— Юра рассказал, — вместо Игната ответил Сварог. — И я тебе говорил, только ты не слушал.

— Ребят, вы чего, умом повредились? — Алекс свёл брови на переносице. — Вы к чему оба клоните? Да будь Ирка хоть трижды женой Томилина — это не повод делать из неё убийцу.

— Да никто и не делает, — обиделся Сварог.

— Сань, давай рассуждать здраво? — Игнат отодвинул чашку. — Отпечатки на скальпеле её. Следов по всему дому куча. И мотив у неё отличный. Всё слишком гладко, Сань, чтобы сомневаться.

— Вот именно, — кивнул Алекс. — Слишком гладко. Всё как-то слишком, тебе не кажется? Ну прямо всё указывает именно на Ирку. А по сути, глупо всё и неправдоподобно. То есть она сперва саданула Кирилла горшком по голове, потом заволокла по ступенькам и там воткнула скальпель. Зачем? Не проще ли с самого начала ножичек в бок и готово. Ножичек, — подчеркнул Алекс, — которых в доме пруд пруди. Кирилл же у нас известный коллекционер холодного оружия. Сабли там, мечи, шашки всяческие. Чего проще снять со стеночки подходящий экземплярчик и пырнуть нерадивого? А потом преспокойно повесить обратно. В спальне, например, пока муженёк дрыхнет. Зачем так явно указывать на себя? Скальпель, да ещё с отпечатками. Преподнесла саму себя ментам на тарелочке с голубой каёмочкой. Глупо, особенно если у неё был мотив, и она планировала это заранее.

— То есть, ты думаешь, её подставили? — это Сварог. — Но кто?

Алекс пожал плечами. Если бы он знал, кто затеял эту игру ещё три года назад, то давно нашёл бы «режиссёра» и пристрелил на месте, не задумываясь.

— Допустим, — произнёс Игнат, поморщившись. Вообще Крушинин вёл себя слишком предвзято по отношению к Ирме. Почему? Ничего плохого она ему не делала. Какая муха его укусила, Алекс не понимал. — А как вы мне наличие отпечатков на оружии убийства объясните?

— Хм…помочь пыталась, вытащить скальпель, например, — предположил Артём.

— Ирка бы не стала, — не согласился Алекс. — Она врач, пусть и не практикующий. И прекрасно знает, что вытащить лезвие из раны во многих случаях значит ускорить смерть. А отпечатки, — он почесал бровь, провел пятёрней по лысому черепу. — Да мало ли откуда они там. Поставить отпечатки дело нехитрое. Она бывает во многих больницах, общается со многими врачами. Кто-то где-то подсунул…А может свой потеряла где.

— Сань, ну ты же понимаешь, что твои предположения из области фантастики, — Игнат поднялся, подошёл к плите, включил электрочайник. — Сам посуди, кто станет искать, где и кто подсунул Ирме скальпель, чтобы получить её «пальцы»?

— Мы, — сухо от Алекса. Повисла пауза. Только слышен был шум закипающей воды. Щёлкнул чайник. Игнат долил кипятка в свою чашку, отхлебнул.

— А камеры? — вспомнил Артём. — Камеры проверили? Там же видеонаблюдение по всему периметру. И в доме.

— Проверили, — кивнул Игнат. — Ничего. Томилин отключил всё видеонаблюдение уже после ухода охраны. Правда с небольшой разницей во времени. Камеры зафиксировали его последним у главного пульта как раз в те минуты, какими датируется последняя запись.

— Как интересно, — протянул Алекс. — Охраны нет, прислугу отпустил, камеры отключил, собак закрыл в вольере. Кирилл явно кого-то ждал.

— Безутешную вдову, — съязвил Крушинин.

— Игнат, да что с тобой такое, в самом деле?! — не выдержал Алекс, стукнув кулаком в стену. — Я тебя не узнаю.

— Я понимаю, ты не веришь, что Ирма виновна. Ну а если предположить, чисто теоретически, что её никто не подставлял. Что это она убила. Пусть не намеренно, защищаясь, но она. Ты же сам рассказывал о её привычке носить с собой скальпель.

— С тех пор столько воды утекло, — Сварог попытался встать на защиту.

— И что? Привычки не так просто изменить. Вам ли не знать, друзья мои. Поссорились они, например, ну и пустила Ирма в ход своё оружие.

— Да ерунда всё это.

— А Эльф, по-моему, так не считает. Я прав?

