– Он может неделями торчать у себя в кабинете. На обед всегда ест одно и то же, из ближней кафешки. Все эти годы ютится в тесной служебной квартирке от колледжа, хотя денег у него столько, что он мог бы легко купить особняк в центре города.

– Человек-загадка… Но как вам удалось так много разузнать?

– Имел приятную беседу с болтушкой из отдела кадров. – Ло Фэй криво усмехнулся.

Му Цзяньюнь озорно улыбнулась в ответ:

– Вам надо было и меня прихватить!

– Я хотел, чтобы разговор был естественным – сплетни без фильтров. А если б нас было двое, это уже походило бы на допрос.

– Из вас получился бы неплохой психолог, – оценила Му Цзяньюнь.

– В том случае, если я вздумаю сменить профессию… – Ло Фэй подмигнул. – То есть в другой жизни.

– Ну вот, теперь у нас есть примерный портрет личности профессора Дин. Эмоционально отстранен, сосредоточен исключительно на работе. Иными словами, яблоко от яблони недалеко падает. В целом напрашивается вывод, что последнее десятилетие отец с сыном вообще не общались. Стало быть, профессор говорил правду.

– Согласен.

– Тогда что дальше?

– А дальше предстоит поднять заново два крупных расследования: дело номер сто тридцать и дело номер сто двенадцать о расчлененном трупе. Для выяснения, что случилось с Дин Кэ, нам нужно изучить их в мельчайших деталях.

15:11

Кабинет начальника отдела уголовного розыска

На столе Ло Фэя лежали две папки с делами. Вопреки ожиданию ни одна из них не отличалась толщиной. Энергично открыв первую, он стал просматривать верхний документ.

Чэнь Тяньцяо [ЧТ] Ограбление: Протокол дознания.

Опишите, как развивались события.

ЧТ: Была ночь, я спал. Проснулся от внезапной боли. Когда пришел в себя, то обнаружил, что мои руки связаны. Пошевелиться я не мог. Глаза были заклеены скотчем. Затем кто-то прошептал мне на ухо, чтобы я назвал код от сейфа в моем доме. Я отказался, и он стал меня истязать. Было так больно, что в итоге я назвал ему код. Было слышно, как он открыл сейф. Когда дверь за ним закрылась – это я тоже услышал, – я попытался освободить запястья. В конце концов снял веревки и сообщил о краже в полицию.

Что этот человек взял из вашего сейфа?

ЧТ: Все мои деньги. Двести четыре тысячи юаней.

Вы хорошо его разглядели?

ЧТ: Вы разве не слышали меня? У меня на глазах был скотч.

Каким образом он вас истязал?

ЧТ: Заткнул мне рот влажной тряпкой, чтобы я не мог дышать. Проделал это по меньшей мере раз семь или восемь. И каждый раз удерживал тряпку чуть дольше, чем в предыдущий. Угрожал, что если я не назову код, то умру от удушья.

Вы можете описать голос этого человека?

ЧТ: Мужской. Большее сказать затрудняюсь.

Вы могли бы опознать голос, если б услышали его снова?

ЧТ: Пожалуй, нет. Он даже не говорил, а просто шептал мне на ухо. Настоящий его голос я не слышал.

Кроме требования назвать код от сейфа, что он еще сказал?

ЧТ: Сказал, что помогает кому-то взыскать долг.

Кому именно?

ЧТ: Думаю, это был один из приятелей Вэнь Хунбина. Тот, когда напал на меня два месяца назад, вымогал десять тысяч юаней. Видимо, этого было мало, и вот пришел его сообщник, чтобы взять больше.

По-вашему, кто это мог быть?

ЧТ: Не знаю. Кто-нибудь, связанный с Вэнь Хунбином.

Далее следовали показания жены Чэнь Тяньцяо. Первый документ со вторым стыковались идеально.

Ло Фэй просмотрел еще несколько протоколов и отчетов с места преступления. И чем дальше читал, тем более странным представлялось все дело.

Начать с того, что при ночном проникновении в дом Чэнь Тяньцяо злоумышленник не нанес никакого ущерба двери или окнам. Это уже ставило его на голову выше грабителя средней руки. Но, что еще удивительней, все веревки и скотч, которые он использовал для связывания Чэнь Тяньцяо, были взяты им в доме жертвы.

Подозреваемый определенно был опытен и знал, как замести следы. Экспертиза подтвердила, что на руках и ногах жертвы остались следы от пут, однако никаких других следов или ран на теле обнаружено не было.

Криминалисты в своем отчете установили, что все отпечатки из дома Чэнь Тяньцяо – прежде всего с двери, окон и сейфа – принадлежали самому Чэнь Тяньцяо и его жене. Никаких посторонних следов обнаружено не было. Короче говоря, на месте преступления не нашлось ни единой улики, которую можно было использовать для выявления злоумышленника.

Полицейские протоколы также свидетельствовали, что на ранней стадии расследование возглавлял начальник Дин Кэ, а в итоге руководство перешло к Хуан Цзеюаню. Подтекст понятен: начальник Дин по ходу дела уволился, а его место занял помощник.

В дверь негромко постучали. Му Цзяньюнь вошла прежде, чем Ло Фэй успел сказать хоть слово.

– Как дела? – спросила она, подходя к столу. – Папки уже свободны?

– Одна уже, другая почти, – сказал Ло Фэй, одной рукой двигая папку через стол, другой указывая на стул. – В записях искать почти нечего. Вникайте, а затем поговорим.

Му Цзяньюнь занялась просмотром. Через несколько минут она подняла голову и спросила:

– Какие у вас мысли?

– Думаю, что ограбление связано с делом номер сто тридцать, – ответил Ло Фэй. – И весьма тесно связано с Вэнь Хунбином, как и предполагал Чэнь Тяньцяо.

– Откуда такая уверенность?

– При расследовании насильственных преступлений, таких как вооруженное ограбление, мы прежде всего спрашиваем жертву, кто, по ее мнению, мог быть преступником. Большинство преступлений такого рода совершаются кем-то из знакомых. И эти свидетельства часто дают нам информацию, которую иначе не раздобыть. Ревность, застарелые обиды, всякое такое…

Му Цзяньюнь кивнула:

– Так куда будем двигаться дальше?

– Непосредственно перед уходом из полиции Дин Кэ работал над двумя разными делами. Одно из них – та кража со взломом. Второе – дело номер сто тридцать.

– Вы хотите сказать, что Дин Кэ усматривал связь между этими двумя делами?

– Однозначно. И я не вижу причин сомневаться в его суждениях.

– Есть одна вещь, которую я не понимаю, – заметила Му Цзяньюнь. – Если мотивом сообщника Вэнь Хунбина была кража денег ради мести Чэнь Тяньцяо, то он должен был отдать их вдове Вэнь Хунбина. Но вскоре после этого она умерла от болезни, а ее сын Вэнь Чэнъюй был отправлен в сиротский приют.