– У меня для вас тридцать секунд. Есть еще вопросы? – спросил профессор, наблюдая, как секретарь выкладывает на стол бумаги.

– С учетом обстоятельств на данный момент спрашивать больше не о чем, – сказал Ло Фэй.

Кивнув самому себе, профессор мгновенно переключил свое внимание на работу. Словно по щелчку тумблера, он одеревенел лицом и позой, игнорируя всех, как дерево бонсай в своем горшке.

У Цюн обратилась к растерянным гостям:

– Офицер Ло, профессор Му, если у вас возникнут еще какие-то вопросы, не стесняйтесь обращаться. Я согласую еще одну встречу с профессором.

Уж что-что, а тайминг здесь был безупречен.

– Спасибо. Сегодня мы вас беспокоить больше не будем, – сказал Ло Фэй, обращаясь к профессору.

Тот не отреагировал.

* * *

– Как вы думаете, его ответы были обоснованы? – спросил Ло Фэй у Му Цзяньюнь, как только они вошли в лифт.

– Какие именно?

– Во-первых, объяснение, почему его отец уволился из полиции. А во-вторых, слова, что за последние десять лет у них не было никаких контактов.

– Первое – да. Во всяком случае, это более вероятно, чем выход на пенсию по состоянию здоровья. Дин Кэ в ту пору был вроде на шестом десятке? Слабаком он явно не был: живая легенда, по-прежнему раскрывал каждое дело, за которое брался… Суть здесь скорее всего в психологии. Трудно представить, каким стрессом должно было отзываться поддержание такой репутации. Он всерьез опасался ошибок, поэтому при столкновении с делом, которое оказалось ему не по силам, особенно на столь позднем этапе карьеры, он действительно мог затеять побег.

Ло Фэй хмыкнул в знак согласия.

– Ну а по второму пункту?

– Насчет того, что они не общались больше десяти лет? Как-то не верится. Это означало бы, что их отношения были сильно напряжены.

Выйдя из лифта, Ло Фэй и Му Цзяньюнь вошли в полупустую рекреацию рядом с вестибюлем и присели, чтобы продолжить разговор.

– По-вашему, что в их отношениях пошло не так? – спросил Ло Фэй.

– Вы согласитесь с тем, что полицейскому, а уж тем более начальнику уголовного розыска, приходится жертвовать семейной жизнью ради своих профессиональных обязанностей?

– Это неизбежно. Твоя жизнь вращается вокруг работы, поэтому естественно, что на свою семью остается не так уж много времени. – Ло Фэй задумчиво кивнул. – Один из молодых ребят, с которыми я работал в Лунчжоу, часто поговаривал об отставке. Его девушка терпеть не могла его загруженность и все время угрожала бросить его.

– Что за человек был Дин Кэ? – вслух спросила себя Му Цзяньюнь. – Как он совмещал свою личную жизнь и работу?

– Работа составляла суть его жизни, – не колеблясь, ответил Ло Фэй. – Студентом академии я слышал немало историй о делах, которые он раскрыл. По рассказам, Дин Кэ был трудоголик и, работая над делами, мог сутками не есть и не спать. Я, помнится, слышал об одном конкретном деле, которое требовало проникновения на самые верхи преступного синдиката. Так вот, ради сохранения своей новой идентичности он больше месяца не поддерживал никаких контактов со своей семьей. Даже жена не знала, где он и что с ним.

– Это объясняет, почему профессор Дин так к нему относится. Дин Кэ вышел в отставку двадцать восемь лет назад. Его сыну тогда было двадцать четыре. Самый напряженный период карьеры начальника Дин совпал именно с годами становления его сына. Мальчики жаждут от своих отцов помощи и наставлений, но Дин Кэ был слишком поглощен своей работой. Это, несомненно, спровоцировало раскол между ними.

– И поэтому они не общаются более десяти лет?

– Отношения всегда двусторонни: ответственность за отчуждение несут обе стороны.

– Мне подумалось о том же. На момент исчезновения отца профессор Дин был уже взрослым. Он мог бы взять инициативу на себя и попытаться как-то навести мосты.

– Да, и в этом вся проблема. Мы оба видели, как профессор относится к своей работе. Он трудоголик, как и его отец. Семья для него, когда он включается в работу, становится просто зыбким воспоминанием. Это объясняет и его безразличие к нашим вопросам.

Ло Фэю вспомнился тон, каким профессор говорил о своем отце. Это было больше, чем безразличие; в нем чувствовалось негодование. И отец, и сын достигли в своих карьерах многого, но были далеки друг от друга, как два полюса.

– Даже с учетом всего этого кое-что не вполне складывается, – заметила Му Цзяньюнь. – До того как скрыться, начальник Дин уже несколько лет был отставником. С возрастом люди, как правило, начинают тяготеть к родне, к семейному кругу. Даже если у профессора не было времени на розыски отца, то по логике тот сам мог выйти на контакт. – Она помолчала. – А что, если он уже умер?

– Маловероятно, – сказал Ло Фэй.

– Откуда такая уверенность?

– Он исправно получает пенсию.

– Пенсию? – Му Цзяньюнь глянула на него с недоверием.

– Он снимал деньги со своего банковского счета, – сказал Ло Фэй. – Десять лет назад полиция Чэнду открыла своим сотрудникам счета для начисления зарплат и пенсий. Я проверил: со счета Дин Кэ кто-то регулярно снимает деньги. Последний раз – два месяца назад.

– Тогда почему мы не можем его найти? Если он снимает деньги в банках и банкоматах, разве нельзя проверить записи с камер наблюдения?

– Управление именно этим и озаботилось, но безрезультатно. Деньги просто списываются с его счета таким образом, что их невозможно отследить.

– Значит, он жив и скорее всего находится здесь, в Чэнду. Тогда почему его никто до сих пор не смог найти?

– Не знаю. Хотя его сын и рассказал нам о причине его исчезновения.

Му не совсем поняла, что Ло Фэй имеет в виду, но ей вспомнилось кое-что из последних слов профессора Дин: «Мне кажется, я уже ответил на все ваши вопросы. Используйте аналитические способности, коими так славится ваша служба».

– Он ведь, кажется, был связан с еще одним делом? – спросила она.

– Верно.

Му Цзяньюнь покачала головой:

– Ну да. Но когда смотришь на это с точки зрения психологии, кое-что не стыкуется. Допустим, начальник Дин ушел из полиции, стремясь сохранить свой непогрешимый стопроцентный рейтинг. Но ведь, когда исчез, он уже восемь лет как был на пенсии. Даже если б он и не мог раскрыть дело, разве это грозило его репутации?

– Подумать только… Примерно в то время, когда он исчез, случилось одно беспрецедентное дело. Я уверен, вы о нем слышали.

– Ну-ка?

– Дело номер сто двенадцать о расчлененном трупе.

Му Цзяньюнь невольно ахнула:

– Значит, вы в курсе…

– Как и все в Чэнду. Во время тех событий я работал в полицейском участке Наньминшань, – стал вспоминать Ло Фэй. – Люди судачили об этом даже там. Можно себе представить, какими жуткими должны были быть эти подробности для рядового обывателя. Вы, должно быть, тогда еще лишь учились в школе?