– Да. Она родилась здесь. Это были тяжёлые роды.

Шеридан снял очки и протёр их краешком рубашки.

– Они думали, что она умрёт.

Он осмотрел буфет, как будто услышал какой-то звук, и мрачно взглянул на меня. Без очков, часто мигая, Шеридан выглядел каким-то уязвимым.

– Она раздулась, – он надел очки.

Я кивнул.

– Была как дирижабль. Как чёртов Гинденбург.

Я кивнул.

– Доктора сказали готовиться к худшему. А когда я вернулся домой с Деборой, я думал, как, чёрт возьми, я буду ухаживать за ребёнком? А я не знал, как ухаживать за ребёнком.

Он посмотрел куда-то вдаль.

– Но ваша жена не умерла, – сказал я.

– Ага, – Шеридан бросил на меня свирепый взгляд.

Автомат с напитками задумчиво погудел.

– И твоя бабушка тоже не мертва, – сказал Шеридан Бенедикт.

– Не мертва, – согласился я.

Но я не был уверен.

* * *

Появился врач.

У него было круглое здоровое лицо.

Мы с Шериданом встали.

Я знал, что он скажет, ещё до того, как он открыл рот.

Меня точно озарило, и я понял, что американские индейцы имели в виду, когда говорили, что волк принёс смерть из мира духов.

– С твоей бабушкой всё будет хорошо, – сказал врач.

Сначала я не понял, что он сказал. Потом у меня в глазах закололо, грудь что-то сжало.

– Операция прошла успешно. Сейчас она отдыхает. В реанимации.

Я проглотил всхлип.

– Я могу её увидеть? – выдавил я.

– Она ещё под анестезией.

– Что с ней? – спросил я.

– Ты знал, что у неё язва желудка?

– Нет.

– Её в последнее время ничего не беспокоило?

Я молча смотрел на врача.

– Её язва открылась. К счастью, её быстро привезли. Ещё бы немного, и… Она останется здесь на несколько дней. Если не будет осложнений… – врач не закончил предложение, только улыбнулся.

– Она поправится? – спросил я.

– Ну, скажем так: ситуация обнадёживает, – врач улыбнулся.

– Но наверняка сказать вы не можете, – горько заметил Шеридан Бенедикт.

Врач улыбнулся.

– Никогда нельзя сказать точно, мистер?..

– Мистер Бенедикт. Доктор?..

– Доктор Партиган, – улыбнулся тот.

Я думал, что Шеридан его ударит.

– Так что, парень может повидать свою бабушку?

– Ближе к концу дня, – врач посмотрел куда-то между мной и Шериданом. – Езжайте домой. Вы сделали, что могли. Вы быстро её привезли. Это было самое важное.

Шеридан Бенедикт хотел что-то сказать врачу, но просто положил мне руку на плечо, и мы ушли.

* * *

Все машины на парковке госпиталя были покрыты изморозью. Шеридан включил обогрев на полную мощность и соскрёб с машины лёд.

Город был пуст. Волк теперь казался не реальнее сна. Горячий воздух разморил меня, и я уснул, уронив голову на пассажирское окно.

– Эй, волчий мальчик!

Я дёрнулся и проснулся. За горами маячил рассвет.

– Ив Лэнсдейл хорошая женщина. Она много чего делает для людей. Она много сделала для тебя.

Двигатель мощно ревел. Шеридану пришлось почти кричать.

– Так что думай о том, что делаешь.

Я смотрел через окно на горы, золотые с красными вершинами.

– Ты слыхал что я говорю?

– Вчера я видел волка.

– Где? – Шеридан старался скрыть свой дикий интерес.

– В долине за горой. В лесу, у ручья.

Шеридан смотрел на меня.

Её в последнее время ничего не беспокоило? Я должен был сказать доктору: да. Да, да, да.

– И какой он? – спросил Шеридан Бенедикт.

Он то и дело бросал на меня взгляды.

– Это моя вина.

– Что?

– Что бабушке стало плохо.

Он вёл машину. Двигатель сухо шумел.

– Я прогулял школу, чтобы охотиться на волка. Он убил оленя. Я вернулся поздно. Бабушка за меня волновалась. Поэтому ей стало плохо.

Шеридан уставился вперёд.

Мы въехали в долину. На лесной дороге Шеридан надавил на газ и резко затормозил уже во дворе. Несколько секунд он смотрел вперёд. Я решил выйти.

– Слушай, – Шеридан повернулся ко мне. – Ты думаешь, что мир такой, – я не понял, что он имел в виду, – но он не такой. Он другой. Опасный.

Я вроде бы понял, что он хотел сказать. По крайней мере, я так думал.

– Твоя бабушка чуть не умерла этой ночью.

Я отвернулся к лесу.

– Забудь о нём, – сказал Шеридан. – Оставь волка людям, которые знают, что с ним делать.

Я вышел из машины.

Коттедж был пустым и холодным. Я хотел включить отопление, но вместо этого налил себе стакан воды. Он был прав. Я должен держаться подальше от волка. Ради бабушки.

Облако цвета сланца. Сланец цвета облака. Линия облаков аккуратно обрезала горы, скрывая их вершины. Истребители с рёвом носились через долину на неразумно малой высоте. В кокпитах было видно пилотов. Грохот их мощных двигателей приходил позже. Британия практикуется в убийстве. Я скучал по бабушке. В коттедже стояла тишина. Шеридан Бенедикт был прав. Облако потемнело, теперь оно было цвета угольного дыма. Потом начался дождь. Он скрёбся в окна. Барабанил по стенам. Хлестал голые деревья и почки на них. Волчья шкура не пропускала дождь.

Я шёл на автобусную остановку, чтобы поехать в больницу. Навстречу мне ехала машина-универсал, её дворники двигались со скоростью секундной стрелки.

Я уступил дорогу. Универсал остановился, окно опустилось. В машине сидела мама Дебс, а за ней и сама Дебс.

– Мы хотели проведать тебя, – сказала мама Дебс.

– Я собирался уйти.

Дебс смотрела вперёд. Я видел только её подбородок, рот и нижний край носа.

– Ты собирался съездить к бабушке? – спросила мама Дебс.

Я кивнул.

– Мы можем тебя подкинуть, если хочешь.

Я посмотрел на дорогу. Лило как из ведра.

– Не, но спасибо за предложение.

Дебс наклонилась к окну. Мы встретились взглядами.

– Залезай, – сказала она, не отводя глаз.