— Едино… — Я еще раз глубоко вдохнула. — Единороги хотя бы не… фух… не пытаются тебя вывернуть. Фу-у-у-у-у! Бедный мой… Совуша.

— Это еще кто?

Разговаривать приходилось шепотом.

— Единорог мой. Я его уже год не видела.

— Они же могут жить только на открытых пространствах?

— Да, — вздохнула я, выпрямляясь, — он в наших полях, а я в городе. Жалко. Совуша скучает, я чувствую. Здесь.

Прижала на мгновение руку к сердцу. И тут же спохватилась: мы же тут не переживаниями делимся, а Декста выручаем.

Здание музея виднелось совсем близко, полускрытое деревьями и кустами. Темное и одноэтажное, оно было самым непопулярным в Академии. Одно время сюда повадились бегать целоваться парочки, но сторож быстро это понял и поставил охранные заклинания. В итоге несколько влюбленных наткнулись на них, сутки побегали в образе баранов и больше не рисковали. Ректор же велел снять заклинания и просто запирать здание на ночь. А самому сторожу меньше пить. Но если первое он еще смог выполнить, то отказываться от бутылки точно не собирался. Просто стал напиваться не с вечера, а с полуночи.

Я скользнула в тень и бесшумно приблизилась к сторожке, что стояла рядом с музеем. Хам успел добраться раньше меня, при этом используя обычную маскировку. И я его ощущала только благодаря опыту.

Адепты уже были здесь. Прятались в кустах возле запертой двери музея и о чем-то перешептывались. Ай-яй-яй, во время маскировки нельзя общаться, надо договариваться заранее. Малейший звук — и ваша маскировка будет раскрыта.

Я заглянула в сторожку. Чего и следовало ожидать: сторож — старый гном — мирно посапывал в обнимку с самогонкой. Судя по всему, он даже любовниц не обнимал так пылко, как бутылку.

Адепты тем временем решили вылезти из кустов. Ну и как они собираются взламывать замок? Магии в запорах я не ощущала, но тут ее и не надо. Замок выглядел несокрушимой преградой. На такой только великанов запирать.

Хам не вмешивался, а просто следил за моими действиями.

— Адепты!

Мой шепот в ночи произвел незабываемое впечатление на адептов. Они сначала замерли, потом развернулись, причем в руках у Декста я заметила сверкнувший меч. Но тут же снова превратились в каменных истуканов. И тут я порадовалась, что Хам решил оставаться замаскированным. Если они при виде меня встревожились, то от присутствия высшего точно бы пустились наутек. А нам демографию орков поднимать надо.

— Бгльхм, — только и смог сказать Гнырр, явно собираясь врасти в землю.

— Я вас прикрою, — проговорила торопливо. — Сама подала вам идею, так что тоже замешана.

К счастью, адепты быстро сообразили, что к чему, и перестали изображать тушканчиков перед нарром.

— Как собираетесь взламывать дверь? — спросила я у парней.

Взломали по старинке, с помощью зачарованной проволоки и крепких словечек. После чего бесшумно проникли внутрь и аккуратно прикрыли дверь. Хам остался снаружи, а я двинулась следом за адептами. Сквозь музейную темноту, наполненную запахами пыли и лежалых вещей. Гнырр создал крохотный магический огонек, который едва освещал все вокруг. Благодаря ему мы хотя бы не спотыкались. А меня охраняло само понимание, что Хам поблизости. И чувствовала себя в совершеннейшей безопасности, хотя в животе то и дело сжималось от волнения. Все же мы собирались ограбить музей.

На самом деле тут оказалось еще и жутковато. Не знаю, осмелилась бы я пойти сюда без Хама. В темноте, едва рассеиваемой огоньком, проплывали диковинные вещи. И окон, как назло, не было. Я шарахнулась, когда свет выхватил из темноты оскаленную рожу. Декст придержал меня и прошипел:

— Это неандрорки.

Тьфу ты. И правда, оскаленный оказался статуей орка, что водились в древние времена. Пока постепенно не эволюционировали в современных. Значит, калманы должны быть неподалеку. Мы как раз в зале оркской истории.

— Смотрите в оба, — прошипела я адептам, — калманы тут.

Они и правда были тут. По запаху ощутили. Мой несчастный эльфийский нос уловил смесь старой шерсти, набивки и еще какой-то гадости. Ну почему Академия решила сэкономить и не сделала качественные чучела?

Калманы выплыли из темноты как два неопрятных и мохнатых осколка неведомого камня. Я зажала нос и рот обеими руками и почти беззвучно несколько раз чихнула. Гнырр последовал моему примеру.

— Двух берем? — спросил Гролл.

Он обходил калманов по кругу и зачем-то тыкал пальцем в упругую колючую шкуру.

— Зачем вам два? — взвилась я. — Одного берите, и марш отсюда, серенады петь.

— У нас издают боевые кличи.

Тут я заинтересовалась. Что-то эта сторона жизни орков прежде проходила мимо меня.

— В смысле, чем громче вопль, тем лучше самец?

— Он еще и долгим должен быть.

— Поправь меня, если ошибаюсь, — проговорила я. — То есть ты собираешься подъехать верхом на чучеле калмана к женскому общежитию и издать страстный животный вопль?

— А потом успеть вернуть чучело на место, — меланхолично сообщил Гнырр, — причем очень быстро, так как по ночам территорию обходят дежурные. Но мы уже все продумали.

Они продумали, правда, не без шероховатостей. Предполагалось, что после того, как Ильмера одобрит поступок Декста, калман ускачет вдаль. А сам орк будет наслаждаться дарами победы.

— Ты не сможешь проникнуть в женское общежитие, — возразила я.

— Так я ее с утра утащу в город, — ничуть не смутился Декст, посмотрел на меня и поправился: — В смысле после занятий, конечно, в свободное время и все такое.

Тут я сильно пожалела, что Хам сразу предупредил — помогать он адептам не будет. И вообще согласился отправиться сюда только чтобы подстраховать меня. Не помог даже мой жалобный взгляд.

— У тебя каменное сердце, — сказала я тогда.

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Но помогать не буду.

— Ха… дорогой!

— Нет, — остался непоколебим высший, но добавил: — Портал не открою, но могу подсказать. У стен женского общежития есть очень густые кусты. Калмана можно спрятать туда, а когда все утихнет, то вернуть в музей.

И вот теперь я сообщила адептам насчет кустов.

— Кстати, — явно обрадовался Гнырр, — это идея! Там еще деревья недавно посадили молодые. Точно ж калмана можно спрятать.

— Надо вычистить его изнутри. И еще…

Декст командовал друзьями, пока те дружно и мрачно не посмотрели на него и не прошипели хором:

— Так давай, вычищай.

Я тоже приняла деятельное участие в подготовке калмана. Внутри у него оказалась специальная трава, пахнущая горько и резко. А еще от нее исходило едва уловимое магическое сияние. Трава и выделка мешали калману портиться. В итоге вскоре перед нами растянулась шкура.