— Кажется, я сыта.

Встала из-за стола и поспешила сбежать к себе, сославшись, что нужно посмотреть свои записи перед лекцией.

В Академии ночное появление калмана вызвало не меньше обсуждений, чем учения. Что примечательно, влюбленного Декста не выдала ни одна из девушек, а присутствие других участников событий для остальных осталось тайной. Все свидетельницы клялись, что калман был живой. Утром даже территорию прочесывали. Но я не зря учила адептов, и следы, ведущие к музею, они затерли.

Музей тоже проверили. Сторожа даже похвалили, что хорошо ухаживает за чучелами калманов, на них нет никакой пыли. Тот отнекиваться не стал, а на его задумчивый взгляд в сторону чучел внимания не обратили.

Уже к обеду историю замяли. Официальная версия: массовые галлюцинации на фоне нервного стресса, полученного на учениях. А влюбленный вопль орка списали на крик пролетающего над Академией зартанга, призывающего самку. Серая, не такая уж и большая птица, но в брачный период голос имела оглушительный. Они у нас не водились, но в столице жили любители экзотики, привозящие из самых дальних уголков редких питомцев. Один вполне мог и улететь от хозяина.

Вся эта версия была притянута за уши, но я понимала мотивы Виланда. Академия только-только успешно прошла учения и проверку, и ректору не хотелось разбирательств на тему ночных прогулок неучтенных калманов. Официальных разбирательств, скажем так, а неофициально… Зная репутацию василиска, так просто это происшествие он не спустит и до правды докопается. На месте Декста я бы все же готовилась. Пусть не к месту в каменной коллекции ректора, но к отработке точно.

Мои дополнительные лекции внесли в расписание на вторую половину дня, и первую его часть я посвятила написанию отчетов. Вроде и корпела только над бумагами, но проголодалась изрядно, а и половины еще не сделала!

Хам, хоть и приехал со мной в Академию, но рядом не маячил. Мы расстались буквально на входе: высший помчался к ректору, а я — в администрацию. Причем муж перед этим отставил одну ногу назад, кончиками пальцев поддел мою руку, поднес ладонь к губам и едва поцеловал ее. После чего пожелал хорошего времяпровождения и ушел. А я еще пару минут икала от удивления.

Было лучше, когда он меня бесил. А тут и не знаешь, чего ожидать.

Направляясь в столовую, встретила бывших соседок Тарриэль с подругами и подошла к девушкам.

— Добрый день. Скажите, вам что-нибудь еще о Тарри узнать удалось? Ее родители так и не получили от нее никаких вестей и беспокоятся.

— Нет. Когда? Учения же начались. Не до того.

— Она разве пропала? — удивилась одна из подружек, блондинка-дриада, с зеленоватым оттенком кожи и волнистыми бирюзовыми волосами.

— Мы поспрашиваем среди своих, — кивнула провидица и тут же не удержалась от любопытства: — Скажите, а это правда, что вас в самое Гнилище забросило?

— Вы нарров видели?

— Правда, что вас чуть не съели?

— Это поэтому Иррилий Мощь Ветра приезжал?

— Его с вами в городе видели?

— Вы действительно его знаете?

Я уже пожалела, что подошла. Хотела сама задать пару вопросов, а в меня полетело двадцать. Ответить решила на последний.

— С Иррилием мы с детства знакомы.

— Ух ты!

— Везет!

— Ой, а что это у вас за татуировка? — Глазастая дриада указала на чуть задравшийся рукав моей блузки. Я, когда писала, подтянула для удобства узкий манжет.

— Ничего. Извините, мне пора. Если что-то удастся узнать насчет Тарри, сообщите, пожалуйста.

Я очень надеялась, что мой спешный уход не был похож на бегство. А девушки загалдели между собой:

— Что ты видела?

— Неужели?!

— Они же долго ухаживают.

— Так они знакомы с детства, разве не слышали?

— Вот почему он такой недосягаемый!

— Не может быть! Объявления не было.

— Так император его с миссией послал. Наверное, поженились перед отъездом.

— Так спешно?!

— Она беременна?

А-а-а-а! Я ускорила шаг и чуть ли не бегом побежала от слишком говорливых адепток с буйной фантазией. Чувствую, еще немного, и мне выводок детей припишут.

И не дай Лесная Дева, Хам об этом прознает.

Или они узнают, кто мой муж на самом деле. О нет!

На нервной почве в столовой набрала себе полный поднос, но этим заработала лишь дополнительные взгляды от любопытных адепток, явившихся следом. Они так многозначительно переглянулись между собой, что я чуть не выругалась. Только сплетен вокруг моего имени не хватало для полного счастья!

Сев за свободный столик, принялась мрачно ковырять овощи в тарелке, как никогда понимая: стоит высшему услышать, что мне приписывают в мужья Иррилия, и последствия будут непредсказуемые. Даже аппетит от таких мыслей пропал.

Да он же убьет его! И я это не про Иррилия! Все знают: высшие своих жен берегут как зеницу ока. После небольших откровений Хама я даже начала понимать — почему.

— Привет! Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, за мой столик присел Эктавион Свет Зари. В белоснежной рубашке, синем жилете и таких же брюках. Идеален, как и подобает эльфу, все волоски в сложной косе на своем месте, глаза сияют.

— Добрый день, — через силу улыбнулась ему.

— По какому поводу грустим? Ваши ребята вроде хорошо себя показали, а вот у меня треть адептов оказались не в состоянии вести переговоры. Но разве это моя вина, что они не проявляют должного усердия? А мне красней за них. Валились в обморок как чувствительные адептки. После такого фиаско перед императором о хорошей карьере можно забыть. Уже семь человек документы забрали. И это в конце года!

Несмотря на прочувственную речь, аппетит у моего соплеменника был хороший, и, рассказывая, он ловко орудовал столовыми приборами. В отличие от меня. Я возила вилкой по тарелке, изредка задевая кусочки полупрозрачной дыни.

— Вы бы поговорили с ними, чтобы не горячились.

— Пусть уходят, все равно бестолочи, — безразлично отмахнулся Эктавион и обаятельно улыбнулся. Ух ты, у него даже ямочка есть на щеке! — Рад, что с вами все хорошо. Я переживал, когда узнал, что вас случайно задело бомбой-порталом. Это возмутительно — применять такое оружие на преподавателях!

«А на адептах можно, что ли?!» — удивилась я. Он так интересно это сказал.

— Я бы потребовал компенсацию за моральный ущерб.

— С императора?!

— Ну почему сразу с императора, — немного смутился Эктавион. — С Академии. В наш рабочий контракт не входит согласие подвергать себя смертельной опасности.