Мэриэн, молча слушая ее, отхлебнула чай.

– Я просто не понимаю, – продолжала Эва. – Он что, встречался с нами двумя одновременно? Я имею в виду, что до того, как он исчез, она была его подружкой и я была его подружкой… думаю, это единственное объяснение.

– Возможно. – В голосе Мэриэн сквозило сомнение.

– Возможно, она считала себя его девушкой, но он – нет, – предположила Эва. – Возможно, это всего лишь ее буйная фантазия.

Мэриэн поставила чашку на блюдце.

– Сколько ему лет, милая? – спросила она.

– Двадцать два. – При мысли о том, что они с Бетс ровесники, она вздрогнула.

– Я думаю… может быть, он использовал тебя, – сказала Мэриэн. Эве показалось, что она тщательно выбирала слова. Правда, у нее это не слишком хорошо получалось.

– Я не хочу этого слышать, – сказала Эва. Вплоть до этого момента она не вспоминала о том, что Женевьева предупреждала ее о том, что Тим – сердцеед.

– Тебе всего семнадцать, – сказала Мэриэн. – Ты – слегка… как бы то ни было, по сравнению с двадцатидвухлетним мужчиной ты наивная.

– Мне всего шестнадцать, – сказала Эва.

– Тебе было шестнадцать, когда ты познакомилась с ним?

– Мне еще шестнадцать. – Внезапно Эва разозлилась, хотя не могла с уверенностью сказать на кого – на Мэриэн, на Тима или на весь мир. – Мне настоящей – шестнадцать лет. Эве Бейли – семнадцать.

Мэриэн откинулась на спинку стула.

– О боже, – сказала она. – Он знал, сколько тебе лет?

Эва кивнула.

– Что же, Эва. – Мэриэн тяжело вздохнула. – Я понимаю, что он – отец Кори и много значил для тебя, но я должна тебе сказать, что мне совсем не нравится этот мужчина.

– Он правда был очень добр ко мне, – возразила Эва. – Он ценил меня, любил. Однажды я получила по почте пять тысяч долларов, и я уверена, что это он послал их.

Глаза Мэриэн под очками широко раскрылись.

– Наличными? – спросила она.

Эва кивнула.

– Он хотел, чтобы я поступила в университет.

– Где теперь эти деньги?

– Мне пришлось оставить их, когда… все случилось.

– Почему ты так уверена, что это он послал их тебе?

– Потому что он богат.

Мэриэн что-то раздраженно проворчала.

– Тогда он в любом смысле купил тебя, – сказала она.

Эва положила Кори спать в слинг.

– Просто не могу в это поверить, – сказала она. Дотянувшись до своей нетронутой чашки чая на блюдце, она отнесла ее в раковину.

– Шестнадцать лет, – самой себе сказала Мэриэн. – Значит, ты даже не окончила среднюю школу.

– Нет, я окончила среднюю школу! – Эва помыла чашку и поставила ее в сушку. – Я очень хорошо окончила среднюю школу и набрала 1360 баллов на тестировании. – Определенно она разозлилась на весь мир. Пока она металась по комнате, чувствовала, как у нее в душе закипает ярость. – Это не имеет смысла! – сказала Эва. – Зачем все так осложнять, используя меня для секса, если он мог бы… – она показала на газету, – использовать ее?

– Люди используют друг друга не только ради секса, – сказала Мэриэн. – Возможно, он хотел добиться от тебя чего-то, когда решился на похищение.

Эва сердито посмотрела на нее. Слово «ненавижу» готово было сорваться с ее уст, но она заставила себя проглотить его. Она не испытывала ненависти к Мэриэн. Она ненавидела только сказанное ею.

– Я не понимаю, – снова повторила Эва. – Я не могу поверить, что он не любил меня.

– Ты заслуживаешь лучшего, Эва, – сказала Мэриэн. – Я хочу, чтобы ты сама в это поверила.

Раздался плач Кори, лежащей в слинге.

– Думаю, мой голос расстроил ее, – сказала Эва, беря ребенка на руки. Укачав и убаюкав Кори, она поцеловала ее в ушко и снова положила в слинг. Она всматривалась в крохотное личико, и Кори в ответ пристально смотрела на нее взглядом, который брал за душу. Эва склонила голову, чтобы поцеловать в щеку ребенка, которого так любила. Малышку, которую она украла.

Эва уже не была уверена в том, чего она заслуживает.

Надев обрезанные джинсы и белую майку, Эва посмотрелась в зеркало в ванной комнате. Теперь ее волосы отросли почти до плеч, а от влажности они выглядели как темная кудрявая грива. Зачесав волосы назад, она прихватила их длинной заколкой на затылке.

Летом она прослушала всего один курс – психологию, но ее финансовое положение улучшилось, и осенью она собиралась прослушать еще несколько курсов с расчетом на следующий год специализироваться на психологии. Как оказалось, в Виргинском университете не было факультета социальной помощи, но эта новость не расстроила Эву так, как она могла бы ожидать. Смешанные чувства к Тиму умерили ее желание идти по его стопам.

Мэриэн достала ей не только аттестат зрелости орегонской средней школы, но и результаты тестирования, не хуже тех, что заслужила Кики Уилкс. Однажды утром документы появились как по волшебству, подобно тому, как в доме Наоми появилось ее свидетельство о рождении и водительские права. Эва воздержалась от вопросов. Она просто сняла копии с документов и заполнила заявление о поступлении в университет.

Поскольку ей нравилось учиться и она читала больше, чем требовала программа, жадно глотая книги Фрейда, Юнга и Эриксона, то к концу второй недели дочитала учебник. Эва читала утром за завтраком, в перерыве на обед, укачивая Кори. В аудитории ей хотелось стать невидимкой, у нее никогда в жизни не было желания выделиться, но скоро она стала явным любимчиком преподавателя. Казалось, ее однокурсников это не слишком задевало. Напротив, они относились к ней как к лидеру, спрашивая ее: «Что нам вчера задали?» или «Какая разница между сенсомоторной стадией и предоперационной стадией?».

О сенсомоторной стадии она знала все, поскольку ежедневно наблюдала ее. Кори пыталась схватить погремушку, подвешенную над кроваткой, и радовалась, включая и выключая верхний свет. Она могла бы часами играть в прятки. С другой стороны, она начала проявлять признаки страха потери матери, плакала, когда Эва уходила в университет или на работу. Эва из учебников знала, что это обычная стадия развития ребенка, но понимание того, что она стала главным и незаменимым человеком в жизни Кори – ее матерью, приводило ее ужас.

Внизу, на кухне, она нашла Мэриэн, которая готовила салат с тунцом, в то время как близнецы и Кори, сидящая на своем детском стуле, наблюдали за ней. Шэн, дочка Бобби, бо`льшую часть лета ходила в детский дневной лагерь, и Эва знала, что Мэриэн радовалась тому, что забот у нее поубавилось. Неделей раньше она сообщила, что закрывает детский сад, хотя поспешила заверить Эву, что присмотрит за Кори, пока она будет в университете.