрасно. Здесь место воскрешения, даже идиоты-люди это признавали.

– Вампиры, конечно, верят в воскрешение, – согласился Кирилл, вглядываясь в черное пространство. Почему-то умение видеть в темноте изменило ему, впереди все было темным. – Но история с Лазарем какая-то мутная. Сама посуди… – Вампир потер бледной рукой глаза и переносицу в надежде, что зрение обострится. – Зачем воскрешали? Не понятно. Что делать парню, официально признанному умершим, – вообще загадка. Имущество у вдовы, она уже все продала и к любовнику переезжает, дети тебя боятся, потому что насмотрелись фильмов про зомби… Нет, не хотел бы я воскреснуть. Особенно в наше время, когда законодательство о правах наследования столь несовершенно.

Злата удивленно покосилась на него. Длинная челка мешала разглядеть выражение лица вампирши, но упырь как-то сам понял, что сморозил глупость. Нервы у него были на пределе, волновался он так, что кусал губы до крови, чем лишь усиливал голод, о котором сейчас и вспоминать было нельзя. Стыдно паниковать! Морталин понимал, на что идет. Буквально пару часов назад, когда солнце уже заходило, он пробудился рядом со Златой и Антоном, совершенно готовый к новой жизни. Антон казался уставшим, будто и не спал вовсе, но так он выглядел всегда. Возможно, брат Златы и не отдыхал днем, Кирилл точно не был уверен, так как сам отключался, стоило лечь в гроб: так его утомляло возбуждение, в котором он находился, когда бодрствовал.

За завтраком (Антон принес крови в бумажных стаканах с крышками, чтоб не остывала) Кирилла ждало окончание рассказа о Морриган. Теперь Кирилл знал, что она случайно стала вампиршей, самой первой в мире. Не в силах исполнять обязанности богини войны, бесполезная для людей, Морриган была забыта. Это доставляло ей невыносимые муки, но еще хуже было наблюдать, как ее «дети» расползаются по всему миру, такие же безобразные и зависимые от крови, как она сама. Ее ненависть к вампирам безгранична, как потребность в людях. Морриган должна снова обрести могущество, для этого она избрала анчаров своими Воинами. Анчары лишь наполовину вампиры, вторая часть в них от человека. Это делает их куда лучше чистокровных кровососов, которых Морриган мечтает стереть с лица земли. Полукровки, такие как Кирилл, получат поддержку и благосклонность богини, когда та возродится. И это случится сегодня!

– Почему именно здесь? – в который раз спросил Морталин.

– Пути Морриган неисповедимы. – Злата, все это время не оставлявшая его ни на минуту, подтолкнула Кирилла и последовала за ним. Первый шаг в темноту был сделан, второй дался уже легче. Вампир быстро шел по дороге, мечтая как можно быстрее оставить позади Некрополь и выйти на пустырь. – Возможно, ей тут нравится, потому что вокруг похоронено много людей. Она же так любила людей…

– Сомневаюсь, – вырвалось в ответ, когда Кирилл припомнил, что Морриган делала с телами погибших, как провоцировала еще живых на убийства и наслаждалась массовой резней. Но вампир быстро прикусил язык и отогнал эти мысли. Матери всех вампиров простительны любые поступки.

– Я знаю, тебя многое шокирует, – вздохнула Злата. – Но Антон рассказал тебе всю правду не просто так. Он мог утаить что-то или приукрасить, но не сделал этого. Пойми, любимый, Морриган никогда не причинит нам вреда, она защищает нас. Богине нужны такие, как мы – как ты, Кирилл! – чтобы исправить то, что с ней приключилось. Она просто хочет снова нормально существовать, разве это желание можно осуждать?

