глазами часто, если не всегда будет отдаваться болезненным ощущением непроизвольным сжатием сердечной мысли в груди.

– Отец и мачеха выбрали имена своих детей по святцам в их день рождения – Николай и Марфа – а я даже в святцы не заглядывала… Просто хотела назвать детей в честь их бабушки и дедушки… От бабушки Сашеньке по генетическому коду досталась очаровательная крохотная родинка под правым ухом…

– Знаю, мама мне рассказывала со слов мужа, что Фёдор Иванович очень любил целовать эту родинку у своей жены Александры…

– Ты даже в эту тайну нашего семейства посвящен, – удивилась Мария, – значит, твоё укоренения в наш род по линии мамы и папы происходит более чем успешно, даже быстрее, чем я ожидала…

– Отлично, я польщён словами об укоренении… Пора тебе принимать решение о замужестве…

– Я думала об этом, Игорь… – Мария покачала головой, то ли отрицательно, то ли положительно, в своих сомнениях относительно принятия окончательного решения. – Да и крестить младенцев надо… Одна кандидатура крёстной у меня бесспорна: это мой докторша, наблюдавшая меня на сохранении, моя верная акушерка, принимавшая у меня детей… Давай по мужеской кандидатуре крёстного давай держать совет… Я предлагаю полного тёзку моего отца, твоего тренера Фёдора Ивановича, но ты сам должен обратиться к нему с подобным предложением, чтобы всё было по правилам корректных и поучительных взаимоотношений учителя и ученика…

Игорь вздрогнул, подумав грустно: «Вот ещё одно испытание через напоминание о том, чего не хотелось бы никогда в жизни помнить, что случилось в офисе императора Рудольфа. Только надо терпеть и всё вытерпеть через страдания любви и совести», но сказал, как можно уверенней и спокойней:

– Я с тренером непременно поговорю, хоть сегодня же на тренировке, он не должен отказать… Хотя всякое может быть, он мужик взбалмошный и непостоянный…

– Как будет с крёстным, так и будет, – сказала в тон ему Мария, – и тебе придётся узнать в вашей церкви: возможно ли в один день провести крещение и венчание…

– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?..

Мария не ответила прямо и утвердительно, снова задала неожиданный вопрос:

– И ещё: узнай у священника, которого ты выберешь своим духовником, следующее: обязательно ли для венчания в церкви предварительная регистрация в Загсе?

– Непременно узнаю, милая, не волнуйся…

– Как не волноваться, когда всё так волнительно… Всё-таки первый раз замуж выхожу…

– Так и я, Маш, тоже в первый…

– Придётся нам с тобой притираться острыми углами наших с тобой непростых характеров… Сдюжишь?

– Постараюсь – а ты?

– Ты говоришь – постараюсь, а я уже давно стараюсь, – с улыбкой парировала Мария, – прямо с первого дня нашего знакомства и секса на кровати в комнате свиданий…

– Наверно, я неверно выразился, – попытался замять свою невольную погрешность в произнесённом впопыхах словце «постараюсь», и я уже давно старался и стараюсь…

– Принято, милый, моему папе и моей мачехе в их втором брачном союзе гораздо легче притираться друг у другу благодаря опыту, приобретённом в первом браке…

И повенчались они, и крестили своих детей, Александру и Фёдора, и поехал Игорь с тренером на чемпионат Европы с твёрдой решимостью добыть для страны и своей супруги очередное победное золото. Наверно, догадывался глубинным душевным чувством, что так на роду ему написано: придётся всю оставшуюся жизнь напрягать все свои ресурсы воли, чтобы держаться внешне «хорошо и красиво», балансируя на краю пропасти отчаяния и победного прорыва, на лезвии бритвы между возможностями сорваться и воспарить духом. Он понимал нутром души и всем своим сердцем бойца по жизни, что нельзя жить в состоянии постоянного напряжения только потому, что ему наяву будет являться очаровательная родинка дочурки Сашеньки, а во снах тревожных и мистических – родинка её убитой бабки Александры. Потому и нужна была ему физическая разрядка, череда термоядерных взрывов его судьбы, которая достигалась в его искромётных нокаутах поверженных соперников, падающих скошенными снопами от его нокаутирующих взрывных ударов справа и слева, с обеих рук в боксерских перчатках.

После законченных нокаутами боёв в предварительном круге, четвертьфинале и полуфинале, перед решающим финалом чемпионата Европы Игорь на смартфон получил предложение от Рудольфа по шоу. Ему предлагалось на первом этапе шоу биться с боксёрами более тяжёлой весовой категории – с тяжами и супер-тяжами. Он показал проект шоу тренеру, и тот одобрительно кивнул головой:

– Просёк мою предложенную спасительную для всех фишку Рудольф – боксерские бои бойцов разных категорий… И в этом твой шанс, Игорёк, возможно, уникальный и единственный

– Какой шанс?

– Не получить тромбоз ноги, который получил Али в схватке с лягающимся Иноки… Наш с тобой бокс более зрелищный и красивый, чем «бои без правил» смешанных единоборств…

– Я всегда так тоже считал…

– А Рудольф хотел нас втянуть в «бои без правил», обрати внимание, он даже не прислал текст для согласования правил схваток в рамках ММА… Это отличный знак перед финалом… Но с нокаутом не торопись, оттяни удовольствие зрителей и судей на третий раунд, впрочем, сам решай… Но нокаут в первом раунде – не в коня корм…

– Как фишка ляжет, Фёдор Иванович, вы ведь, как никто знаете, бои непредсказуемы, соперник может упасть и в первом, и в последнем раунде, хрен его знает, когда, всех этих падучих…

Но так уж получилось, что в финале Игорь вырубил своего соперника только в третьем раунде. Получая снова золотую медаль чемпиона Европы и не менее важный приз «самому техничному боксёру», Игорь почему-то вспомнил со счастливыми, сентиментальными слезами на своих небритых щеках – выходил биться всегда немного небритым, «как скотобаза» – туманные образы жены Марии и детишек-двойняшек Федьки и Сашеньки с родинкой под правым ухом…

Нет, он не плакал в обычном смысле слова «плакать», его очистительные слёзы проливались только в подтверждение того, что схватку на ринге выигрывает тот, кто твёрдо решил выиграть бой и больше ничего не намерен проигрывать в жизни. Он, не смахивая слёз на небритых щеках боксёрской перчаткой, стоял на высокой ступеньке победителя и думал о чём-то невероятном важном для себя и всех его близких и родных. О том, что он не имеет права проиграть все следующие бои или даже свести их к вынужденной ничье, потому что тогда его и всю его большую семью от мала до велика, всех воистину уничтожат инфернальные силы, с которыми он и Мария вступили в непримиримую неравную битву.

Он сходил с пьедестала с высоко поднятой головой, с золотой медалью на ленточке на шее, не стыдясь своих мужских слёз, мысля победно, потому что тот, кто мыслит победно, всегда побеждает