помнят настоящую историю. В ней нет и грана от той легенды, что продается под яркой обложкой с величественной надписью «История Хогвартса».

Мне попалась какая-то птица, похожая на орла, но с четырьмя крыльями и двойным хвостом, Малфой же в итоге выудил из упаковки шоколадного нюхлера.

— Нет доказательств, но есть версия, что Вильгельм Завоеватель был или необученным волшебником, или сквибом. В любом случае он родился от незакрепленного союза маггла Роберта II Великолепного и чистокровной волшебницы Герлевы де Контервилль. В маггловской истории ей приписывают весьма невысокое происхождение, но на самом деле Герлева происходила из очень почитаемой старой магической семьи. — Взявшись рассказывать, Драко напрочь позабыл о манере растягивать слова. Да и голос его зазвучал гораздо приятнее. — Настолько уважаемой, что за Вильгельмом, пусть и бастардом по магическим и маггловским законам, но все же потомком одного из самых старых родов… практически принцем магического мира… пошло довольно много волшебников. Многие из магов относились к завоевательному походу как к большой авантюре, а потому по-настоящему старых семей было очень мало. Больше тех, кто мечтал возвыситься. Вильгельм не мог сам держать весь этот… — Малфой на миг замолчал, но потом решительно продолжил: — сброд железной рукой, а потому он позволил самым решительным и магически сильным взять остальных под контроль. В итоге появилось четыре лорда и леди, которым все остальные принесли вассальную клятву: Слизерин, Гриффиндор, Хаффлпафф и Рейвенкло. Под их руководством, пока Завоеватель подчинял магглов, волшебники воевали с волшебниками. И проигравшие были вынуждены или принять над собой чужую власть, или исчезнуть. — Голос Драко прозвучал жестко. — Пришлые маги тогда делили землю и владения с тем же упоением, с каким колонисты захватывали территории Америки. Магические главнокомандующие Вильгельма не отставали. Салазар отыскал самое магически сильное место Альбиона, и четверка лордов вместе создала большой скрытый от магглов домен, а в центре, где находилось место силы, совместными усилиями возвела замок. Каждый из них вложил в этот замок что-то свое. И там же разместил свой родовой алтарь. Это было частью договора о союзе между ними.

Я слушала внимательно, разламывая шоколад на кусочки.

— К моменту, когда Хельга, Ровена, Салазар и Годрик завершили свою работу, остальные маги, прибывшие с ними, уже разбрелись и наладили свой быт. Это очень не понравилось лордам и леди. Эти четверо происходили не из самых великих и древних семей. Странники, искатели славы и величия, они прибились к Вильгельму, планируя стать магическими властителями новых земель, лишь формально подчиняясь маггловской короне.

— И что было дальше? — спросила я шепотом.

Драко горько усмехнулся.

— Гриффиндор, Рейвенкло, Хаффлпафф и Слизерин действовали сообща. Они находили магов, побеждали их и…

— Убивали? — предположила я.

— Нет, — покачал головой мальчик. — Забирали из семей всех молодых магов от трех до семнадцати лет и увозили в свой домен. Старшее же поколение получало предупреждение, что за неподчинение их дети будут умерщвлены.

Я поежилась. История и правда выходила не такой сказочной, как в книжках.

— В домене же каждый из Основателей брался воспитывать украденных детей, желая вырастить из них полностью лояльное себе новое поколение магов. Если кто-то не желал подчиняться… У каждого из Основателей был свой способ воздействия. Хельга поила юных магов водой из своей зачарованной чаши. После этого они напрочь забывали о родителях и своих близких. Чаша была утеряна уже при внуках Хаффлпафф, так что в легенду о том, что сосуд способен любую жидкость превратить в целебный эликсир, все поверили без проволочек. Рейвенкло в своем венце становилась настолько сильным ментальным магом, что легко перекраивала умы и сердца. Говорят, ее дочь, Елена, украла диадему просто ради того, чтобы ее супруг не продолжил дело Ровены. У Салазара был особенный медальон, один вид которого зачаровывал всех вокруг. Это было подобно тому, как заклинатели востока подчиняют себе змей. Годрик же шел иным путем. Его меч одним лишь видом привлекал юных магов, заставляя их верить, что прикосновение к оружию сделает их сильнейшими воинами. Но ни одному юноше или девушке так и не удалось украсть меч, тот всегда, рано или поздно, возвращался в домен.

На минуту повисла тишина, а потом Драко продолжил:

— Пусть Основатели и не убивали юных магов, а после и возвращали их домой, но старшие были в гневе, ведь даже вернувшись, их дети уже им не принадлежали. И некоторые решили попытаться освободиться. Мои предки были одними из тех, кто возглавил восстание.

В голосе Малфоя не слышалось гордости, лишь горечь и боль.

— За это они и поплатились. Ровена не простила им нападения. Все старшее поколение она казнила лично. Просто выжгла им разум с особой жестокостью на глазах у их детей. А потом отобрала имя, выбранное моими предками для рода, и нарекла нас Малфоями. Чтобы мы помнили свое происхождение, свое вероломство. Но на этом она не остановилась. Каждому Малфою она поставила клеймо, до конца своей жизни сделав мою семью своими бесправными рабами. Лишь через два столетия, когда Ровена умерла, мои предки освободились. Хотя нам, как говорит отец, еще повезло. Против Годрика ярче всего выступили Певереллы. Они были очень сильными магами, но против четверки Основателей ничего не могли сделать. За попытку восстания Гриффиндор приговорил всех членов этой семьи к казни. Draco dormiens nunquam titillandus! Никогда не щекочи спящего дракона! Напоминание всем и предупреждение.

— Выходит, никому из ныне живущих магов не за что быть благодарными Основателям, — прошептала я. — Ничего не понимаю. Ладно, прошла почти тысяча лет, многое изменилось. Гриффиндор в значительной степени — магглорожденные. Им не в чем обвинять Годрика. Но почему… Почему слизеринцы так гордятся Салазаром?

— Что бы ни рассказывали истории, магическая школа в замке в центре домена Основателей возникла уже после их смерти, в более спокойное время, — пояснил Драко. — Клятвы все еще обязывали магов отдавать своих детей сюзеренам, но теперь уже в качестве учеников в школу. И не Ровене, Хельге, Годрику и Салазару, а их потомкам, за которыми таких зверств уже не числилось. Да и сами четыре семьи просуществовали не так долго. Домен стал схлопываться уже в четырнадцатом веке, вынудив селить студентов не в четырех разных школах, а переоборудовать под школу замок Хогвартс. В общем-то, темные времена — есть темные времена, — сказал Малфой, а