– Святая Блудница и сын ее, вампиреныш! – только и смогла произнести Милена, уставившись на Верескова. Глаза ее стали размером с пару блюдец. Эти двое сидели в гостиной небольшого особняка правозащитника в пригороде Вамп-Петербурга, пили подогретую кровь из специальных кружек с летучими мышками и беседовали. Впрочем, все это делал один только вампир. Он говорил и он же прерывался, чтобы промочить горло, пересохшее от долгих монологов. Зубкова же с открытым ртом жадно ловила каждое слово депутата. Никогда еще ей не было так интересно, как сейчас, когда Вересков рассказывал окончание легенды о богине Морриган и Кухулине. – Она умерла! Сгорела на солнце?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Вересков. – Она… просто исчезла. Забытая людьми, от которых брала силу.

– Не понимаю, – покачала головой Милена. – В общем-то, я вообще мало что понимаю. Чем плоха человеческая кровь? Что случилось такого ужасного, если Морриган отрастила клыки?

– В мире богов все очень сложно и сбалансированно. Они управляют каждой сферой жизни человека, но при этом никогда не пересекаются. Богиня войны – не богиня смерти. Морриган не могла переступать черту и лично убивать людей, для этого были другие божества. – Казалось, Вересков импровизировал на ходу, выдавая Милене лишь собственные домыслы. – Морриган превысила полномочия, подвергнув сомнению саму божественную сущность. В итоге она попала в зависимость, пристрастившись к человеческой крови, ЖИВОЙ крови.

Милена тихо смотрела на кружку с летучими мышами. Вересков предупредил, что рассказ о Морриган – это всего лишь легенда, но вампирше показалось, что есть в этом что-то логичное. Ее воспитывали в глубоком религиозном почтении к великому графу Дракуле, отцу всех вампиров, но никто не объяснял, откуда тот взялся. Версия, что Дракулу создал сам Дьявол, не выдерживала никакой критики, ведь Бога нет, так к чему существовать его вечному противнику? Дракула, конечно, дико сексуальный тип, но теперь есть и другая легенда – о богине, которая стала первым вампиром. И все так понятно. Особенно если учесть, что саму Морриган Милена уже видела воочию.

– Значит, анчары верят, что Морриган – мать всех вампиров? – в последний раз уточнила Зубкова с дотошностью офицера Службы вампирской безопасности.

– Да, – подтвердил Вересков, допивая остатки крови. – И она их ненавидит настолько сильно, насколько это возможно.

– Как же так? – щелкнула клыками вампирша. Это не сходилось с ее выводами. – Если Морриган не переносит вампиров, зачем ей помогать им, а уж тем более являться по первому зову?

– Она ненавидит упырей до невозможности, но, думаю, ее тщеславие никуда не делось, – рассудительно заметил вампир. – Возможность вернуться из забвения Морриган не упустит, даже если это означает связь с кровососами.

– А анчары… – До Милены мысль дошла так внезапно, что она чуть не свалилась с кресла. – Это наполовину люди! Поэтому с ними не так противно!

Версия была простой, но наводила ужас. Морриган помогает анчарам захватить власть, истребив чистокровных! Если ее не остановить, произойдет что-то ужасное. Минимум – мировое господство полукровок, вернее, СЕМЬИ ПОЛУКРОВОК по фамилии Кусановы. Максимум – возвращение к темной древности, когда воле Морриган и ее приспешников не мог противостоять даже такой великий герой, как Кухулин.

– Какая же это феерическая хрень! – только и смогла произнести Милена. Вересков наградил ее осуждающим взглядом. – Ну, простите, дорогой депутат. Я знаю, ваше дело правое. Ну, или левое, как хотите. Чистокровные вампиры действительно доминируют в нашем развратном обществе. Но как-то мне кажется, что, если власть повернуть с ног на голову и отдать анчарам, ничего не поменяется. Кроме правящих партий и эмблем, – развела руками вампирша.

Вампир замолчал, погрузившись в глубокую задумчивость. Милена ничего не понимала в политике, может, там все совсем не так, как воображают обыватели, возмущенные повышением цен на кровь и ухудшением качества жизни после смерти? Но она помнила историю как человеческую, так и вампирскую, поэтому знала, что в итоге окажется права.

Понимая, что Верескову больше сказать нечего, как и ей самой, вампирша поднялась, поставила кружку с кровью на край стола и пошла к выходу. Ее ноги были обуты в почти новые черные туфли на каблуке, выданные политиком. Обувь когда-то принадлежала жене Верескова, которая была человеком. Что-то сюрреалистическое было в этой ситуации, человеческие туфли словно жгли Зубковой стопы.

