и проходят мимо, ведь Бог завещал помогать ближнему. Ответа так и не последовало. Лишь странное оправдание, что есть свои и чужие, что Бог поможет этой изуродованной и убитой жизнью старухе, которой, как он потом узнал, было не больше тридцати лет.

Бентлей видел болезни, видел смерти и мучения. Но никогда не видел, чтобы Бог помог хоть кому-то. Все продолжали твердить, что удачные роды – дар Божий, быстрая смерть – благословение Господне, а в голод и самый сильный шторм поможет молитва. Он решил для себя, что никто больше и никогда не заставит его ходить в церковь.

– Вы ужасный человек, Бентлей.

– Зато честный.

Глава 13. Тихий остров

Дни тянутся невыносимо утомительно, слишком долго и спокойно, подобно скучной истории напыщенного автора, который красотой своих изречений пытается отчаянно завлечь читателя и заставить прочесть историю до конца. Погода же на море, наоборот, потворствует намерениям Кеннета заполучить Сферу – одно из величайших сокровищ всех времен, если действительно верить тому, что пишут древние. И от недовольства этим фактом Моргана все больше и больше напоминает грозовое облако, в любой момент готовое разразиться дождем и, рассыпаясь искрами красноречивых выражений, непонятных обычному рядовому матросу, испортить настроение единственному человеку, раздражающему ее, – Оливеру Спарксу.

От того, как благоприятно складываются события, хочется вздернуться на рее и остаться там болтаться под палящим солнцем. Но рациональные мысли удерживают от опрометчивого решения.

Непродуманным окончательно остается план побега.

Если Сфера действительно напоминает глобус с тонкими кольцами, обвивающими ее с нескольких сторон, нужно будет подумать, как ее незаметно украсть. Ни в одном из переведенных древних текстов нет ни указания веса, ни размера артефакта – ничего конкретного. Насколько сложно его будет похитить? Есть только рисунки, но наброски – не чертежи, по ним не рассчитать ничего. Лишь предположить, опираясь на размытые описания, разнящиеся от автора к автору.

Конечно, увести нечто настолько важное и значительное из-под носа лорда Ост-Индской торговой компании будет не просто нелегко, а практически на грани невозможного. Но когда-то невозможной казалась и вся жизнь Морганы в море. Словно дочери благородного человека действительно есть место среди грязных пиратов. Впрочем, среди благородных и знатных особ она тоже никогда не находилась там, где должна быть. И уже никогда не будет.

Изувеченная не только внешне, но и душой, беззаботная Морригана уже не сможет вернуться в Ирландию той, кем оттуда сбежала. Наивность умирает с первой бурей, а нежность и умение подчиняться – с первым ударом плети. Наверное, именно поэтому Моргана с самого детства восхищается Кэт. Кузина при всей своей легкой недалекости в любых тяготах жизни оставалась всегда восхитительно утонченной, хитро наивной и женственной. Они не виделись так давно, но О’Райли и не думает, что в характере красавицы Кэт может что-то перемениться.

Бриллиантовые осколки соленой воды летят в лицо. Волна бьется о борт «Авантюры», именуемой ныне по документам не иначе как «Острое лезвие». Намеренно ли Кеннет вспомнил старое название брига? Или просто действительно решил соблюсти формальность, дабы не заниматься волокитой с регистрацией судна и постановкой его на учет в лондонской гавани? Лорд не выглядит слишком сентиментальным, потому О’Райли думает именно о последнем.

«Острое лезвие» – в мыслях Моргана смакует название. Оно действительно больше подходит кораблю. Подходит самой Моргане.

Подобно заточенному клинку, О’Райли рассекает себе путь, расчищает дорогу, прорываясь к возможному лучшему будущему. Если это комплимент от Кеннета, то он мог бы выдать и что-нибудь более изящное. От лорда если и ожидаются знаки внимания, то обычно изысканные.

– Кэп, – Колман поднимается на капитанский мостик. Ступени скрипят под его весом надрывно и жалобно. Очередное напоминание о том, что продавленную лестницу нужно будет поменять при случае, а то совсем скоро прикажет долго жить. Моргана забудет об этом в первом же порту.

– Слушаю.

– Шавка Кеннета интересуется, сколько еще мы будем бесцельно дрейфовать средь скал.

– Ну, так пусть подойдет и спросит сам. Ты теперь будешь носиться по каждому его чиху?

Моргана облокачивается всем весом на штурвал и бесстрастно смотрит на Колмана. Квартирмейстер недовольно морщит лоб, как это обычно с ним бывает, потирает рыжую бороду, никогда не отрастающую длиннее фаланги большого пальца. И, показав средний палец – жест красноречивый и не требующий дополнительной аргументации, – уходит прочь.

После встречи с Боннетом они еще десять дней шли морем. И на пути им не встретились ни испанцы, ни французы, ни даже китобойные суденышки. Вся жизнь в море будто вымерла, если исключать редких морских обитателей. Дрейфуя между острых зубьев скал, Моргана внимательно осматривается по сторонам. Вся ее команда в замешательстве, почему именно тут капитан потребовала сообщать о любой удобной возможности причалить.

– Что мы ищем?

Как обычно без разрешения Спаркс поднимается на капитанский мостик, удерживая в руках неизменную папку с гербом Ост-Индской торговой компании.

– То, что скрыто от глаз, – язвительно отвечает Моргана.

– Вы думаете, что ваши ехидные замечания уместны и смешны? О’Райли, если вам удалось втереться в доверие к лорду, это не значит, что я отношусь к вам так же снисходительно.

Моргана усмехается, ухмылка рассекает ее лицо подобно шраму.

– А я смогла сыскать снисходительность лорда? Очень приятно, обязательно выпью за это сегодня вечером.

Конечно, смогла. Иначе бы Бентлей не стал спасать ее, иначе горячие поцелуи не запомнились бы. И при каждой мысли о них кончики ушей бы не вспыхивали. Только ночь, и не больше. Но подсознание – не Кэт, его так просто не обманешь.

О’Райли подмечает грот. Если она не ошиблась в подсчетах и переводе, то именно тут им и стоит бросить якорь.

– В любом случае то, что мы искали, мы уже нашли. Отдать якорь!

Никакого песка, аккуратного пляжа и пальм, и свод довольно низкий. Полноценный лагерь разбить не выйдет. Скалы подобно кольцу обвивают зеленые джунгли, формируют плотную стену, и не спрятаться ни в какую щель или трещину. Моргана достает из-под камзола дневник. Пролистав первые несколько страниц, она задерживается на изображении острова на четверть листа. Он не идеально круглый, но при виде сверху прослеживается очертание колец: первое – каменное, второе – джунгли, третье… и так до пяти, а в центре что-то наподобие хранилища. То место, где должна быть заключена Сфера.

Моргана не чувствует предвкушения от осознания, что оказалась близка к цели как никогда. Лишь легкое чувство тревоги весь день является ее спутником. Взволнованность напоминает о неизвестности: что дальше ждет экипаж, какие действия предпримет Кеннет и не начнется ли резня, как только руки коснутся Сферы?

Лейтенант взлетает на мостик с сигнальными флагами. И О’Райли раздраженно рычит:

– Я что, для идиотов говорила? Спрашивайте разрешение каждый раз, когда хотите подняться сюда. Это мой корабль. Вам понятно?! Или ваше английское самомнение заложило вам