— Я же вижу, это все Анабель, — Лиза обворожительно улыбнулась и впервые я заметил трогательные ямочки на щеках. — Она и мне про Вас все уши прожужжала… неудобно выходит, — она усмехнулась и пожала плечом. — Не хочу Вам навязываться, и понимаю, что Вы меня недолюбливаете со времен первой чашки кофе в Шереметьево…

Я усмехнулся. Вообще… раз уж я потратил сорок минут на езду в центр города, раз уж отменил поездку в загородный клуб, потому что понимал, Анабель лучше уступить, любой бой с ней был заведомо проигран… мне показалось, что идея провести несколько часов с этой девушкой была лучшей альтернативой одиночеству. Потому что с некоторых пор находится одному в огромном особняке было невыносимо. Еще полтора месяца тому назад я думал, что совсем скоро приведу туда невесту, что пройдет совсем немного времени, и он наполнится детским смехом, но все вышло, как вышло.

— Давайте так… что скажете на счет прогулки? Я куплю Вам кофе и впервые за наши встречи, Вы не разольете его на меня… — Лиза звонко рассмеялась…

— Ладно…

* * *

Заниматься сексом с Лизой оказалось удивительно приятно и хорошо. На меня частенько набрасывались с откровенным желанием, я привык к тому, что нравился женщинам, но в ней… в ее страсти было что-то другое. Она словно дорвалась до чего-то важного, до чего-то, чего хотела очень и очень сильно.

Лиза все время шептала что-то на русском, пока я вбивал ее в матрас на своей кровати, моментами переходила на английский и просила еще… просила никогда не останавливаться.

Ночь с ней оказалась бессонной и обессиливающей. Благо, что утро следующего дня было воскресеньем, а планы у меня имелись только на вечер.

После долгой прогулки и посиделки в первом попавшемся на пути кафе, я привез ее в квартиру, что была в центре. Родители купили мне ее, когда я поступил в колледж и с тех пор она у меня была для вечеринок или секса.

Лиза проснулась сразу после меня. Завозилась рядом, потянулась, предоставляя мне возможность обвести взглядом ее идеальное тело, а затем смущенно улыбнулась.

Не знаю, на что она рассчитывала, потянувшись ко мне за поцелуем. Не знаю, почему едва не заплакала, когда я поторопил ее с прощаниями, не предложив даже позавтракать вместе. Я ведь ничего не обещал ей. Она была взрослой женщиной. С опытом, браком за плечами, о котором вчера рассказывала…

Неужели она думала, что будет что-то для меня значить? Ни за что. Я бы больше не купился ни на что подобное. Женщины были коварны и эта, скорее всего, была очередной охотницей за моими деньгами. Впрочем… не это было главным. Главным было то, что она была не Марией.

* * *

Не знаю, о чем я думала, когда убегала из Москвы. Да, я убегала в прямом смысле этого слова. От прошлого, от неудачного брака, от осуждавших меня подруг, от ненависти Игоря, от выгнавшего из дома отца. Последнее, конечно, было утрированным, но тем не менее…

После моего ухода от Громова и возвращения домой, отец наговорил ужасных вещей. Заявил, что не хочет меня больше видеть, что я — его разочарование и настоящая «кукушка», бросившая своего ребенка.

Единственной, кто надо мной сжалился, стала мама. Поняв, что мое состояние мало напоминает нормальное, она помогла определиться с дальнейшими планами. Вообще, у меня их не было, а идея пойти на курсы принадлежала ей. У меня действительно всегда чудесно получались сладости и выпечка, правда я никогда не думала, что этим можно заниматься всерьез. А затем, после двухдневного лазания по интернету, я случайно наткнулась на сайт Анабель Барнс — признанной волшебницы кулинарного искусства.

Идея поехать в Лондон опять же, нашла отклик только у мамы, которая и спонсировала мою поездку из собственного кармана. Просить денег у отца было бесполезно. Впрочем, деньгами в нашей семье всегда распоряжался он, так что мама смогла выделить не особо большую сумму. Не особо большую для Лондона, конечно, потому что для многих, как я поняла позже, это были очень приличные деньги.

Вообще, поездка в другую страну была не провальной идеей. Скорее, наоборот. Лондон помог перевернуть страницу в моей жизни, помог многое осмыслить и попытаться начать все заново. Я здорово повзрослела за те три месяца, которые находилась здесь.

В какой-то момент, деньги, которые дала мама, закончились. Большая часть ушла на оплату полугодичных курсов Анабель, а остаток пошел на съем очень простой комнаты в очень простой гостинице.

Я очень жалела, что взяла с собой только один чемодан с минимумом вещей. Я прогадала с ними, потому что большая часть из них подходила скорее для отдыха на Гавайях или где-нибудь в теплой стране, а не для ношения в Англии. Но купить новую оказалось не на что. Раньше меня это никогда не волновало, деньги на карточках всегда были, мне не было нужды таскать с собой уйму одежды, но сейчас… все было по-другому.

После того, как мама сказала, что отсылает деньги в последний раз, и что больше у нее попросту нет, я поняла, что нужно что-то придумывать самой.

Ничего иного, кроме как пойти официанткой в голову, так и не пришло. Благо, что английским я владела, как родным, и лицом вышла, как заявила хозяйка местного паба, что располагался неподалеку от моей съемной комнаты.

Не знаю, как все завертелось так, как завертелось. В Англии я будто бы стала по-настоящему жить. Только сейчас, когда мне было уже под тридцать, за плечами был разрушенный брак и ребенок, которого я оставила бывшему мужу и незнакомой женщине.

К слову, после последнего разговора по скайпу, где Макс не выдержал и десятиминутного общения со мной, а Лию назвал при мне мамой, мне стало не по себе. По-настоящему.

Да, я была не готова к рождению Макса. Я согласилась на это, потому что мама все время повторяла мне, что главное предназначение женщины — это рождение ребенка. После замужества, она буквально терроризировала меня уговорами подарить им с отцом внука. И я подарила. А теперь он любил чужую женщину так, как должен был любить меня.

Сейчас я понимала, как много ошибок натворила. Вернись я в прошлое, и ни за что не дала бы согласие Громову на брак. Не знаю, зачем вышла за него… может быть, потому что подруги завидовали, ведь Игорь был хорош собой, при деньгах, а ухаживал так, как и принцессам в сказках не снилось. А может быть, потому что давил отец, все время повторяя, что лучше партии мне не найти. И вообще, лучше бы мне выйти замуж поскорее, пока я молода и красива…

Я только сейчас понимала, что всю жизнь все делала по чьей-то указке, слушалась чужих советов и никогда не принимала собственных решений.

Мне нравилась Англия, потому что здесь я была свободна. На меня не смотрели, как на избалованную дочь богатого бизнесмена. На меня не смотрели, как на женщину, разрушившую свой брак, ради интрижки с безработным фотографом. Не было ни зависти, ни осуждения, ни презрения просто потому, что меня никто здесь не знал.

Правда счастья в мою жизнь это так и не принесло. Да, я почувствовала, что стала становиться другой. Изменилось все: мой образ жизни, образ мышления…