Итак, убийство бизнесмена в Вамп-Петербурге перерастало в надвигающуюся катастрофу мирового масштаба. Милена напомнила себе, что такое с ней происходит не в первый раз, но веселее не стало.

– Что вы теперь будете делать? – Голос защитника прав анчаров донесся до нее откуда-то издалека.

– Вытащу Кирилла из дурной компании, а потом вызову на их задницы Службу вампирской безопасности, – с поразительным хладнокровием ответила Милена. – Не хотите поехать со мной?

– Собираетесь и меня посадить заодно? – Тень улыбки легла на серьезное лицо Верескова, сделав его вполне симпатичным для усталого вампира средних лет.

– Как получится, – пожала плечами Зубкова, тоже улыбаясь, но во всю белизну клыков.

– Нет, Милена, тут я вам не товарищ, – наконец отказался Вересков. – Но за приглашение спасибо. Если вспомню еще что-нибудь интересное, возможно, даже позвоню вам. Кстати, почему вы так уверены, что я не побегу сейчас предупреждать дружков-анчаров о вашем скором появлении?

– Потому что вы не знаете, где они, – подумав пару секунд, ответила Милена. – Иначе были бы там. Несмотря на идиотизм и безысходность ситуации, на все то, чему нас учит история, каждый политик хочет власти.

С этими словами вампирша направилась к выходу, ориентироваться в доме Верескова было нетрудно. Гостиная располагалась прямо за небольшой прихожей, откуда двери вели в спальню с гробом, кабинет и, как решила Милена, что-то вроде склепа – крохотной комнаты с прахом жены, обвешанной ее портретами. Вампирша догадывалась, что тут вполне может быть такое помещение.

Ночь подходила к концу. Офицерское чутье подсказывало Зубковой, что у нее еще есть несколько часов. Морриган хоть и богиня, но стала вампиром из-за глупой ошибки, а значит, несмотря на божественное происхождение, солнечный свет ей неприятен. Конечно, она являлась днем, но только в образе вороны. Судя по рассказам Верескова, у матери всех вампиров способностей гораздо больше, чем у любого из ее детей, но слабости, свойственные им, преследовали и богиню. Значит, что бы ни задумала Морриган, она осуществит это после захода. Вот только этой информации было мало. Милена понятия не имела, какое место выбрали Кусановы, чтобы вернуть покровительнице власть над миром, тем самым обеспечив ее и себя. Вамп-Петербург – большой город. Морриган могла объявиться где угодно, позвав за собой верных последователей – анчаров.

– Милена? – послышался знакомый голос.

Вампирша привычно посмотрела под ноги, но Барс находился в другом месте: за воротами дома Верескова, из которых Зубкова еще не успела выйти. Бажанг, одетый в простой черный джемпер, открывающий шею, выглядел великолепно. Если бы не грусть в красивых глазах, Милена подумала бы, что у кота-вампира все отлично, как у любого заправского плейбоя. Но это явно было не так. Плечи у Барса были опущены, словно под тяжестью обстоятельств. Вампирша даже приблизительно не представляла, каково это для бажанга – терять хозяев.

– Опять следил за мной? – сощурилась Зубкова, выходя из ворот.

– А что остается? Моя жизнь зависит от этого, – виновато поморщился Барс. – Не будет хозяев, не будет и меня. Конечно, можно сказать, что такова судьба, но почему-то мне кажется, Антона и Злату еще можно спасти. Понимаете меня?

– Послушай, Барс… – набрала совершенно ненужного воздуха в грудь вампирша, собираясь выдать длинную тираду. Однако никаких умных мыслей в голову не пришло. – Их посадят. В лучшем случае.

– Это неважно, Милена, совершенно неважно! – упрямо наклонил голову бажанг. – Пусть сидят за решеткой, я буду сидеть там же или навещать узников, приносить рагу из хомячатины. Хозяин так любит рагу из хомячатины…

Зубкова не представляла, как можно быть настолько привязанным к такому ужасному типу, как Антон Кусанов, но Барса стало откровенно жалко. В душе вампирша радовалась, что у нее есть хоть какая-то свобода действий, пусть сейчас она и не знала, что с этой свободой делать.

– Все это отлично, но я понятия не имею, где Антон и Злата, а вместе с ними и Кирилл, – призналась Милена.

– Он точно не дома, –