Алекс молчал. Он не должен был сомневаться, но сомневался, потому что не знал, что могло двигать Иркой. Намеренное убийство он отмёл, потому что Ирка не убийца. И что-то придумывать, рассчитывать, чтобы убить да к тому же из-за денег, она не смогла бы. Или за три года она настолько изменилась, что убила бы? Нет, нет, нет. Алекс мотнул головой. Проще киллера нанять, как Игнат сказал. Сама она могла, но только случайно. Из страха. Обороняясь.

Однажды с ней уже случалось такое. И Игнат тому живой свидетель. Но тогда она бы вряд ли сбежала. Да и удар слишком показательный. А, как известно, молния не бьёт дважды в одно место. Скорее всего, Кирилла убил кто-то другой. Тот, кто знал, что Ирма имеет привычку носить при себе скальпель. Тот, кому известно о случившемся много лет назад. Тот, у кого личные счёты с Иркой. Но кто? Алекс почесал бровь.

— Эльф? — это уже Сварог.

— Что-то тут не так, Игнат, — Алекс упёрся ладонями в стену и опустил голову, изнутри раздираемую мучительной болью. — Кирилл не Ирму ждал. Зачем ему все эти выкрутасы с прислугой и уж тем более с охраной, если все её прекрасно знали? Она там регулярно бывала у всех на глазах. И Кирилл никогда не закрывал собак, когда там жила Ирка. Что-то тут не так, — повторил он. — Да и удар слишком показной, тебе не кажется?

— Ты намекаешь на события пятнадцатилетней давности? — не понял Игнат.

— Я не знаю, Игнат. Надо разбираться.

— Я разберусь, — Игнат подошёл к Алексу. Тот поднял взгляд. Игнат смотрел внимательно, словно решал: спрашивать или нет. — Но сначала я хочу знать версию самой Ирмы. Она ведь здесь, не так ли?

— А где же ей быть? Или ты думал, я её брошу?

— Сань, три года прошло. Неужели…

— А ты спроси у Тёмки — он разлюбил твою Асю? — огрызнулся Алекс, оттолкнувшись от стены. — А ведь прошло гораздо больше времени. И я буду защищать Ирму до последнего, даже если она окажется убийцей. Но она не убивала, уяснил?

Игнат кивнул и отступил назад. На плечо Алексу легла чья-то рука. Он вздрогнул и обернулся. На него смотрели родные глаза цвета молочного шоколада…

…Ирму разбудил детский плач. Она попыталась спрятать голову под подушку. Не помогло. Плач не стихал. Резко села на кровати, тяжело дыша. Долго не могла сообразить: сон это или явь. Мутным взглядом осмотрела комнату, в которой проснулась. Никого. Крик усиливался. Ирма со всей силы сдавила ладонями виски; старалась вытолкнуть навязчивую галлюцинацию из своего разума. Сколько же это может продолжаться? Она больше не выдержит. И если мозг не взорвётся от надрывного крика, то Ирма непременно чокнется. Галлюцинации преследовали её давно. После психушки. Сперва во сне, а потом и наяву. В офисе от бумаг её отвлекал тихий плач ребенка. Она вздрагивала и тупо смотрела в закрытую дверь кабинета — не вошёл ли кто. Но никто не входил. Как обезумевшая она носилась по кабинетам. Искала плачущего ребенка, пока крик не стихал. Обессиленная возвращалась в свой кабинет, падала в кресло и беззвучно плакала. Дома била посуду. А когда стала жить с Кириллом, галлюцинации поутихли, и сны перестали сниться. А теперь вот опять. На глазах проступили слёзы. Она больше не вынесет. Не вынесет! Нужно убираться отсюда, иначе голова разорвётся от этих воплей. Не заботясь о внешнем виде, она спрыгнула с постели. Заметалась по комнате. Искала выход. Выбежала на балкон. Тёплый осенний воздух принёс минутное облегчение. Но где она? Вокруг коттеджи, а вдалеке — не то озеро, не то речка, теряющаяся между жёлто-красных деревьев. Она вернулась в спальню. Крик внезапно стал пронзительнее. Ирма от неожиданности шарахнулась в сторону. Плечом ударилась о балконную дверь и присела на корточки от острой боли. Всё поплыло перед глазами, закружилось, завертелось. Пол уходил из-под ног — Ирма с трудом поднялась. Стены раздвигались и сдвигались, норовя сдавить её в каменных объятиях. Потолок то и дело надвигался на голову, отчего Ирма невольно пригибалась. Из носа пошла кровь.