Морталин сосредоточенно покачал головой в знак отрицания. Богов не осуждают, особенно если те питают интерес к твоей скромной персоне. Вампир еще не до конца осознал всю серьезность происходящих с ним событий, но ощущал их важность. Сколько лет, уткнувшись в книги, он грезил стать частью чего-то большего, чем блеклое и бессмысленное прозябание в офисе? Наконец его мечта осуществилась, и это не временно. Кирилл действительно собирался менять мир к лучшему. В конце-то концов, у него даже есть способности, не зря ведь Антон и Злата так настаивают на его участии. Остался бы в стороне, придумывал бы потом рекламный слоган для победителей. В этот раз слоганы будут писать другие, не о ком-нибудь, а о нем. «Морталин Кирилл, чистокровных победил!» или «Ну какой же крутой парень этот наш Кирилл Морталин»!

Замечтавшись, вампир почти не заметил, как они с ламией миновали проклятый Некрополь. Ничего ужасного с ними не произошло, и уверенность в невидимой охране Морриган лишь усилилась. Впереди маячил мост через реку, которой, казалось, не существовало – так сильно цвета окружающей среды сливались друг с другом внизу. Только тихий шум воды под ногами доказывал, что она все еще там. Переходя через мост, Кирилл и Злата держались за руки. Морталин поверить не мог, что такое возможно: он на пороге судьбоносных событий, а рядом такая девушка! Никогда еще он не был в такой ситуации. Правда, внутренний голос напоминал, что каких-то пару месяцев назад он уже спасал мир от конца света, а рядом с ним тоже была девушка. Милена… На секунду Морталину показалось, что это она, а не Злата смотрит на него яркими, проницательными глазами… Хотя нет, она бы и не взглянула. Зубкова зорко бы озиралась по сторонам, высматривая в засаде врагов, чтобы вовремя толкнуть Кирилла на землю, если вдруг просвистит над ухом серебряная пуля. А не так давно вампирша даже хотела спасти Кирилла. Она первая бросилась к умирающему, это отпечаталось в памяти Морталина. «Но она не могла спасти меня, – сказал себе вампир, прогоняя образ офицера Зубковой, заламывающей руки над его бездыханным телом (ну, не знал Кирилл, что Милена ничего такого не делала!). – Иное дело Морриган. Да нет, не Морриган, Злата! Она додумалась вызвать богиню, которая одна могла вытащить из раны пулю, по словам Антона. При чем тут вообще Милена? Мало того что она – символ всего того, против чего борются анчары, так я и не встречался с ней толком…» А Злата – его настоящая девушка. Они познакомились в Интернете, на vampirchiki.ru, в группе любителей мифологии и истории. Ламия показалась ему существом, с которым они одинаково думают обо всем на свете. Кирилл долго не решался назначить свидание, но после неудачного сеанса психотерапии с Миленой все-таки сделал это. Злата как раз приехала тогда в Московию по делам. Сейчас, в Некрополе, он волновался меньше, чем тогда, когда стоял с черной розой наперевес у памятника любимому сукиному сыну всех времен и народов – Пушкину. Где же еще встречаться влюбленным, если не у ног человека, воспевшего, как двое с холодной жестокостью отшивают влюбленных поклонников, параллельно убивая на дуэлях приятелей и руша отношения с родственниками? Сначала девушка все не шла, он даже подумал, что его проигнорировали: вполне логично при его никчемной жизни. Потом нарисовалась толстая вампирша с бородавкой на носу и так призывно посмотрела на Морталина, что тот сам чуть не сбежал. А затем появилась она – крохотная блондинка с большими глазами умного ребенка, обсыпанная переливающейся в свете фонарей чешуей, как все ламии… Через неделю она уехала в Вамп-Петербург, а Кирилл рванул за ней, как только появилась возможность. Кто же знал, что Злата зовет его на похороны отца? Того самого, чье убийство ехала расследовать Милена Зубкова, да еще и в том же самом купе…

– Надо идти. Надеюсь, ты не передумал? – В голосе ламии проскользнуло беспокойство. – Я тебя люблю!

– Ого… – только